Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Клюнули, — довольным голосом произнес Курбат, неслышно подойдя ко мне. Ну, это он так считал. Я его за десять метров учуял. Слух стал тонким, даже шорох полевой мыши смогу распознать. — Хруст и Вихорь одновременно заметили шамана. Прячется, ублюдок, за спинами наемников. Но спокоен. Значит, наша засада не обнаружена.

Потянулись томительные минуты ожидания перед боем, когда сжатое стальной пружиной время внезапно раскручивается с бешеной скоростью, не давая возможности взглянуть на происходящее со стороны, вовлекая всех в безудержную чехарду жизни и смерти. Такое со мной происходило не раз: словно ощущаешь ситуацию изнутри, из самого эпицентра событий. Прав был Жарох, когда учил меня концентрироваться не только на себе, на своих ощущениях, а обнимать чувства и эмоции всего, что тебя окружает. Пусть ты не можешь использовать Дар, но у тебя есть другие возможности, говорил старик. И ведь был прав, интуитивно понимая, какой потенциал дремал в моем теле, пока модификаторы перестраивали организм.

Включив свои возможности, я как будто воочию увидел себя и своих боевых товарищей, напряженно глядящих через прицелы карабинов на приближающуюся банду; и тех, за кем мы шли по бесконечной тайге уже несколько дней.

По виду — все спокойны, топают по заросшей травой колее расслабленно, у кого-то оружие висит на плече. Еще не знают о судьбе волколаков. Вот когда шаман достигнет месте, где погибли его оборотни, начнется веселье.

— Вихорь, берешь на себя шамана! — скороговоркой забормотал старшина. — Брык, Зимовей и Раж — отсекаете группу, как только чародей ударит по шаману! Мы контролируем первых дозорных. Хруст, не убивай до смерти наших клиентов. В колено шмальни, чтобы далеко не уползли.

Мне почудилось, что стрелок наверху весело хмыкнул. И время снова потянулось тягучей смолой. Я умел выжидать, как никто другой из отряда «рысей». Однажды на спор трое суток выслеживал наглую и настырную лису, повадившуюся ходить в одно из лесных хозяйств князя Демидова. Там были богатые травяные луга, примыкающие к лесу; соответственно, имелись и пасеки. Мед, получаемый от них, разливали в тару различной емкости прямо в поселке, на небольшом современном заводике. Так вот, у местных жителей, привыкших к хорошей жизни, водилась всякая мелкая живность. Имея под боком такую кормовую базу, легко соблазниться дармовщиной. Вот лиса и соблазнилась.

Чертовка оказалась настолько хитрой, что умудрялась обходить капканы и засады, морочила охотничьих собак. Поселковые пожаловались князю и попросили, чтобы егеря разобрались с нахалкой. Демидов посмеялся и приказал Курбату выделить для охоты пару ловких парней. Я вызвался сам, сказав, что помощника мне не нужно. Как я изловил рыжую, да еще живьем — до сих пор никто не знает, а я загадочно молчу и посмеиваюсь. О чем вообще было говорить? Вычислил нору зверюшки и спрятался неподалеку от нее. Лиса не приходила к своему месту три дня. Наверное, в очередной раз бегала от собак. Уверенная в своей хитрости и ловкости, вернулась к норе, где и была успешно схвачена. Мне это напомнило историю, когда я сам был в роли лисы, нахальной и самоуверенной, пришедшей к месту лежки. А Лапочкина показала мне, насколько я был неправ.

Демидов долго рассказывал своим гостям, как его человеку удалось живьем сцапать зубастую чертовку. Лису, кстати, отпустили в тайгу, только в другом месте, в глухомани. Повезло рыжей.

По ушам резко стукнуло тугим, спрессованным кулаком горячего воздуха. Это Вихорь нанес магический удар по шаману, сразу нейтрализуя его возможности. Плетение «путы» и «неподвижность» мгновенно понизили шансы бандитов. С двух сторон глухо тявкнули выстрелы из карабинов. Паники среди наемников не было, но общая растерянность наблюдалась. А это уже гибель, если не можешь мгновенно перестроиться на бой с невидимым противником. Я контролировал тех, кто мог спрятаться за покосившимися заборами или за кучей сгнивших бревен, которые когда-то привезли из леса для строительства нового дома, да так и бросили, не успев использовать. Один из бандитов, низкорослый, коренастый, больше похожий на карлика, переваливаясь как беременная утка, засеменил под частыми выстрелами к бревнам. Я взял мельтешащую фигуру под обрез прицела и повел его, отвлекшись от внешних раздражителей вроде нагревшихся браслетов и криков с улицы. И за это тоже спасибо Жароху. Научил концентрации на цели. Выбрав свободный спуск курка, плавно нажал на него.

Ба-дах!

Карабин зло плюнул остроконечной пулей, которая догнала коротыша возле кучи бревен, бросила его вперед, после чего бандит уткнулся лицом в перегнившую кучу опилок и коры. Мгновенно перевел ствол на очередного клиента. Оказалось, что все закончилось: восемь человек лежали ничком на земле. Кто-то еще шевелился и стонал, кому-то помощь уже была не нужна. И лишь шаман сопротивлялся. Он сформировал вокруг себя непонятный кокон серого цвета с рваными лоскутами дыма, которые отражали ударные заклинания Вихоря. Бледно-сиреневые разряды энергетических плетей обволакивали кокон, стараясь пробить защиту. Я хорошо видел побагровевшее лицо лесного чародея, пытавшегося совладать с мощью квалифицированного мага. Его темное, загоревшее лицо с узкими прорезями глаз, исказились от боли и напряжения. Одежда, состоявшая из отлично выделанных волчьих шкур, стала тлеть.

Почувствовав избыток мощи, чертовы браслеты стали впитывать ее в себя, принося дискомфорт запястьям чуть ли не до локтей. Кожа просто-напросто горела под сияющими бликами запретных рун. А ведь происходящее даже не тянуло на «красную» степень опасности, как я сам классифицировал порог применения магии. Так, пустяшная концентрация, позволявшая нейтрализовать самоучку-мага. А мне приходилось страдать. Нет, я буду убивать Невзора медленно, чтобы он почувствовал всю мою ненависть, вскормленную мучениями с самого младенчества! А потом уничтожу того, кто дал приказ архату, чтобы мальчишка ежедневно ощущал боль.

Внезапно тусклый серый цвет кокона стал прозрачным, и по фигуре шамана пронеслись всполохи, вызывая у того конвульсии. Упав на колени, он простер руки перед собой, и вдруг земля вперемешку с травяным покровом вспучилась, разбрасывая светло-коричневые комья в разные стороны. Шаман исчез, а вместо него в небо с диким карканьем взлетели несколько ворон. Вглядываясь в удаляющееся черное пятно, я понял, что абориген-самоучка просто-напросто применил магический трюк с перевоплощением. Ничего удивительного в том, что мне удалось сообразить про такой фокус. Встречался с подобным в Семиречье. Астральное тело шамана устремилось прочь от засады, и Вихорь благоразумно не стал преследовать его носителей-ворон. Ясно, что шаман уже в сотне метров от деревни.

Бой затих, и я, не вытерпев, сиганул прямо из окна веранды в заброшенный палисадник. Где-то здесь стояла старая бочка с позеленевшей дождевой водой. Сунув руки в долгожданную прохладу, застонал, ощущая мгновенное облегчение. Если бы не мои верные помощники — застрелился бы от постоянных мучений.

— Совсем худо? — высунулся из окна старшина.

— Еще чуть-чуть — и ожог бы на ровном месте получил, — откликнулся я бодро.

— Что-то надо с этим делать, — для себя самого пробурчал Курбат и сердито бросил в амулет: — Группа, выходим на улицу, проверяем. Раненых в сторону, остальным — контроль в голову. Шевелимся, «рыси»!

Оказалось, что после залпового огня в живых осталось только трое. Одному повезло больше всех. Хруст всадил в его коленную чашечку пулю, и бандит решил прикинуться мертвым, даже не пытаясь помочь друзьям, чтобы отвлечь на себя часть стрелков. Двое имели раны посерьезнее. Долговязый обросший густой бородой, такой же смуглолицый и скуластый как шаман, истекал кровью, поймав пулю, раздробившей ему ключицу. Второй держал окровавленную ладонь на бедре. С них и начал допрос Курбат, демонстративно вытащив из кобуры тяжелый рифленый десятизарядный «Вепрь», приподнял его, показывая бандитам. Те, сидя на земле, привалившись спинами к завалившемуся забору, оценили жест.