Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— А это откуда, такое чудо? — обрадовалась моя невеста, увидев развалившуюся на полу у кровати ларшу.

— Подарок Ника, — пояснил я. — Между прочим, он назвал ее в твою честь Ланой. Так что теперь, если я тебя позову, на зов будут оборачиваться две головы.

— Паршивец, я ему уши оборву!

— Многие пытались, — пожал я плечами. — Давайте сядем на кровати?

— Может быть ляжем? — с намеком промурлыкала Лана.

— Э-э, нет! — отодвинулся я от невесты под смех жены. — Вы девочки как хотите, но спать я с вами буду по очереди. Или вам хочется, чтобы я обратился за помощью к Маркусу? Да и неудобно как-то, не привык я еще к такому.

— Я тебе дам Маркуса! — нахмурилась жена. — И не думай даже! Да старик тебе такого и не сделает. Хочешь через три десятка лет сам стать стариком? Я лучше лишний раз одна посплю, больше высплюсь.

— Я что-то не поняла, о чем речь? — растеряно спросила Лана.

— Намекает на то, что у него на нас двоих за один раз не хватит сил, если не обратиться за помощью к магу. Во-первых, это очень вредно, а, во-вторых, всего у тебя хватит, если мы с Ланой хорошо постараемся. Ишь, засмущался! Не бойся, не будем мы тебя вдвоем гонять, по крайней мере, пока не привыкнешь, что у тебя две жены, и каждая, как ты любишь говорить, твоя половина!

— Одна половина, — показал я рукой на жену, потом на невесту. — Вторая половина. А где же тогда я?

— А ты теперь в нас. Слушай, Лана, давай его зацелуем?

Я попытался удрать на кровать, но не успел, был на нее повален, после чего мои девочки еще долго резвились, пока у всех троих не распухли губы.

— Отстаньте, шальные! — я, наконец, скинул их с себя и перелез на другой конец кровати. — Алина, ты ведь хотела услышать причину моего вызова к королю? Тогда угомонитесь обе. Растрепаны, как лахудры, глаза горят, платья помяли! Вам теперь и в коридор в таком состоянии выйти нельзя.

— А мы и не выйдем! — отозвалась жена. — Лана, останешься сегодня с нами?

— А как Ген? — чуть смущенно спросила принцесса.

— А вот мы и проверим, сколько в нем силы, — припечатала Алина. — Такие предрассудки нужно душить сразу. Раз жены, значит ничего постыдного между нами быть не может! А свадьба это только формальность, все равно Лана тебя уже узнала, как мужчину.

Как вы думаете, были ли у меня против них какие-нибудь шансы? О том, что было дальше я просто скромно умолчу. Единственно, в чем я уверился после ночи ударного труда, что жены между собой точно поладят, а мне нужно как можно больше есть, причем, преимущественно мясо. Раньше мне оно помогало. А про мой вызов к королю до утра благополучно забыли.

Утром девушки помогли друг другу затянуть шнуровку на платьях, расчесать и уложить волосы, после чего Лана чмокнула Алину в щечку, более основательно приложилась ко мне и убежала в трапезную. Нам к завтраку приглашения от короля не было, так что поели у себя. Это было кстати, так как после бурно проведенной ночи у меня болело все, и идти никуда не хотелось. Пожалуй, последний раз я себя так чувствовал, когда Лонар вколачивал в меня науку фехтования тренировочным мечом.

Когда я сказал об этом жене, она рассмеялась и сказала, что все это дело привычки. Привык тогда, привыкну и сейчас.

— А со временем Лана умерит свои аппетиты. Вспомни, как я с тебя не слезала после свадьбы. Вот увидишь, все наладится.

Долго нам прохлаждаться не дали, не успели слуги убрать посуду, как пришли портные, которые тщательно измерили не только меня, но и жену. На вопрос "зачем", последовал ответ, что по личному распоряжению его величества нужно пошить для герцогини парадное платье. Драгоценности для этого из казны уже получены.

Портных сменил церемониймейстер, который всех подробностях обрисовал порядок свадебной церемонии и наше в ней место. Потом некоторое время нас никто не трогал, и я рассказал жене о разговоре с королем.

— Пожалуй, так даже лучше, — немного подумав, высказала она свое мнение. — Никаких недомолвок между вами не осталось, теперь нужно только посвятить во все Лану.

При последних словах дверь отворилась, пропуская мою невесту.

— Ты что, за дверью стояла? — пошутила Алина. — Идите с Геном в спальню. Нет, не за этим, ему просто надо тебе кое-что важное рассказать. А я это уже два раза слышала. Пока вы разговариваете, я выйду погулять с ларшей, чтобы она сделала все свои дела.

— Далеко не уходи, — предупредила ее Лана. — Отец должен пригласить вас на обед. Хочет познакомиться с будущей родственницей.

Жена забрала своего Защитника и ушла в парк, а я с Ланой уединился в спальне. Она никак не могла настроиться на серьезный разговор и все норовила забраться мне на колени. Пришлось начать с того, что ее отец вчера чуть было не разорвал наше обручение. Вот тут она сразу оставила игривый тон, ощетинилась и стала внимательно слушать, что я ей говорю. По сути, я ей рассказал все то, о чем вчера говорил королю, а так же коротко пересказал услышанное от Игнара о Мэри. Из всего рассказанного ее поразило только то, что отец готов был со мной разделаться, наплевав на любовь дочери и ее счастье. То, что я из другого мира ее абсолютно не трогало, а игры богов вообще не интересовали. На ее отношение ко мне рассказанное никак не сказалось.

Жена долго не гуляла, и слава богу, потому что не успела она с ларшей дойти до наших апартаментов, как появился посыльный от короля с известием о том, что его величество желает видеть нас на своем обеде. Мы оставили ларшу в комнатах, пообещав принести поесть и ей, и поспешили втроем в трапезный зал. Как оказалось, придворные уже заняли свои места за столами, но ни короля, ни наследника пока не было. Мажордом представил вначале Лану, а потом и графа с графиней Делафер, после чего мы заняли свои места. Слева от королевского места появился еще один стул и столовые приборы для моей жены. Даже после свадьбы, когда она станет герцогиней, Алина не будет являться, в отличии от меня, членом королевской семьи, но разлучать мужа и жену за столом король не стал. Следом за нами пришел наследник. Стах небрежно кивнул присутствующим и сел на свое место. Его взгляд обежал столы с сидящими за ними придворными и прошелся по нам. При виде Алины вся его напускная меланхолия исчезла, и после, в течение всего обеда он постоянно посматривал в ее сторону, досадуя, что отец закрывает ему обзор. Последним, как обычно, пришел Игнар. Внешне он остался равнодушен к красоте Алины. Поздоровался, сказал дежурный комплимент и занялся едой. Однако, Лана, которая его отлично знала, сказала мне потом, что моя жена его сильно зацепила.

— Если бы это был не ты, а кто другой, очень может быть, что она вскоре оказалась бы в его постели. Папочка не привык себе отказывать.

Я в этом имел возможность убедиться немного позже, когда у меня состоялся разговор с королем.

— Повезло тебе! — с нескрываемой завистью сказал он. — И дело даже не в красоте, среди моих фавориток есть не хуже. В ней чувствуется сила и ум, а ее любовь и преданность к тебе будут рождать в мужчинах зависть еще большую, чем ее красота. Лана на меня обижалась за то, что я так и не женился. Всем хороша твоя невеста, ей бы еще чуть больше ума. С момента смерти жены в моей кровати побывало столько красавиц… Но, веришь ли, ни одна меня, как мужчину, так и не полюбила. Им всем от меня всегда было что-то надо. И зачем в таком случае Лане такая мачеха? То, что они мне могут дать, я от них и так беру.

Вечером я оставил своих женщин в комнатах болтать между собой, а сам зашел к Маркусу. Очень кстати, у него был Лонар. Я им рассказал о вчерашнем разговоре с королем, а потом долго рассказывал о том, как я себе вижу новую службу и ее работу. Книжный опыт оказался очень полезным, так как собственного опыта создания спецслужб здесь еще не было. Несколько раз меня поправляли, причем, делали очень дельные замечания, которые после недолгого обсуждения обычно принимались.

На ночь Лана ушла к себе, поскольку перед свадьбой невесте полагалось ночевать в своих комнатах одной. Жена меня не трогала, и я хорошо выспался. Завтракали мы опять в комнатах, и это было последним за сегодняшний день, что мы делали спокойно, не торопясь. Потом портные принесли готовое платье жены и мою одежду, после чего набежали слуги, которые часа два приводили нас в порядок, начиная с пальцев ног, и, заканчивая прическами. У жены было невообразимо красивое платье, состоящее из облегающего лифа из голубого атласа, открывающего плечи и имеющего глубокое декольте, и пышной, шитой золотом юбки из ткани более насыщенного, почти синего цвета. На лифе спереди мелкими алмазами были выведены узоры так, как у нас шьют из бисера. Как умудрились закрепить на ткани камни, я так и не понял, но эффект был потрясающий. На голове ей соорудили высокую причудливую прическу, полностью открывающую шею. Из драгоценностей она надела серьги с алмазами в тон к платью и мой кулон с коброй. Меня обрядили почти так же пышно, разве что алмазов пожалели, видимо, весь запас ушел на жену. Но красивее всех оказалась одета Лана. Серебристо-жемчужное платье облегало ее как вторая кожа, не скрывая великолепной точеной фигуры. Внизу подол сильно расширялся и был подшит лентами в тон остальной материи. Волосы были отброшены назад, достигая талии и ничем не крепились. Грудь девушки украшало ожерелье из крупных жемчужин, а на руках виднелись золотые браслеты причудливой формы, украшенные камнями. Но самым красивым в ней были огромные, сияющие счастьем и любовью глаза.