Мститель - Александр Тамоников

– Ты уверена, что мы идем в верном направлении?

– Да! Ошибиться трудно, сначала надо идти строго на север. Пройдя километров пятьдесят, изменить направление на северо-западное. Дальше недалеко до пастбищ.

Приняв от женщины лепешку, Кабадзе кивнул:

– Это хорошо, что ты уверена. Что бы я делал без тебя, Лейла? Мне одному не удалось бы уйти от русских. Я обязан тебе жизнью и никогда этого не забуду. Ты будешь иметь возможность убедиться в том, что Лечо Кабадзе умеет быть благодарным.

Лейла улыбнулась:

– Много ли женщине надо? Любящего мужчину рядом, свой дом, детей.

– У тебя будет все!

– Ты не пожалеешь, Лечо, что из многих женщин, которые и красивее и моложе, выбрал меня.

– Знаю.

Беглецы перекусили. Запили лепешки водой, легли на траву рядом друг с другом. Кабан закрыл глаза. Он уже все решил и отдыхал. Лейла думала о будущем. О той новой, сказочной жизни, что обещал ей отдыхающий рядом мужчина. Женщинам нравятся красивые сказки, даже при понимании, что любая сказка – это ложь. Но ложь сладкая, такая желанная…

В 8.00 они продолжили марш.

К 21.00, совершая пятый переход в десять километров, Кабадзе начал узнавать местность. Он быстро сориентировался, выйдя на поляну. Отойдя к кустам, Кабан потянулся:

– Все, Лейла, на сегодня марш закончен. Сколько мы прошли?

Женщина, опустив на траву узелок с лепешками, ответила:

– Больше пятидесяти километров. Осталось немного. Но уже темно, и ты прав, следует устроить ночной привал. Я наломаю веток, а ты разведи костер, ладно? К рассвету будет холодно!

– Я согрею тебя, дорогая.

– Рядом с костром будет уютней.

– Ну хорошо, далеко не уходи.

Кабан развел костер. Лейла наломала веток, из которых соорудила спальное ложе.

– Нам будет хорошо, Лечо!

Бандит взглянул на женщину, изобразил подобие улыбки, больше похожей на звериный оскал:

– Конечно, дорогая. Очень хорошо.

Лейла присела к костру, разложив рядом платок, на который выложила куски лепешки. Кабадзе поставил рядом фляжку с водой.

После скромного ужина Лейла легла на постель из еловых лап. Кабадзе, выкурив сигарету, прилег рядом. Костер медленно таял сбоку, согревая беглецов. Кабан сказал:

– Я хочу тебя, дорогая!

Лейла ответила:

– Я тоже хочу, но здесь мы не получим того, что должна приносить близость. Холодно, Лечо, но если ты хочешь, то сделай это для себя.

– Мужчина должен сначала удовлетворить женщину. Иначе он не мужчина!

– Но мы же не дома, в теплой постели. Не думай ни о чем, удовлетвори себя. Как ты хочешь?

– Ты сама уже знаешь.

– Хорошо.

Женщина, спустив штаны, покорно встала на колени, опираясь руками в еловую ветвь. Кабан без подготовки вошел в нее. Близость длилась недолго. Удовлетворившись, Кабадзе натянул брюки, достал из кармана куртки нож. Лейла не видела этого, приводя себя в порядок. Когда она легла на спину, Кабадзе нагнулся к ней:

– Мне было хорошо, Лейла!

Женщина улыбнулась:

– Лучше, чем дома?

– Гораздо! Здесь чувства обостряются.

– Я рада, что подхожу тебе.

– Ты очень многое сделала, Лейла, для меня, и я никогда этого не забуду.

– Ты говоришь так, будто прощаешься со мной.

– А это, дорогая, и есть прощание.

Кабадзе по ручку загнал нож в левую высокую грудь Лейлы. Она охнула, широко открытыми глазами взглянула на убийцу, хотела что-то сказать, но Кабан закрыл ей рот:

– Спи спокойно, дорогая. Ты умрешь свободной женщиной. Извини, но семьи у нас с тобой не будет.

Тело Лейлы начало дергаться в предсмертных судорогах.

Кабан сел, прикурил сигарету, глядя, как умирает преданная и жестоко обманутая им женщина. Смотрел спокойно, без всяких эмоций. Она сыграла свою роль и ушла со сцены. Так должно было быть, так и случилось. Выкурив сигарету, Кабадзе оттащил труп в кусты, снял с Лейлы ее куртку, лег на ветви, накрывшись этой курткой, и уснул. Без сновидений, крепко, как младенец.

Проснулся убийца в 4.00. На продолжавших тлеть углях разогрел остатки лепешек, воду, подумал, что у Кентума придется охотиться, иначе до Ачгады не дойти, да и в крепости не отсидеться. Надо было больше взять провизии. Нагрузить на Лейлу, пусть тащила бы. Но это могло выдать их. Ничего, не впервой обходиться без пищи, главное – была бы вода, а вместо лепешек и кора деревьев пойдет. Умываться Кабан не стал, съел все, что осталось от ужина. Выкурил сигарету. Искать его не будут, так что и маскировать место привала нет смысла. Только время и силы терять. Кабан прикинул: до древней разрушенной крепости еще километров двадцать. Почистив нож и заложив его в ножны под курткой, в 4.20 он продолжил марш. В 6.00 вновь остановился: впереди последние 7—8 километров. Подумал, не ждет ли его в Кентуме неприятный сюрприз в виде людей Керима? Но нет, вряд ли. Однако дальше пошел осторожнее. В 9.40 он вышел на поляну, откуда в свое время бежал от спецназа капитана Дементьева. Прошел к роднику. Напился, заполнил водой флягу. Увидел метрах в пятидесяти от себя двух зайцев. Пожалел, что не взял автомат, из пистолета «ПМ» зверушек не достать. Ладно, другие попадутся. Зверье вернулось к крепости, а значит, пища у него будет. Осмотревшись, прислушавшись и не заметив ничего подозрительного, Кабадзе пошел по тропе, ведущей к скале, и... попал в поле зрения Шепеля. Майор тут же вызвал Дементьева:

– Валдай! Я – Третий «Ориона»! Вижу цель. Идет по тропе. Один. Идет осторожно, озираясь.

Андрей проговорил:

– Ну наконец-то. Цель вооружена?

– В руках ничего нет, но сбоку открытая кобура. В ней пистолет, ну и где-то нож. Без тесаков здесь даже дети на улицу не выходят.

– Понял тебя. Пропускай цель и следуй за ней. Отработка по оговоренному плану!

– Принял! Шестого предупреди, как бы он случайно не засветился.

– Предупрежу, спасибо за информацию, конец связи.

– До встречи, Валдай!

Дементьев переключился на снайпера группы «Орион» прапорщика Бирюкова:

– Шестой «Ориона»! Я – Валдай!

– На связи!

– Цель проявила себя. Выходит к моей позиции с юга, по тропе от поляны с родником. Третий сопровождает цель. Будь внимателен, никаких резких движений, чтобы не обнаружить себя!

– Понял, Валдай! Удачи тебе!

– Благодарю. Отбой!

Отключив рацию, Андрей отложил ее в сторону, приготовил к бою пистолет, выдвинулся вперед, чтобы быстро выйти к месту встречи врага.

Кабадзе медленно приближался к скале. Еще метров двести, и он окажется у спуска к развалинам крепости. И на этот раз ему удалось провести всех! И спецназ и Абадзе. Русские не станут раскрывать его Тимуру. Это не в их интересах. А Хана с Русланом представят мертвецами. Чтобы Абадзе успокоился. Впрочем, в Афганистане у талибов Тимуру бояться нечего и некого, тем более занимая высокий пост у моджахедов. Но русские все равно достанут его. Если захотят, конечно.

Кабан прошел еще сто метров. Вышел на площадку перед бывшим верхним постом Бекмураза. Вокруг по-прежнему все спокойно. Ничего подозрительного. Он прикурил сигарету, направившись к спуску по склону. Кабадзе не ожидал нападения и машинально присел, когда увидел перед собой вышедшую из кустов фигуру Дементьева.

– Стоять, Кабан! Лапы в гору. Закончился твой путь.

Кабадзе подчинился, сплюнув тлеющую сигарету на камни:

– Ты??? Просчитал-таки, сука, что уйду от ваших и приду сюда? Недооценил я тебя. Но, насколько помнится, между нами заключена сделка. Я сдал вам базу.

– Ты нарушил условия соглашения, уйдя из Тарды.

– Баба уговорила. Я и поддался. Но теперь празднуй, ты поймал меня. Вызывай свой спецназ. Я готов сдаться.

Андрей с ненавистью смотрел на бандита:

– Нет, Кабан, нарушив обязательства, ты перечеркнул все договоренности. Впрочем, я знал, что ты попытаешься скрыться. Поэтому и ждал тебя здесь. Но не для того, чтобы задержать. Ты помнишь бой, когда твои головорезы положили моих ребят из засады? Помнишь, тварь?

В глазах Кабадзе мелькнули искры страха. Он понял: этот капитан ждал его, чтобы отомстить, – но нашел силы собраться.

– Я все помню, офицер! Но тогда не мы, а вы устроили нам засаду. Вы стреляли в нас, мы в вас. Это был бой. Вы били из укрытий, и мы оборонялись, как могли. Или твои люди открыто вышли, чтобы сразиться с нами? Нет, вы тоже стреляли в спины наших людей. Так какие у тебя могут быть претензии? Конечно, ты можешь пристрелить меня. И если решил убить, то стреляй. Давай, капитан. Нажми на спусковой крючок, и все будет решено между нами.

Кабан услышал шорох за спиной и слева от себя. Огляделся. Увидел подошедших к площадке Шепеля и Бирюкова. Взвизгнул:

– А?! Так вас трое? Трое против одного? Это по-вашему.

Он повернулся к Дементьеву:

– А один на один, на ножах, без стволов сразиться слабо?

Шепель сказал:

– Не слушай его, Андрюха! Не ведись на провокацию. Мочи – и дело с концом!

Бирюков поддержал майора:

– Шепель прав, капитан. На хрен рисковать, когда дух твой?

Но Дементьев уже принял решение. Он крикнул своим товарищам: