Тень дракона. Пленница - Любовь Сергеевна Черникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лежать так было холодно и больно, но подняться не получилось. В груди жгло, словно я хлебнула лавы, а каждый вдох и выдох давался с великим трудом. И еще почему-то не слушалась левая рука. Наверное, я ее вывихнула.
Надо мной склонилась фигура того самого Бориса, который вел машину. Равнодушные глаза заглянули в лицо, и мужчина покачал головой, разочарованно поджав губы.
— Ты зачем шмалял в нее, идиот? — выпрямившись, поинтересовался он у кого-то вне поля моего зрения.
— Мне… Не в нее я, Борь. Блин… — рядом появился парень в точно таком же прикиде. Он все время суетился, словно не в состоянии устоять на месте, и нервно ерошил волосы на затылке. — Может… Может, доктора вызовем?
— Это тебе нужно доктора вызывать, придурок! Ну вызовем и что? Не оберешься геморроя. Босс же тебя рядом с ней и прикопает, понял?
— Но… Это ошибка. Там… Боря, я… Я чудище увидел. Только из машины вышел, а тут оно. Я на курок и нажал непроизвольно.
— Сам ты… чудище! Наркоман хренов! — Борис нецензурно выругался.
— Да не употреблял я, клянусь! Говорю же, такое привиделось… — молодой обеспокоенно озирался вокруг и ежился.
— Употреблял ты, или нет, потом разберемся. В общем так, девка — уже не жилец. Добивай, а боссу утром скажем, что в лес сбежала, и точка.
— Как добивать? Борь, а может… Нет, я так не могу!
— Ты мне после всего, что натворил, еще истерить будешь? По щам надавать, чтобы в разум пришел?
— Не надо по щам…
— Гаси, я сказал! — Борис хмуро зыркнул по сторонам.
— А, может, ты сам? Ну… У тебя больше опыта.
— Твой косяк, тебе и ответ нести.
Слушая этот абсурдный диалог словно из плохого фильма, я только мелко дышала. То, что случилось непоправимое, я уже осознала. Мне холодно и больно еще и потому, что я умираю. Тот хлопок — меня подстрелили и, судя по словам Бориса, я доживаю последние минуты…
Из глаз выкатились две слезинки, когда я подумала о Маринке, которая так и не дождалась звонка от сестры. Кто ее теперь защитит без меня? Да и я, оказалась, так себе защитницей…
— Давай! — давил Борис.
Парень, глядя на меня с жалостью, медленно поднял пистолет с глушителем.
— Прости, я не хотел…
— Не надо! Пожалуйста! — попыталась закрыться руками от наставленного на меня пистолетного дула, но лишь правая слегка шевельнулась. Левую руку я больше не чувствовала…
— Так будет лучше, поверь, — хмуро проговорил тот самый Борис. — Просто закрой глаза, девочка.
Глава 22. Вспомнить все и даже больше
Не слушая советов, я упрямо уставилась в пустой черный глаз собственной смерти. Мой убийца, нервно облизнув губы, коротко глянул на хмурого напарника. Его палец напрягся на спусковом крючке.
Почему-то в тот миг я очень отчетливо стала различать все детали, словно в последние мгновения жизни мир обрел особую резкость. Я видела даже резные лепестки редких снежинок, мягко кружащихся в лунном свете, но ничего больше не чувствовала. Ни холода, ни собственного тела, ни эмоций. Мне даже казалось, что сердце больше не бьется…
Запах озона, такой нехарактерный для этого времени года, принес удивительное облегчение, и я наконец смогла нормально глубоко вдохнуть, точно зная, что этот вдох — он… последний.
Хлопнул выстрел, но пуля не достигла цели, срикошетив об асфальт где-то у моего виска…
Одновременно, что-то врезалось в убийц, сметя словно помелом из зоны видимости. Короткий мат. Вскрик. Неприятный хруст и оглушительная тишина. Неожиданно на фоне звездного неба появилось лицо. Уродливое, но определенно женское, оно склонилось надо мной, оказавшись очень близко. Острые уши, выраженные надбровные дуги, уходящие резко наверх, образовывали подобие маленьких рожек. Миндалевидные глаза без зрачков ярко сияли зеленью, рот был оскален в клыкастой улыбке. Высокие скулы, какая-то чешуя на горле… Нет, больше похоже на перья…
Сходство с птицей усилилось, когда существо по-птичьи наклонило набок голову, разглядывая меня, а затем выпрямилось во весь рост и, развернув огромные крылья, пронзительно закричало.
От этого адского вопля все мое существо словно пронзил электрический разряд. Холод ушел, вместо него стремительно стал нарастать жар, растекаясь от центра груди к конечностям. Я захрипела, не в силах это выносить, тело выгнулось само по себе.
Гарпия, как я обозвала чудовищное существо, снова склонилась надо мной, держа в когтистой лапе маленький искристый шар голубого цвета, по поверхности которого то и дело проскакивали золотые молнии. Размахнувшись, она что есть силы ударила меня в грудь, припечатав обратно к ледяному асфальту.
Текущее время, Лина в Драконьих Пределах
— Гарпия? Это точно была гарпия! — ошарашенно пробормотала я. — Но… как? Откуда она взялась?
Удивительно было то, что до сего момента я ничего подобного не помнила. Ни про сиротский приют, ни про сестру близняшку Марину, ни про Цветкова и наше с ним кошмарное свидание, окончившееся для меня так плачевно.
Отсчет моих воспоминаний все семь лет велся от точки, когда я открыла глаза на больничной койке и увидела рядом пожилую женщину, представившуюся Агриппиной — моей дальней родственницей. Тогда все, что я знала — собственное имя. Чуть позже санитарка по секрету рассказала, что меня нашли избитой и изнасилованной на дороге, за что получила нагоняй от лечащего врача, обнаружившего меня в истерике.
Через две недели я окончательно поправилась, и Агриппина забрала меня к себе. И вот ведь странность, в больнице сказали, что меня избили, но ни слова про огнестрельную рану. Ее просто не было, а выходит, что мне выстрелом попали в спину, пуля пробила легкое и повредила сердце, но даже шрама не осталось. Как такое могло быть?
При мне не нашлось документов и, переехав, я оформила новые придумав новое отчество и фамилию на всякий случай. Недрогнувшей рукой вписала в анкету новую — Вьюга. Это был мой обычный сетевой никнейм, но тогда я про это не знала. А отчество угадала попросту, или оно так и хранилось на задворках моей памяти?
С тех пор мы с Агриппиной жили на окраине маленького городка в Нижегородской области, где у нее был старый дом, а еще через месяц я поняла, что беременна Златой…
Парадокс, но именно Златка и вытащила меня из депрессии. Забота о новом человечке стала смыслом моей жизни. И стоило подумать о том, как обеспечить
