Звездные корсары - Константин Мзареулов

«Еще минут двадцать-трндцать, – прикинул Гаффай, – и флотилия Тинборда выберется в открытый космос, где нет мин, и противник сможет резко прибавить ход. Тогда их будет отделять от Ратула всего полтора-два часа полета. А потом – залп, и от планеты-крепости останется лишь облачко астероидной пыльцы…»

Он сказал начальнику штаба:

– Подготовьте шифрованный циркуляр всем кораблям. Вводится новая диспозиция. В случае нашего поражения, приведшего к гибели или захвату Ратула, все сохранившие ход боевые корабли должны направиться на супермонитор тайлонцев. Собрав на боевой планете остатки нашего флота, старший по званию офицер обязан двинуться на Тинборд с целью уничтожения максимального количества боевых единиц и обитаемых миров противника. Закон известен: Ратул должен быть отомщен.

Он снова сосредоточил внимание на голографической картинке сражения. «Сокрушитель» вновь отступал за Отирам для перезарядки орудия. Второй выстрел монитора угодил во вражеский линкор, однако разрушения были не слишком сильны, и линкор продолжал движение, методично ведя огонь из шести стволов 15-го калибра. Впрочем, меткость тинборской стрельбы заметно снизилась – вероятно, попадания ратульской артиллерии нанесли неприятельскому кораблю основательные повреждения, выведя из строя важные компоненты систем управления.

Мафтинд доложил, что оба его линкора способны продолжать бой, хотя на каждом осталось всего по две пушки главного калибра. Висад молча наклонил голову, принимая это сообщение к сведению, – помочь сыну он ничем не мог.

– Мы добились главного, – сказал он тихо. – Удалось сбить противника с темпа. Теперь они приблизятся к Ратулу не слишком быстро, и старые крепостные «двадцатки» смогут поразить малоскоростные цели, когда тинборы покажутся из-за Отирама.

Перестрелка продолжалась с прежней интенсивностью, корабли обеих сторон непрерывно получали повреждения умеренной тяжести, однако враг продвигался, не считаясь с потерями. Даже полуразрушенный линейный крейсер, оправившись после удара «Сокрушителя», снова втянулся в проход, проложенный сквозь минное заграждение.

Проанализировав ситуацию, Верховный принял решение вернуть 1-ю дивизию к месту прорыва. Приближался момент, когда обороняющимся понадобится каждый ствол и когда даже гибель двух тяжелых крейсеров не будет играть особой роли в сравнении с судьбой целой планеты.

Неожиданно ожил сверхзащищенный канал связи, соединявший походный штаб флота с правительственной резиденцией. В видеокубе перед Гаффаем сформировалось трехмерное изображение Саникара Дасима.

– Здравствуй, Висад, – преувеличенно бодро произнес президент. – Я вижу, сражение развивается близко к твоим планам и вы прочно держитесь на передовом рубеже.

– Пока деремся. Но в любой момент можем откатиться. Нет ли у тебя приятных новостей?

– Есть. – Дасим натянуто улыбнулся. – Во-первых, снаряд, выпущенный звездометом еще до начала сражения, прошел достаточно близко от Вунруша. Эксперты подсчитали, что планета должна лишиться большей части атмосферы, а одно из полушарий, видимо, оплавлено на приличную глубину. Эвакуировать население и значительную часть припасов тинборам наверняка не удалось. И во всяком случае, они уже не смогут использовать Вунруш как базу для нападений на Ратул.

Наверняка он хотел бы добавить, что его государство начало мстить за гибель миллиардов таренийцев, но не произнес этого вслух. Впрочем, все, кто слышал их разговор, правильно поняли мысль Дасима.

– Замечательно! – вскричал просиявший Гаффай. – Начальник штаба! Немедленно передайте эту информацию на все корабли… Что еще, дорогой президент? Надеюсь, вторая новость окажется не менее радостной.

Дасим устало потер кулаком покрасневшие – результат бессонной ночи – глаза и, опустив голову, произнес угрюмо:

– Вторая тоже недурна, только может оказаться бесполезной… Я только что беседовал с фельдмаршалом Шамбаем. Еще вчера, узнав о нарушении нашей границы флотилией Тинборда, он немедленно отдал приказ двинуть на подмогу нам все корабли, которые удалось собрать по авралу. Десять часов назад шесть линкоров и три тяжелых крейсера пересекли границу Федерации в районе Кранду. Они идут на Ратул, форсируя двигатели. Официальная цель – визит вежливости в связи с предстоящим подписанием соглашения о культурном обмене между Маванором и Ратулом.

Президент был прав – бросок долокского флота не имел смысла. Гаффай слишком хорошо знал звездные пути, чтобы обольщаться: от крандуарской границы планету-крепость отделяли почти полтысячи световых лет – не меньше четырех суток полета тридцатиузловым ходом. Маванорское соединение все равно опоздает, потому что дело возле Ратула решится в ближайшие часы.

Висад оглядел соратников – они тоже понимали, что обречены сражаться без союзников.

– Передай фельдмаршалу мою благодарность, – произнес гросс-адмирал. – И мои сожаления.

Внезапно эфир наполнился звуками, услышать которые в это время и в этом месте Висад ожидал меньше всего. Растекаясь по космосу, торжественно загремела мелодия старого имперского Гимна «Бессмертие Славы». Чуть позже стал известен источник музыки – Гимн транслировался с передатчиков «Императора Зигейра Второго».

– Шовит, прекрати валять дурака! – крикнул в микрофон Гаффай. – Что за концерт ты устроил?

В ответ Визброй проговорил холодным, почти отрешенным голосом:

– Я намерен вывести линкор в бой. Два моих орудия сильнее и дальнобойнее, чем артиллерия «Мафтинда» и «Драйды». В паре с «Сокрушителем» я, прежде чем погибнуть, от души набью морду членистоногим ублюдкам.

– Согласен, только не спеши погибать, – сказал Верховный. – Командир «Сокрушителя», вы переходите в подчинение к адмиралу флотилии Визброю. Шовит, как скоро ты сможешь покинуть док?

– Думаю, где-то через полчаса.

– Хорошо, действуй по обстановке. Я верю в тебя.

Внешне Гаффай сохранял полную невозмутимость, однако гора окурков, стремительно выраставшая в пепельнице, стоявшей на пульте перед Верховным, говорила о сильнейшей тревоге, охватившей старого флотоводца.

Два тяжелых крейсера приближались к рубежу. с которого их пушки могли дотянуться до кораблей противника. Однако 15-й калибр тинборов был почти вдвое дальнобойнее. Еще не вступив в зону эффективной стрельбы, «Победа» и «Триумф» оказались под огнем.

Первые лучевые пакеты прошли в стороне, но враг методично пристреливался. Огненный клубок обрушился на внешний слой энергетического поля, пробил защиту, еще более ослаб на втором, внутреннем слое, но все-таки просочился под силовую скорлупу «Победы». В сам корабль этот импульс, к счастью, так и не угодил, разорвался примерно в тридцати километрах, но итог был неутешителен – выстрелы тинборских «пятнашек» легко и насквозь прошивали двухслойную защиту.

Тяжелые крейсера резко изменили курс и пошли зигзагами, сбивая прицел вражеским комендорам. Маневр был выполнен своевременно – на прежнюю трассу первой дивизии посыпались запоздалые сосредоточенные залпы.

Скорость сближения стала совсем мизерной: ратульцы делали едва-едва три узла, а тинборы ползли по минным банкам не быстрее двух с четвертью. По стандартам галактических войн, корабли практически стояли на месте, так что огонь велся, можно сказать, как на полигоне – с места по неподвижным целям.

Удары восемнадцати орудий 12-го калибра сконцентрировались на наименее поврежденном линейном крейсере и – пусть ослабленные многослойным защитным полем – достигали корпуса. Бледные тахионы коверкали броню и выводили из строя артиллерию, а также остальные внешние установки и механизмы. Как и следовало ожидать, начались ответные попадания в «Победу» и «Триумф». Удары чудовищной силы сотрясали трехсоткилотонные клиновидные корпуса, появились пробоины, жертвы среди личного состава, одна за другой умолкали разбитые пушки.

В рубке обстрел ощущался не так сильно, как во внешних отсеках, но все чувствовали, как содрогается корабль. Хаббад сказал, нервно взмахивая руками:

– Они уже преодолели на всю глубину наше заграждение, но просто пока не сообразили, что мины остались позади. Не пора ли запускать «Желтую»?

– Да, наверное, – встрепенулся Висад. – Правда, мой компьютер полагает, что разумнее выждать минут двадцать, но… – Гросс-адмирал лихо добавил, подмигнув: – Внесем в свои действия элемент алогичности. Наш противник всегда чрезмерно доверял компьютерам и теряется, столкнувшись с неожиданностями!

Каждая боевая ситуация, которая могла – хотя бы теоретически – сложиться в ходе сражения, была заблаговременно продумана и просчитана. Для каждого варианта развития боевых действий ратульский Генеральный Штаб разработал оптимальную тактическую схему. Вот и сейчас командиры легких кораблей, сведенных в 3-ю дивизию, запустили в свои компьютеры очередную домашнюю заготовку, предназначенную для действий в именно такой обстановке.