Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей

Всё в порядке? «Он» должен был уже вытащить тебя. — услышал я мысль Светы.

«Он» хочет в обмен на это «свою Свету», чтобы я убил тебя! Но…

Я согласна. — ответила она сразу, не дав мне сказать, что я никуда не пойду, и связь с ней тут же пропала.

Стой! — запоздало крикнул я.

На всё это нету времени, передай ей мою благодарность, а то я её больше не слышу… хотя я сам скажу… уже своей.

Ты, тварь…

Тогда и ты тварь. — перебил он меня, нанося резкий и мощный удар, от которого я никак не мог увернуться, всё ещё пристёгнутый к столу.

Очнулся я от множества несильных ударов по щекам.

Мне нужно, чтобы ты использовал «отвод глаз», иначе, боюсь, нам обоим не выбраться.

Иди на хер!

Тогда кого-то из нас больше не будет, и смерть Светы окажется напрасной, и подумай, какого будет ей.

Какая ж ты сволочь! — в сердцах произнёс я, активируя «отвод глаз».

Уже за пределами базы, «он» меня вдруг скинул в каких-то кустах.

Хочу дать совет, который сэкономит тебе время, так как я уже об этом думал — уходите в Город, с хорошей репутацией вас примут в свои квартиры неписи. Это даст защиту от тех из нас, кто хочет попасть в реальный мир, что в итоге породит хаос, так как следующая гибель создаст новую копию, стремящуюся к тому же. Так же многие из вас захотят уничтожить свою копию, чтобы иметь возможность возродиться хотя бы раз, что заставит следующую копию, уже не взирая на свои собственные желания остаться здесь, способствовать гибели оригинала для сохранения своей собственной жизни. Этот хаос уже начался после штурма военной части. Я наблюдал. Держи список тех, кто уже убил оригинала. Но он не полный — ведь я не могу быть во всех местах одновременно. Все они асоциальные элементы с низким интеллектом, и я думаю, что Света сможет их всех вычислить, или же другой эмпат. Им нельзя дать оказаться на свободе. Понимая свою природу, от человека в них уже не останется ничего.

Что же я наделал?!

Это системная ошибка, а не ты, и за этой ошибкой будущее, до которого так и не смогли додуматься люди ранее — вечная жизнь, пусть и цифровая, для всех великих умов, учёных, гуманистов, поэтов, писателей, музыкантов… это будет рывок вперёд для всего человечества, рывок как научно-технический, так и культурный и морально-нравственный! После самоедства ты сам всё поймёшь.

Надо было спрятать Ковачкова — он пришёл вытащить меня, и если об этом узнают, то…

Я слышал достаточно, чтобы унести его вместе с группой захвата, не беспокойся.

Тогда зачем убил, причём со спины?

Чтобы он не знал о копиях, конечно. Серьёзно тебя потрепали, раз ты соображать перестал…

Тебя бы так.

Да я ж шучу, не обижайся… сам на себя. А теперь я доставлю тебя в Город, где ты будешь в наибольшей безопасности и сообщу об этом твоей Свете. И не советую пытаться избавиться от меня — без привязки к телу у меня бесконечное ускорение.

Спасибо… хоть ты и сволочь.

Глава 27. Территория неписей.

После штурма военной части, «наших» прибавилось, и мы ввели их в курс дела, предостерегая от необдуманных действий, однако некоторым ожидание было как кость поперёк горла и они явно желали не только оказаться единственными для наличия дополнительной «жизни», но и вернуться в реальный мир, от которого вдруг оказались отрезанными. Большинство же, а именно девятнадцать копий, было согласно со мной в стремлении остаться здесь, другим же я не препятствовал, испытывая необходимость в получении информации и подтверждении или опровержении своей теории. Поэтому, когда мы разделились, и вторая группа из трёх копий, которую возглавил Ефимов, ушла, мы начали вести за ними слежку. Надолго это не затянулось — в течение дня они тихо убили своих, ничего не подозревающих, оригиналов и заняли их места, мы же, в свою очередь, избавились уже от них — в итоге их опять стало по двое. Всё было так, как я и предполагал — система создала копии, при этом в отсутствии оригинала она возвращала бы в реальность копию, и её же снова копировала, будто имея две незначительно отличающиеся в названии друг от друга папки, где функции первой после её отсутствия, выполняла бы папка с единичкой после названия. Повторения этой ситуации не было, так как они все ушли из лагеря, уже зная наверняка, что их копии придут за ними. Дальше я просто наблюдал издалека за Светой, которой мне дико не хватало, а одна лишь мысль о том, что у меня впереди бесконечность без неё, была просто невыносимой… Я видел оптимальный вариант, но не собирался так поступать… как и тогда в сауне, нарисовав её в редакторе, когда я просто был рядом с неписью в её обличии… А затем произошёл обстрел палаточного лагеря у военной части, после которого контролировать ситуацию ввиду огромного количества появившихся новых копий мы уже не могли, тем не менее мы пытались… Неожиданно я услышал Свету в своей голове с просьбой вытащить своего оригинала, и я далеко не сразу поверил, что это действительно она, а не галлюцинация:

Я попрошу кое-что взамен. — ответил я ей тогда. — Хотя бы просто подумай об этом, а твою просьбу я выполню и так.

Что именно?

Скажу, когда придёт время, я ещё не решил, кого именно об этом попросить. И не держи на нас зла.

Мне кажется, я поняла. Хорошо. — спустя короткую паузу спокойно ответила она.

***

Пал Саныч уже проснулся, если так можно назвать бесконечную череду дрёмы и бодрствования из-за неудобных поз вследствие связанных рук, и ожидал завтрака. Сама еда, вернее дрянь, которую за неё выдавали, его не интересовала, ему была нужна возможность походить и размяться, учитывая, что он был уже неделю заперт в крошечной яме… ну и возможность пообщаться хоть с кем-нибудь, пусть даже выслушивая сухие отчёты о проделанной поисковой работе.

И вот, наконец, он вылез из капсулы, перебрал довольно пальцами ног по холодному полу лаборатории и счастливо направился в столовую в сопровождении двух охранников. После того, как он отказывался возвращаться в капсулу под всё новыми предлогами, начиная от проблем с пищеварением, заканчивая изображаемыми им приступами панических атак, у него появились постоянные сопровождающие. Его идея отлежаться здесь до того момента, как его найдут с треском провалилась, и, смотря на своего куратора, худосочного мужика такого же возраста, он думал о том, как же повезло Виктору со своим куратором, чьи отношения уже давно не были ни для кого секретом… вот уж кому было бы легко не возвращаться при желании. Хотя, наверно, начни он этим активно пользоваться, то падал бы он смачно с собственноручно спиленного сука, на котором сидел… но какой же всё-таки прохвост!

Наш лагерь разбили, сбежали всего 26 человек включая меня, остальных они забрали с собой. — вывел его из раздумий голос Верещагина.

Кто?

Не знаю, спустились с вертолётов. Крайне быстрые.

С вертолётов? — недоумённо переспросил аналитик.

Да, но я успел предупредить остальных и мы все покинули наши лагеря, и весьма своевременно, кстати. Расположились у подножия горы, а ещё мы наткнулись на Рымова с Пальцевой. Они у нас в плену.

Узнай у них кто это мог быть. Видал я уже быстрых…

Они не знают. — тут же ответил Верещагин.

Я сказал «узнай», а не спроси!

А я ответил, что они не в курсе.

Совсем он уже оборзел… нельзя на него больше полагаться, рассчитывать можно лишь на тех, кто мне подчиняется, на кого действует «внушение»…

Позови Безногова.

Когда тот подошёл, Пал Саныч объяснил ему его задачу, заключающуюся в том, чтобы забрать пленных…

***

А мне вот всё же непонятно, где был ссыльный командир части, когда на неё напали?

Я не собираюсь отчитываться ни перед наёмником, ни перед офицером в запасе!

Ну так я могу подпрячь тех, перед кем ты будешь отчитываться…

Ты, сосунок, ещё титьку сосал, когда я уже был офицером и защищал свою родину, и не тебе, продажная сволочь, забывшая про честь офицера, я служу! — с нажимом сказал Ковачков, наклонившись к сидящему Прикалову.