Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Василий Головачев

Вслед за невозмутимым отцом Дрекслером Джек и Джилл прошли во двор.

Здесь царило запустение. На стены навалились отвалы мусора, которые никто не спешил убрать. Несколько фигур в бурнусах повернулись к вошедшим.

– Джек, сдается мне, это самый загаженный монастырь, что я за свою жизнь видела, – шепнула Джилл на ухо спутнику.

Где-то наверху ударил заунывный колокол. Из темных провалов дверей одна за другой потянулись фигуры в бурнусах с надвинутыми на лица капюшонами. Одна, две, десять… Спустя несколько ударов монахов стало больше сотни.

Никто из них не проронил ни слова. Ноосфера была девственно-чиста.

– У меня какое-то нехорошее предчувствие появилось, жестянка… – Джилл медленно потянулась к висящей на поясе косе. – Что-то эти братишки уж больно смурные…

Резкий звук за спиной заставил Джека обернуться. Ворота захлопнулись, и путь к ним преграждал добрый десяток монахов. За братьями, чуть в стороне, с грустным выражением на морде торчал отец Дрекслер. Он единственный не надевал капюшон.

Воцарившуюся тишину нарушал лишь повторяющийся стук. Его издавал катящийся от ворот под ноги Джилл круглый предмет. То, что это голова гибрида, Джилл поняла не сразу. Врезавшись в ногу девушки, голова перевернулась, демонстрируя пустоту там, где должен находиться органический мозг.

Дальше все происходит очень быстро. Джек выдергивает из-за спины мушкет, Джилл освобождает косу, а из-под пола бьют побеги. Травяные щупальца вылетают из каждой крошечной щели, устилая все вокруг шевелящимся ковром. Едва Джилл отсекает те из них, что тянулись к ногам, как им на смену приходят новые. Отделив девушку от Джека, они гонят их к противоположным стенам.

А потом на Джека и Джилл беззвучно набрасываются монахи. Джек стреляет. Несколько бегущих фигур в бурнусах на мгновение становятся черными отпечатками на слепящей полосе огня и исчезают. Дома за ними вспыхивают и проваливаются сами в себя. Второй раз выстрелить Джеку не дают – из-под ног гибрида вырывается несколько толстых стеблей и обвивают руки. Шумогенератор сжигает травяные щупальца, но на их место тут же являются другие. Несколько толстых стеблей хватают Джека за ноги. Пока генератор расправляется с ними, трава наваливается еще и еще, а затем на барахтающегося в побегах Джека прыгают подоспевшие монахи. Такого жуткого зрелища Джилл еще не видела – безмолвные твари облепили массивное тело гибрида, как стая утилизаторов – труп. Местами их плоть начинает расплываться и сливаться с травой – ни одного человека в монастыре, конечно же, не оказалось. Джек отчаянно пытается сбросить с себя растущий бурый ком. Управляй им сейчас злая голова, может быть, какие-нибудь шансы и появились бы, но умник не был прирожденным бойцом…

Джилл наконец удалось отбиться от травы, загонявшей ее прямо в руки к лжемонахам. И тут до нее донеслись крики Джека.

Зарычав, Джилл бросилась на помощь. Двигалась она куда быстрей неповоротливого гибрида, поэтому ни трава, ни кинувшиеся на нее монахи задержать девушку не смогли. Первый же попавшийся ей травяной призрак разлетелся пополам под ударом косы. Из рассеченного словно по линейке бурнуса во все стороны брызнуло облако тьмы. Еще один удар превратил в нуклонную пыль следующего монаха, попутно разорвав тянущиеся к Джилл стебли.

Пульсирующий ком из сплетенных побегов, покрывавший тело Джека, периодически озарялся вспышками – генератор еще сопротивлялся атакам дизассемблеров. Но надолго его не хватит. Стоит хотя бы одному щупальцу проникнуть под броню, и песенка Джека спета…

И Джек это прекрасно понимал. Он взревел и вырвал из хватки травы руку с мушкетом. Нажал на спуск.

– Беги!!!

Лицо Джилл опалил поток нестерпимого жара. Несколько свисающих на лицо прядей волос скрутились и осыпались. Поток плазмы проложил себе путь через монастырский двор, слизнул ворота и вырвался наружу, сметая все на своем пути.

Скрутившись в тугой жгут, несколько щупалец врезали по мушкету. Оружие вылетело из руки Джека и рухнуло на пол. В ту же секунду по спеленавшей гибрида траве прокатилась серия вспышек. Шумогенератор дал финальный аккорд и сдох. Вздувшаяся оргмасса хлынула на пол вязкой жижей. Свободный от пут Джек, покачиваясь, стоял на собственных ногах, и Джилл даже на мгновение показалось, что они спасутся вместе…

А дальше время снова сжимается и выстреливает сжатой пружиной.

За спиной Джека вырастает фигура в бурнусе. Прежде чем Джилл успевает хотя бы раскрыть рот, монах сбрасывает капюшон. Головы у него нет, вместо нее прямо из ворота торчит масса извивающихся щупальцев. Они прут изнутри, вытягиваясь и расходясь от центра, в котором раскрывается круглая пасть, усеянная по краям тонкими иглами дизассемблеров.

– Джек!!!

Джилл не сразу понимает, что орет она сама.

Пасть травяного призрака вырастает еще больше, пока не превращается в огромную воронку. Нечто, все еще сохраняющее контуры человеческого тела, дергается под бурнусом, куда одно за другим вливаются новые щупальца. Ткань трещит по швам, лопается и освобождает уродливый толстый стебель, увенчанный воронкой. Изогнувшись, тот набрасывается на оглушенного Джека.

– Нет!!!

Как только Джек исчезает внутри травяной воронки, в голове Джилл словно переключается программа. Она разворачивается к выжженной в стене монастыря дыре и бежит, выжимая все из своих усилителей. Ей плевать, сколько она на этом спалит энергии, но нужно сделать еще кое-что, прежде чем она покинет этот проклятый этаж.

Не добежав до дыры, Джилл резко поворачивает в сторону. Мчащийся за ней поток травы вобрал в себя такую массу, что по инерции вылетает за ворота и, прежде чем рассыпаться на мелкие фрагменты, врезается в распорку.

А у Джилл перед глазами маячит только одна цель – окруженный цепью монахов отец Дрекслер, не сдвинувшийся со своего места за все время боя. И Джилл готова поклясться, что на лице фальшивого монаха нет ни злобы, ни ярости, ни удовлетворения. Скорее, она даже бы сказала, что тот смотрит на нее с какой-то затаенной печалью.

Но какая, на хрен, ей сейчас разница, о чем думает эта травяная марионетка?

Джилл прорубается через бросившихся ей на перехват монахов, замахивается на отца Дрекслера косой, с воем проносящейся в доле миллиметра от лица, но так и не достает монаха благодаря тому, что тот делает крошечный шаг назад. Отец Дрекслер рассыпается на тысячи стеблей. Пустая одежда падает на пол, и повторный замах косы снова разрезает лишь тревожно гудящий воздух…

Стоило отцу Дрекслеру исчезнуть, как трава словно пришла в замешательство и заметалась беспокойными волнами. Джилл пронеслась по двору, оставляя за собой выгоревший след – коса волочилась за ней, вспарывая пол.