Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера - Уильям Саймон

С этого места начинается та часть путешествия, которая потребовала от меня известной напористости. На следующее утро я надел костюм, в котором ходил на собеседование в юридическую фирму, пришел в офис Государственного регистратора по вопросам демографической статистики. Оказавшись там, я поинтересовался, могу ли поговорить с каким-нибудь ответственным лицом. Через несколько минут к конторке подошла миссис Регистратор собственной персоной. Представить себе невозможно, чтобы такое произошло, например, в Нью-Йорке, Техасе или Флориде, где офисные начальники всегда слишком заняты или просто считают себя слишком важными птицами, чтобы общаться с кем-то, кто не обладает полезными связями.

Я представился и вручил ей свою визитку. Объяснил ей, что я частный детектив из Лас-Вегаса, нахожусь здесь по служебным делам. Мне снова вспомнилось одно из любимых телешоу – «Досье детектива Рокфорда» [114] . Я не мог сдержать улыбку, глядя, как эта дама рассматривает карточку, ведь качество моей подделки было не лучше, чем тех карточек, которые Рокфорд штамповал на принтере, установленном прямо у него в машине.

На самом деле регистраторша не просто хотела меня увидеть, но и с радостью была готова помочь частному детективу, который занимается здесь своим расследованием. Я сказал ей, что дело конфиденциальное и связано со смертельными исходами.

«О ком речь? – спросила она, желая быть полезной. – Мы найдем для Вас нужного человека».

Ммм… Не совсем этого я хотел.

«Мы ищем людей, которые скончались по определенным причинам, – выдумал я на ходу, – поэтому мне нужно просмотреть все записи за интересующие меня годы».

Я боялся, что просьба звучит немного странно, но Южная Дакота оказалась местом, где принято с пониманием относиться к ближнему. У начальницы не было никаких причин для подозрений, а я готов был принять от нее любую помощь, которую она могла оказать.

Эта крайне дружелюбная регистраторша пригласила меня за конторку и завела в отдельный кабинет без окон, где на микрофишах [115] хранились старые свидетельства о смерти. Я понял, что мне придется перелопатить немало материалов и что на это может уйти несколько дней. Дама всего лишь улыбнулась и сказала, что я могу работать, но меня, возможно, прервет кто-нибудь из сотрудников, если ему понадобится воспользоваться микрофишей, больше никаких проблем возникнуть не должно. Она попросила одного из ассистентов показать мне, как работать с микрофишами и где искать пленки за определенные годы. Мне предстояло трудиться в зале микропленок без надзора. У меня был доступ к данным о датах смерти и рождения жителей штата вплоть до тех времен, когда началась такая регистрация. Я разыскивал записи о детях, которые умерли в период 1965–1975 гг., причем в возрасте не более трех лет. Зачем мне было настолько занижать свой возраст? [116] Дело в том, что если бы по документам я был гораздо моложе, чем на самом деле, то при просмотре водительских прав, недавно выданных в определенном штате (федералы, кстати, всегда изучали недавно выданные водительские права и проверяли, не живет ли в конкретном регионе человек, находящийся в розыске), меня могли бы не узнать.

Кроме того, я искал белого мальчика с легко произносимым именем, которое звучало бы по-английски. Разумеется, я не мог выдать себя за индейца, афроамериканца или латиноамериканца, если, конечно, не накладывать хороший грим и не ходить в нем повсюду.

В некоторых штатах начиналась перекрестная проверка дат рождения и смерти, вероятно, чтобы помешать злоумышленникам пользоваться личными данными умершего гражданина.

В некоторых штатах начиналась перекрестная проверка дат рождения и смерти, вероятно, чтобы помешать нелегальным мигрантам и другим злоумышленникам пользоваться личными данными умершего гражданина. Получая запрос на проверку свидетельства о рождении, демографическая служба первым делом проверяла, нет ли на этого человека свидетельства о смерти. Если свидетельство о смерти существовало, на копии заверенного свидетельства о рождении, отсылаемого обратно, большими жирными буквами ставилась печать «Покойный».

Мне нужно было найти детей, умерших в возрасте до трех лет и отвечавших всем моим критериям. Кроме того, они должны были родиться в другом штате. Я проявлял в этом деле крайнюю осторожность, пытался предусмотреть и такое развитие событий: возможно, в будущем соседние штаты будут обмениваться друг с другом свидетельствами о смерти на случай, если умерший родился в другом штате. Это могло бы быть крупной проблемой, если, например, в будущем я собрался бы подавать документы на заграничный паспорт. Обрабатывая бумаги на получение такого паспорта, Министерство иностранных дел проверяет действительность свидетельства о рождении человека, который подает такие документы. Если бы программа перекрестной проверки в будущем расширилась, мое мошенничество могло быть раскрыто. Поскольку мне нужно было избежать такой ситуации, меня интересовали мальчики, которые родились в нескольких штатах отсюда.

Целую неделю я изучал микрофиши. Когда находил потенциального кандидата, то нажимал кнопку «Копировать», принтер оживал и выдавал мне копию свидетельства о смерти. Зачем же я искал все возможные варианты, а не удовлетворился первым подходящим? Для перестраховки, ведь вдруг когда-нибудь мне снова придется изменить личность.

Все сотрудники этой организации относились ко мне не менее тепло и дружелюбно, чем начальница. Как-то раз ко мне подошла одна служащая и сказала: «У меня есть родственник в Лас-Вегасе, у нас с ним потерялась связь. Вы же сыщик, так не могли бы вы помочь мне его найти?»

Мне было очень приятно помочь этой даме, так как она, как и все в этом учреждении, очень хорошо ко мне отнеслась. Приятно платить добром за добро.

Она сообщила мне всю информацию, которую знала об этом человеке. В тот же вечер, добравшись до отеля, я запустил поиск людей, воспользовавшись службой, которая предоставляла данные, что хранились в базе. Служба также выступала в качестве информационного брокера (посредника). Так я нашел адрес ее родственника. Потом позвонил в службу назначения линий местной телефонной компании и добыл телефонный номер, который не значился в справочнике. Ничего сложного. Мне было очень приятно помочь этой даме, так как она, как и все в этом учреждении, очень хорошо ко мне отнеслась. Приятно платить добром за добро.

Когда на следующее утро я вручил женщине всю информацию, она так расчувствовалась, что просто от души меня обняла, а потом развела из этой истории настоящую шумиху, гораздо больше, чем я, как мне казалось, заслуживал за такую мелочь. С этого момента ее коллеги стали ко мне еще приветливее. Они то и дело приглашали меня перекусить или рассказать байки из жизни.

День заднем я работал, а принтеры стучали и стучали, распечатывали интересовавшие меня свидетельства о смерти. Эта трескотня скоро надоедала. На третий день, просидев несколько часов на месте и поднявшись, чтобы размять ноги, я подошел к принтерам повнимательнее рассмотреть, что там лежит, и заметил, что рядом с принтерами стоит целая куча коробок. Заглянул в одну из коробок, и у меня просто челюсть отвисла. Сотни незаполненных свидетельств о рождении. Ощущение было такое, как будто я случайно споткнулся о сундук с пиратскими сокровищами. Из принтера все еще продолжали выползать бланки.

Еще одно чудо: устройство для скрепления сертификатов официальной печатью штата Южная Дакота находилось вне зала с микрофишами, оно стояло на длинном деревянном столе. Служащий подходил к столу и ставил печать на свидетельство перед тем, как его отправить.

На следующее утро погода испортилась: пошел мелкий снег и чуть-чуть подморозило. Я догадался надеть плотный пиджак, в котором ходил знакомиться с начальницей регистрации. Работал все утро, дожидаясь обеденного перерыва. Когда большинство сотрудников разошлись кто куда: кто-то засел за работу, кто-то еще обедал и беседовал с коллегами, – я перекинул пиджак через руку и отправился в туалет, как бы невзначай высматривая, где остальные сотрудники, насколько они озабочены или внимательны. Возвращаясь в зал с микропленками, я прошел мимо стола, где стояло устройство для тиснения. Единым плавным жестом, не замедляя шага, я схватил аппарат и прикрыл его пиджаком, потом как ни в чем не бывало пошел дальше в зал микропленок. Внутри я взглянул на дверь: никто не обращал на меня ни малейшего внимания.

Поставив печатное устройство рядом со стопкой пустых свидетельств о рождении, я принялся ставить на них официальную печать штата, пытаясь действовать быстро, но тихо. Всеми силами я пытался побороть страх. Если бы кто-то вошел и увидел, чем я занимаюсь, то, не сомневаюсь, меня бы арестовали и отвезли куда следует.