Повелитель морей - Поселягин Владимир Геннадьевич

У дивизии в автороте (на автобат машин набрать не смогли) было пятьдесят грузовиков, выделить смогли двадцать машин. Вот на них и посадили стрелков, ещё и две пушки прицепили, и покатили вперёд. Теперь колонна шла на скорости тридцать километров в час, танк вполне держал её. Так что уже в шесть утра мы увидели справа окраины города и были остановлены на подъезде. Тут в овраге находился штаб одной из стрелковых дивизий, ведущих бои в городе. От дивизии остались рожки да ножки, именно им на замену мы и шли. Ситуация была такова, что половина города занята немцами, а половина – у наших.

В грузовиках была часть первого батальона моего полка, 223-го. Их ссадили с машин, и проводники повели в город; мой танк, заметно отстав, шёл следом. Грузовики же покатили обратно. Авиации противника пока не было видно, но я всё равно находился на корме, держась за рукоятки ДШК: если что, прикрою своих. Все мои вещи находились в Хранилище, я натянул поверх нательного белья комбинезон танкиста, на голове – шлемофон, застегнул ремень, на котором кроме кобуры с парабеллумом и фляжки ничего не было.

Мне тоже выделили проводника, легко раненного в обе руки бойца. Он сидел рядом на корме, и если бы не рёв движка и грохот траков, болтал бы без остановки: видно, что болтун. Тут ещё немцы огонь из орудий открыли, вообще стало ничего не слышно. Над городом стояли дымы и пыль – отличная маскировка для нас, входивших в город и углублявшихся в улочки.

Танк, рокоча двигателем, подошёл к стене высокого четырёхэтажного, выгоревшего изнутри здания и встал. Мой проводник тут же исчез в одном из провалов. Заглушив двигатель, я спрыгнул с кормы и пошёл к командиру батальона. Я ему подчиняюсь, совместно действовать будем.

– Ну что, танкист, как будем воевать? – спросил у меня командир в звании капитана.

Проблема заключалась в том, что его из запаса призвали. Он директор школы, и это, по сути, его первый бой. Из ротных только один был более-менее опытный и фронтовой опыт имел – из госпиталя парень.

– Я думаю, товарищ капитан, по стандартам действий штурмовых подразделений с тактикой для боя в городе.

– Так-так-так, любопытно. Опиши.

– Стандартная тактика. Как показал опыт в Испании, требуется создание штурмовых групп. Количественный состав таких групп зависит от поставленного задания. Обычно в них восемь-десять бойцов, вооружённых пистолетами-пулемётами, гранатами в большом количестве и пехотными лопатками для рукопашного боя в помещениях. Группы проникают в занятые противником дома и зачищают их. В каждое помещение, прежде чем войти, закидывают гранаты; переждав взрыв, держа оружие наизготовку, заходят, уничтожая раненых или оглушённых врагов. Тут в плен не берут: передавать некому. В городских боях основным, самым востребованным оружием являются ручные гранаты, свои и трофейные, и используются они в больших масштабах.

Для зачистки улиц создаются особые тактические группы. Подразделения, обычно не превышающие взвод, группируются вокруг огневых подвижных точек – это может быть танк, пушка, крупнокалиберный пулемёт. Взводы двигаются вперёд, и любой огонь по ним подавляется из танка, пушки или пулемёта. За этими тактическими группами идут бойцы других взводов, на них тщательная зачистка домов, подвалов, укрытий, где мог спрятаться уцелевший враг, чтобы не выстрелил в спину. Они же собирают трофеи, особенно гранаты, пистолеты-пулемёты и пулемёты, и передают их в тактические и штурмовые группы. Такая тактика показала высокую эффективность в Испании, но развита не была…

Что вы так на меня смотрите? Сидел в туалете, прочитал очерк в журнале о боях в Испании. Наш командир писал, между прочим, Герой Советского Союза. Сейчас он вроде командир стрелкового полка. Любопытно стало, вот и дочитал до конца.

Слушавшие меня командиры похмыкали, но, как ни странно, моё предложение сделали основным. Видимо, идей особо не было, кроме как тупо переть вперёд. Испанию я приплёл потому, что Сталинграда с его опытом городских боёв ещё не было, а в Смоленске его только набирают, почему бы не подсказать? Мои предложения взяли за основу и творчески развили. Из одного взвода создали пять штурмовых групп, выделили запас гранат; жаль, винтовками вооружены, в домах с ними неудобно. Командирами поставили сержантов и опытных бойцов.

Вокруг обеих противотанковых пушек и моего танка сформировали три тактические группы, как раз по трём улицами двинем, а остальные подразделения отвели в тыл, они идут второй группой зачистки. Пока старожилы из стоявшей тут дивизии вводили командиров батальона в курс дела, а бойцы занимали позиции, принимая их у старожилов, я уже во всём разобрался и понял, что ситуация действительно критическая. Немцы взяли район, в котором наши ещё вчера удерживали позиции. Отсюда видно весь город, корректировщикам раздолье, но главное, из домов этого района видно наши тылы. Странно, что нас не накрыли на подходе.

Подслушав немецких офицеров, распекавших своих, я понял, в чём дело. Оказалось, на рассвете над батареями пролетел русский самолёт, направлявшийся в свой тыл, и его приняли за разведчик. Сбить его не удалось, вот батареи и меняли свои позиции на запасные, и мы проскочили как раз в тот момент, когда это происходило, а дежурные батареи работали по другому квадрату. Однако вот-вот нас накроют, пора действовать. Задача – выбить немцев из этого района. Почти пять десятков домов, в большинстве своём старинные, из каменной кладки, двух- и трёхэтажные. Да, бои предстоят серьёзные.

Спрыгнув с кормы танка, я подбежал к командиру батальона и сказал:

– Пора. Чую, нас вот-вот артиллерией накроют. От каменных обломков народу пострадает больше, чем от осколков.

– Да, пора, все группы уже выдвигаются на исходные.

– Предлагаю вывести мой танк, у немцев против него ничего нет, но они о нём точно знают. Расстреляю все огневые точки, созданные ими за ночь, это даст парням больше шансов броском добежать до домов. А дальше зачистка. Дам красную ракету, это сигнал, что можно идти на штурм.

– Действуй, – кивнул командир.

А немецкие радисты (были три корректировщика) уже давали координаты, не только наши, но и других батальонов дивизии, подходивших к городу. Они были в зоне уверенного поражения немецких орудий. В расчищенных дворах домов, захваченных вчера поздно вечером, немецкие миномётчики готовились опустить мины в трубы своих орудий – больше трёх десятков миномётов, треть батальонные. Будет тяжело.

Я скользнул в люк бронемашины, и она сразу стронулась с места. Наводчик уже готов, фугасный снаряд в стволе. Как я подсчитал, против нас чуть больше четырёх тысяч немцев, занявших этот район. Из них примерно три тысячи – обычная пехота, остальные из подразделений усиления. Нас в танке пятеро, хотя экипаж должен быть из шести. Все по штатным местам, только вместо двух заряжающих один голем. Он и один играючи заряжает орудие, причём в два раза быстрее, чем это делают живые люди из профессиональных танкистов.

Ну, вот и мой первый бой на танке в этом мире. Все големы были подключены к моему Взору и знали, где прячется каждый немец в этом районе, так что когда мы, хрустя кирпичами и щебнем, ревя двигателем, только показались на небольшой площади, с противоположной стороны которой находились немцы, как орудие сразу выстрелило, а оба пулемёта, спаренный и стрелка, начали работать, причём прицельно. Немцы сразу начали нести потери. Улицу, откуда мы появились, держала на прицеле самоходка «Штуг-3», и экипаж нас слышал, но мой наводчик был быстрее. Фугас разнёс самоходку на крупные осколки, там взметнулось пламя и повалил чёрный дым, а мои пулемёты работали по пулемётным точкам немцев, выбивая солдат. Потери противника перевалили уже за два десятка и продолжали расти.

Мы проехали метров десять вперёд и, поворачивая башню, начали работать по огневым точкам противника. Я лишь помечал для големов, какие цели приоритетнее. Следующий фугас рванул на первом этаже двухэтажного здания, отчего перекрытия рухнули. Там как раз стояли две пушки, затащенные туда немцами, и они провалились вниз. Расчётам конец, но пушки вроде целые, и снаряды для них там есть. Откопают, нашими трофеями будут.