Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Василий Головачев

Джек вытянул руку с мушкетом и ткнул человека стволом. Немного черного порошка осыпалось на пол, но фигура осталась целой.

– Может, сразу шмальнуть? – предложил Джек.

Сказывалось дурное влияние злой головы. Еще тысячу-другую этажей назад ему бы это на ум не пришло.

– Да погоди ты! – отмахнулась Джилл.

Между тем фигура на полу пришла в движение. Пошевелив руками, существо село. Сажа лилась с него настоящими водопадами, открывая обтянутый желтой кожей круглый череп, остриженные почти под ноль седые волосы, под которыми угадывалась татуировка штрих-кода, кусты бровей, плотно сжатые веки под круглыми очками, нос картошкой и тонкий безгубый рот. Человек оказался облачен в украшенный затейливым батиком шафрановый бурнус. Ни следа аугметики, а главное, ни единого отзвука в ноосфере.

Человек чихнул, открыл глаза и уставился на Джека. Один глаз у него был серый, другой рубиновый.

– Травяной призрак! – завопил Джек, вскидывая мушкет.

– Хорош орать! – Джилл оттолкнула ствол. – Какой, в жопу, призрак, это обыкновенный монах.

На груди человека, взирающего на нависшего над ним Джека с мушкетом в руках без капли страха, болталось распятие. Такое же, как то, что носила под кирасой Джилл.

– Итак, дети мои, из-за чего такой шум?

Священник снял с носа очки и принялся протирать их рукавом бурнуса.

– Я тебе, суке, не верю. Как ты пережил и траву и чистильщиков, а, дед?!

После недолгой борьбы верх у Джека снова взяла злая голова. И теперь гибрид не выпускал из рук мушкет, нацеленный на монаха.

– Бог помог, – пожал плечами тот. – Медитация и очищение разума гасят колебания ноосферы. А без нанитов меня и полифаги не видят.

– Так ты у нас на самом деле из чистецов?

Монах, назвавшийся отцом Дрекслером, улыбнулся и протянул покрытые спиральными узорами шрамов руки к синтезатору пищи. Найденный в развалинах одного из домов, работал тот абы как, если не сказать вообще хреново, и готовил только белковую массу. Зато из чего угодно. Но регуляторы приходилось подкручивать ежеминутно, иначе засыпанная в котелок сажа норовила превратиться из сероватой каши в нечто непотребное.

– Слушай, Джилл, тебе не кажется, что это какой-то там поганый каннибализм? – Джек уставился на булькающее под крышкой варево. – Полцикла назад это были местные чуваки. И чертова трава.

– А сейчас это просто куча молекул, – огрызнулась Джилл. – И она не заразная. Не нравится жратва – вали спать и давай сюда умника или нюню. Обещаю – я им не расскажу, откуда у нас хавчик.

Джек умолк и снова принялся сверлить взглядом монаха.

– Отче, а ты-то фиго здесь забыл? – убедившись, что Джек заткнулся окончательно, Джилл заговорила со священником. – Ты же не местный, и храма тут нет. А ближайший божий приют на сто двадцать этажей выше. Мы там были.

– Водоочиститель сперли, – уточнил Джек, заработав полный яда взгляд спутницы.

– Оттуда и иду, вниз. – Монах вроде пропустил слова Джека мимо ушей. – В приют Святого Максимилиана Тихотворящего.

– И далеко еще?

– Тридцать этажей.

– А до Поверхности оттуда сколько?

– До чего?! – Брови монаха удивленно поползли вверх.

– До Поверхности, – повторила Джилл. – До выхода наружу.

Монах задумчиво уставился на девушку. Та внезапно дернулась и сжала кулаки.

– И что вам там нужно, дочь моя? – наконец спросил отец Дрекслер.

– Тебе-то что? – буркнул Джек.

– Да так, нечасто встретишь таких…

– Каких?

– Таких. Вроде вас. Из Замка сбежали?

– А ты, дед, нас сдать собираешься?!

– Зачем мне это, сын мой? Я человек божий, мирный.

– Знаешь, что это, священник? – Джил протянула монаху сложенную косу.

– Палка, – пожал плечами отец Дрекслер.

Джилл рывком разложила косу. Черное лезвие вспороло воздух перед носом монаха. Джек хмыкнул – мол, ну не можешь ты без выгибонов.

– Хорошая палка. – Отец Дрекслер даже не пошевелился. – Только очень опасная. Великанская штучка?

Джилл кивнула.

– Нуклонная коса. Режет все.

– И, надо полагать, Великан не сильно обрадовался, когда ты ее умыкнула?

– Он не сильно обрадовался тому, что мы себя сами умыкнули. – Джилл сложила косу. – Я и Джек сбежали из замковой лаборатории.

– Даже до наших этажей доходили слухи, что Великан не любит разбрасываться ценным имуществом, – осторожно заметил монах.

Синтезатор зашипел, и из него потянуло тошнотворным запахом. Джилл пнула жестянку.

– Вот поэтому мы и хотим поскорей убраться из Башни… Святый боже, да как же больно!

На лице Джилл выступили капли пота. Она сложилась пополам и рухнула на колени, уткнувшись лицом в пол.

– Опять? – Джек остановил дернувшегося было к ней монаха.

– Да-а, – прохрипела Джилл.

– Что с ней? – спросил отец Дрекслер, глядя на корчащуюся девушку.

– Понятия не имею. В лаборатории ее столько раз переделывали, что она и сама уже не знает, какая была вначале. Обычно все нормально, а то как накатит… Сейчас пройдет.

Джилл взвыла, перекатилась на спину и тут же выгнулась дугой.

– Блин, больно же как!!!

– Так вы… вы были объектами экспериментов?! – Монаха словно осенило.

– Ага, – хмыкнул Джек, не отводя глаз от бьющейся в судорогах Джилл. – Иначе чего ты думаешь, мы так хотим убраться из Башни?

– А вы не думали, что Великан не просто так запер нас здесь? – Священник покосился на продолжающую извиваться девушку. – А если снаружи все не слава богу? Говорят, трава оттуда пришла.

– Знаешь что, дед, ты бы посидел в клетках Замка – я бы посмотрел, как ты запел.

Джилл издала протяжный вздох и опала. Ее тело продолжало подергиваться, но конвульсии уже слабели. Она перевернулась на живот и извергла из себя тонкую струйку белесой жидкости.

– Какая бы там фигня снаружи ни творилась, – Джек встал, подошел к Джилл и поднял ее за плечи, – вряд ли она хуже лаборатории Великана.

Он прислонил девушку к стене.

– Ну что на этот раз? – спросил он.

– То же самое. Думала, наизнанку вывернусь.

Джилл оттолкнула руки гибрида и выпрямила спину.

– Что, отче, паршивое зрелище, да? А сотню тыщ циклов назад я была обыкновенной деревенской дурочкой, что жила двумя этажами ниже замка. Пока верные паладины его хренова великанского величества не прихватили меня в гости к папочке. А потом вот стала такой. Когда тебя по три раза на дню пропускают через дизассемблеры просто потому, что наниты не так собрали узор на твоей роже, мир вокруг не кажется таким уж охренительно прекрасным… А посмотри на Джека. Думаешь, он гибридом родился? И знаешь, что я тебе скажу, отче? Я кругом вижу одного только Великана и его сраные эксперименты. И, думается мне, Башня – это его один огромный эксперимент! Даже ты, священник, тоже эксперимент. И твоя вера.