Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

«Пушечный король» глубоко втянулся во внутреннюю политику. Каждый шаг, который он делал, рассматривался и просчитывался с учетом воздействия на избирателей. Даже такой простой проект, как строительство жилья для рабочих, приобретал политический оттенок. С расширением фабрики увеличивалась потребность в рабочей силе. Первыми переселенцами были фермеры со склонов обоих берегов Рейна; за ними последовали саксонцы, силезцы, восточные пруссы, поляки и австрийцы. Рур превратился в этнический тигель. Эссен, Дортмунд и Дюссельдорф во времена юности Альфреда были сельскими местами. Теперь же эти урбанизированные гиганты, раскинувшиеся на сельской местности, поглощали близлежащие деревни. Когда Крупп взял на завод 7 тысяч переселенцев в начале 1870-х годов, население города выросло на 25 тысяч человек. С разрастанием города пришла скученность – число жителей в старом городе возросло с 7200 в 1850 году до 50 тысяч; большинство крупповцев обитало в хибарах – и неизбежно в болезнях. Сверхчувствительный к микробам Альфред приказал прокуре очистить местность «от холерных бараков» и санкционировал «возведение семейных домов на наших собственных площадях». Когда на вилле «Хюгель» велись отделочные работы, он открыл жилые дома для рабочих на 6 тысяч человек. Рядом – все необходимое: магазины, церкви, детские площадки и школы.

На поверхностный взгляд ничего не могло вызывать меньше сомнений, чем строительство классных комнат. Однако рейх в 1870-х годах был расколот по поводу «Борьбы в культуре» Бисмарка. Для канцлера католическая церковь представляла сепаратизм. Он объявил ей войну, разорвав дипломатические отношения с Ватиканом, сделав обязательным гражданский брак и подавив приходское образование. Находясь в Торквее, Крупп планировал построить отдельные школы для детей рабочих-католиков. Не прошло и двух лет, как он совершил поворот на 180 градусов. «Если мы вмешаемся в разделение людей, – писал он в 1873 году, – последствиями этого станут католические и протестантские районы в наших поселениях, враждующие кварталы, ссоры и драки между школьниками, деспотизм священника в католических приходах и в конечном счете необходимость полностью устранить любые вероисповедания, кроме одного. Они все должны жить вперемешку». Он стал новообращенным сторонником светского образования. «Священники, – решил он, – хотят лишь усилить свою власть». Чтобы разрушить эту «схему церковных амбиций», он настаивал на создании классов, «в которых дети всех вероисповеданий в раннем возрасте привыкают друг к другу, узнают один другого, играют (и ссорятся) вместе». Сам Бисмарк не смог бы представить свою собственную позицию более искусно.

Второй рейх не был диктатурой. Чтобы сохранить лояльность новых подданных кайзера, канцлер наделил законодательной властью две палаты: бундесрат, представляющий земли, и бундестаг – нижнюю палату рейхстага, избираемую немецкими мужчинами в возрасте старше двадцати пяти лет. От довоенных лет империя унаследовала три партии: консерваторов, прогрессистов и национал-либералов. Теперь к ним добавились ожесточенная католическая партия и еще более злобные социал-демократы. Именно этим пятым предстояло омрачать последние годы Большого Круппа, как теперь стали называть Альфреда. Основателем Социал-демократической партии Германии (СДП) был Фердинанд Лассаль, одаренный и эксцентричный последователь Маркса, начавший в 1863 году в Лейпциге организовывать союз немецких рабочих. В следующем году он был убит на дуэли. Большой Крупп относился к нему с презрением. Кстати, Альфреда бесконечно забавлял тот факт, что оружейным цехам Шнайдера в 1870 году был нанесен ущерб забастовкой, руководителем которой был Адольф-Альфонс Асси, не менее сумасбродный член марксистского Интернационала, увлекавшийся тонкой вышивкой (в 1871 году его, как и других парижских коммунаров, ждала катастрофа). Потом СДП призвала к забастовке всех горняков нового рейха. В их числе были и рабочие принадлежавшего Круппу месторождения Граф-Беюст. И тут внезапно социал-демократы перестали вызывать смех. Он написал приказы о том, что «ни сейчас, ни когда-либо в будущем участник забастовки не будет принят на его предприятия, как бы они ни нуждались в рабочих руках». Альфред хотел, чтобы все ясно поняли: он имеет в виду забастовки во всех сферах, не только у него. «Если в какой-либо группе забастовка будет представляться неизбежной, я немедленно появлюсь там, и мы позаботимся о том, чтобы разрешить конфликт. Я намереваюсь действовать совершенно беспощадно, поскольку, как мне видится, никакой другой курс невозможен… То, что не гнется, может сломаться».

По зрелом размышлении он теперь пришел к выводу, что «Лассаль с его философией посеял дьявольские семена». Чтобы истребить их, он составил один из самых значительных документов за четырехвековую историю династии Круппов. Альфред назвал его «Общими положениями от 9 сентября 1872 года». Выпущенные вскоре после стачки горняков, «Общие положения» включали в себя семьдесят две статьи; они были подписаны Альфредом как единственным владельцем фирмы и выданы каждому рабочему. На протяжении почти столетия «Общим положениям» предстояло оставаться основным законом концерна. Не будет преувеличением назвать их планом для всей германской промышленности. Все, что появлялось в последующие десятилетия – жесткая система субординации, интеграция по вертикали и горизонтали, создание картелей, – было в сжатом виде сформулировано в этом превосходном готическом сценарии. В то время, однако, единственный владелец был в основном поглощен профсоюзами. Были точно объяснены права и обязанности каждого крупповца с жестким упором на обязательства рабочего перед фирмой: Вся полнота власти должна использоваться против проявлений недовольства и подпольной деятельности. Тем, кто совершает недостойные поступки, никогда не будет позволено оставаться безнаказанным и избегнуть общественного позора. Добро, как и зло, надо исследовать под микроскопом, потому что только так можно познать истину».

Предприятие имело право на «полную и безраздельную энергию» сотрудника, от рабочих ожидали проявления пунктуальности, верности, уважения к «доброму порядку» и свободы от «всяких предвзятых влияний». Чтобы ни у кого не возникло превратного толкования последнего пункта, было еще положение о том, что «отказ от работы» или «подстрекательство к этому других влечет за собой исключение сотрудника из членов концерна». «Ни одному лицу, о котором известно, что он принимал участие в подобного рода нарушении порядка где-либо еще, не может быть предоставлена работа в фирме». В общем, черный список был теперь официальным.