Ведьмин клад - Татьяна Корсакова

– Мне хватит и минуты, – Настасья поежилась. – Я сбила человека.

– Насмерть?

– Нет! Ты что?! Перелом ноги и легкое сотрясение.

– И сколько дали?

– Четыре года колонии общего режима.

– Четыре года?! – он не верил своим ушам. – За сломанную ногу?

– Это была нога сына начальника областной ГИБДД, – она невесело усмехнулась.

– И ты отсидела четыре года?

– От звонка до звонка. У меня есть соответствующие документы.

В кабинете повисло неловкое молчание. Девчонка смотрела в окно и о чем‑то думала, наверное, вспоминала былое. Егор тоже думал, решал, что с ней делать. Конечно, разумнее всего было бы сдать эту проходимку в милицию, чтобы там уже сами разбирались. А с другой стороны, вполне вероятно, что «разобраться» могут, как в прошлый раз. Сделают крайней – и все дела. Бывшая зэчка была в эпицентре событий: и в скиту, и в доме покойного старосты. Что еще надо для успешного закрытия дела? Решение родилось внезапно. Сначала он попробует сам со всем разобраться, а потом уже решит, что делать дальше.

– Собирайся!

– Куда? – спросила она испуганно.

– Поедешь со мной.

– Никуда я не поеду.

– Или со мной, или в милицию, – сказал он с нажимом.

– Надолго?

– На пару дней.

– На пару дней я не могу, у меня работа.

– Отпросись, скажи, что заболела. Придумай что‑нибудь.

Настасья достала из сумочки мобильный, набрала номер. Егор помимо воли прислушался.

– Саша? – она бросила на него быстрый взгляд, отвернулась к окну. – Да, это я. Саш, мне нужно два дня выходных. Да, заболела. Голова кружится и что‑то с давлением. Нет, за два дня, думаю, поправлюсь. Спасибо, Юльке привет.

– Отпросилась? – спросил Егор, когда она выключила свой мобильный.

– Отпросилась.

– А кто этот Саша?

– Мой босс.

– И ты с боссом на «ты»?

– Как видишь. Что дальше?

– Сейчас прокатимся в одно место, я… – договорить Егор не успел, зазвонил его собственный мобильный – Померанец. Наверное, устал ждать.

– Ты куда пропал, Ялаев?

– Антоха, тут такое дело, – Егор замялся, посвящать друга в свои изыскания раньше времени не хотелось. Антон, натерпевшийся от следователей, на Настасью имел зуб. Этот вникать в подробности не станет, сразу потащит ее в милицию. Нет, лучше пока промолчать. – В общем, я встретил девушку своей мечты. – При этих словах девчонка саркастически хмыкнула. – Так что ты там уж как‑нибудь без меня, хорошо?

– Девушку своей мечты? – По голосу было слышно, что Померанец улыбается. – Лихо, Ялаев! Это ты за ней так припустил?

– Все, Антоха, завтра созвонимся! – Егор отключил связь, посмотрел на Настю. – Поехали.

– Мне нужно дела передать.

– По телефону передашь, – он взял ее под руку. – И смотри мне, чтобы без фокусов.

– Не будет никаких фокусов, – сказала она устало. – Куда мы все‑таки едем?

– Ко мне домой.

– Зачем?

– Разбираться со всей этой хренью. А ты что подумала?

– Ничего я не подумала!

На самом деле Настя кривила душой. Как только она поняла, что Егор не собирается сдавать ее в милицию, она подумала: «Слава богу!» Это было трудно объяснить, и дело тут не только и не столько в милиции. Просто теперь она была не одна. Конечно, Егор не тот человек, на широкое плечо которого можно опереться, но он хотя бы не отказался ее выслушать, и, возможно, она даже расскажет ему о своем расследовании. Тем более что, возможно, уже сегодня решится вопрос с картами.

Егор жил в крохотной однокомнатной квартире на самой окраине. Как‑то даже не верилось, что такой успешный и обласканный критикой человек может обитать в этой дыре. Снял бы, на худой конец, гостиницу.

– В гостинице слишком шумно, – усмехнулся Егор в ответ на ее изумленный взгляд, – а эта квартира осталась еще с институтских времен. Надо бы ремонт сделать, да все руки не доходят. Ну, что стала? Проходи, чувствуй себя как дома.

– Дома было бы лучше, – сказала Настя, сбрасывая туфли.

– Дома оно всегда лучше, – философски заметил он, – но придется потерпеть, так сказать, в интересах следствия.

– А кто будет проводить расследование?

– Я. У тебя есть возражения?

У нее были возражения. Она не хотела жить в этой дыре и не хотела никакого расследования, но здравый смысл подсказывал – спорить бесполезно, пусть Егор поиграет в сыщика.

– Чаю хочешь? – он прошел на кухню, предварительно закрыв дверь на замок и спрятав ключи в карман брюк.

– Хочу, – Настя присела к столу, осмотрелась. Кухня выглядела на удивление чисто, никакой грязной посуды в мойке, никаких пустых бутылок из‑под пива.

Чай пили в молчании. Настя не выдержала первой:

– Ну, и что ты собираешься делать дальше?

– Собираюсь проверить твое прошлое.

– Проверяй. – Она достала из сумочки паспорт, кивнула на лежащий на подоконнике ноутбук. – Думаю, в газетных архивах четырехлетней давности обо мне можно кое‑что найти.

– Прямо сейчас?

– А что тянуть?! Раньше сядем, раньше выйдем, – сказала она с вызовом.

– Это ты, пожалуйста, без меня, – Егор поморщился. – Я, в отличие от некоторых, ничего противозаконного не совершал.

– Я тоже. – Ох, не стоило ей в ее нынешнем положении полугостьи‑полупленницы спорить и зарываться, но уж больно обидно, что он с ней, как с преступницей. Хотя в его понимании она и есть преступница, пусть даже и бывшая.

– Ладно, проехали, – сказал Егор и включил ноутбук.

Для того чтобы все Настино прошлое выплыло на поверхность, хватило десяти минут. А еще этих десяти минут хватило для того, чтобы события четырехлетней давности накрыли ее с головой, деморализовали и заставили снова почувствовать себя песчинкой на жерновах правосудия. А она и не знала, сколько грязи вылили на ее бедную голову на страницах местной прессы, как‑то не до того было. Да после таких разгромных статей Егор точно сдаст ее в милицию.

– А ты и вправду пьяной была? – он оторвался от экрана компьютера.

– Нет.

– А здесь написано, что пьяная.

Настя пожала плечами. Что ему объяснять?

– А кто такой Александр Родионов? – Егор не желал оставлять ее в покое.

– Муж. Бывший.

– Почему бывший?

– Слушай, это уже личное, – Настя встала из‑за стола, отошла к окну.

– У нас с тобой теперь все общее, – сказал Егор мрачно. – Так почему бывший?

– А ты бы захотел иметь в женах зэчку?

– Ну, это зависит от конкретной ситуации.

– Вот в этой конкретной ситуации! Уверена, что не захотел бы. Вот и Сашка не захотел.