Полдень магов. Оккультная перестройка мира - Отто Нойегард

«Да, — говорят историки, — идеи равенства людей перед законом, свободы от религиозно-сословных пут и демократического управления государством в те времена можно было развивать только в глубоком подполье, чтобы не поплатиться собственной головой за интеллектуальную смелость. И даже сугубо научные, не имеющие к политике никакого отношения доктрины, идущие, однако, вразрез с официально утвержденными церковью, могли стать причиной очень больших неприятностей для своих авторов и пропагандистов. Об этом свидетельствуют судьбы Джордано Бруно и Галилео Галилея.

Так что секретность и конспирация для передовых умов на заре Нового Времени были жизненно необходимы. Зато потом, когда развиваемые означенными умами идейные построения начали реализовываться на практике, «овладевать массами» (хотя бы и массами западной экономической и политической элиты), необходимость в закрытости и секретности отпала, наступила эра широкой пропаганды новых учений, использования их в реальной политике и переустройства на их основе всей европейской, а затем и мировой жизни.

В условиях новой политической реальности сеть прежде законспирированных тайных обществ и организаций либо распалась и самоликвидировалась, либо трансформировалась во вполне легально действующее в большинстве западных стран масонство, являющееся не более чем сообществом клубного типа, предоставляющим своим членам возможность поупражняться в моральном самоусовершенствовании на фоне бутафорского убранства лож».

Однако такая благодушная трактовка эволюции западного эзотерического андеграунда, т. е. подполья, вступает в противоречие как с известными историческими фактами, так и со здравым смыслом. Здравый смысл подсказывает, что отлаженный за века преследований и гонений механизм скрытого влияния на общество просто так выбрасывать на свалку или превращать в игрушку балующихся моральным самоусовершенствованием джентльменов никто без веских причин не будет. А единственной серьёзной причиной ликвидации сети тайных обществ может быть только достижение поставленных перед ними целей. Но до этого и сейчас, судя по всему, ещё очень далеко, не говоря уже о XVIII столетии. Правда, сейчас-то мир заметно приблизился к тем идеалам, которые провозглашались когда-то Джордано Бруно или розенкрейцерами XVII века: мир стал гораздо более единым, управляемым, число людей в мире, а особенно на Западе, исповедующих, явно или неявно, «древнюю истинную философию», т. е. герметизм-оккультизм, неизмеримо возросло даже по сравнению с началом XX века. Но и не принимающих эту философию, а также самого древнего «философа» и софиста пока ещё слишком много, так что работы у подпольных просветителей человечества хватает и поныне.

А на рубеже XVII и XVIII веков просветители совершили вовсе не трансформацию своей тайной сети в систему безобидных обществ по интересам, но резко нарастили её силу и возможности, объединив несколько автономно действующих организаций под одним руководством и слегка приподняв завесу секретности над Орденом вольных каменщиков.

Легализация масонства произошла на предварительно политически и идейно расчищенном плацдарме новосозданной Британской Империи, окончательно покончившей в начале XVIII века как с претензиями папского Рима на религиозную власть, так и претензиями европейских династических родов на власть государственную. Британия «отвязалась» от остальной Европы и политически, и духовно.

Для подобной «отвязки», безусловно, имелась масса вполне естественных причин исторического и географического характера — кому же ещё отвязываться, как не самому западному островному государству Европы. Но для качественного и количественного роста сети закрытых элитарных организаций, претендующих на особую эзотерическую духовность и стремящихся к достижению неких таинственных целей в отдалённом будущем, такая «отвязанная» Британия предоставила исключительные возможности. И эти возможности были использованы по максимуму, о чем мы раньше уже говорили. Факты дальнейшей английской и мировой истории действительно вполне ясно свидетельствуют, что воссозданное на британской земле Братство было вовсе не собранием филантропов, озабоченных исключительно помощью своим ближним.

Об этом недвусмысленно говорит, к примеру, такой примечательный документ, как обнародованная в 1884 году, т. е. более чем через 160 лет после создания Великой Ложи Англии, энциклика папы Льва XIII «Humanum Genus». В ней римский архиепископ «…открыто заявил, что секта масонов попирает своим существованием закон и честь и опасна для общества не менее, чем для христианства».[111]

Данная энциклика, впрочем, была не первым и не последним антимасонским воззванием, провозглашённым римо-католической церковью. Джон Робинсон, из книги которого взята приведенная выше цитата, считает боязнь преследований со стороны папства главной причиной многовековой секретности, практикуемой членами масонских лож. Эта боязнь возникла не на пустом месте, ибо масонство, по мнению Робинсона, это всё-таки выживший в подполье, но трансформировавшийся Орден храма Соломона (тамплиеров), а значит, разгромившая и упразднившая когда-то рыцарей-храмовников римская церковь является для их наследников главным врагом.

Нужно сказать, что книгу Джона Робинсона отличает отсутствие дешёвой сенсационности, тщательный подбор доказательств в пользу выдвигаемой автором версии происхождения масонства (напомню, что к нему Робинсон относится с большой симпатией) и обстоятельный анализ исторического фона, на котором разворачивались рассматриваемые в книге события. Поэтому тамплиерская версия происхождения масонства предстаёт в работе Робинсона как весьма убедительная. Однако из этой работы следует, что, находясь в течение четырёхсот лет вне закона, подпольные тамплиеры, то есть будущие вольные каменщики, не могли не пропитаться самим духом подполья и не сродниться с прочими его обитателями, от представителей всевозможных еретических сект до обычных уголовников.

Робинсон приводит немало свидетельств наличия подобного подпольного духа в основных ритуалах вольных каменщиков. Например, он сообщает: «В церемонии посвящения мастера масона кандидата оповещают, что в этом звании он становится «братом пиратов и корсаров». Мы уже касались того, что братство масонов имеет одним из своих истоков тамплиеров, захвативших боевые корабли и подавшихся на опасную и рискованную стезю флибустьеров».[112]

Страшные клятвы, даваемые членами братства при получении очередной степени посвящения, с подробным описанием пыток и казней, которым должен подвергнуться вольный каменщик в случае разглашения им тайны Ордена, по мнению Робинсона, были продуктом жестоких нравов европейского средневековья, с одной стороны, и реальной опасности беспощадной расправы над подпольщиками-тамплиерами в случае их разоблачения — с другой.

Опасность эта висела над постепенно изменяющейся тайной организацией бывших рыцарей Соломонова храма до тех пор, пока на европейской земле не появился регион, свободный от духовной и политической власти римо-католиков. Вообще-то подобные регионы в ходе Реформации появлялись не раз, но их надёжность была под большим вопросом, ибо католичество без боя нигде не отступало. И только после двух успешных протестантских революций в Англии (кромвелевской в 1642–1648 годах и «Славной революции» 1689 года), окончательной её унии с Шотландией (1707) и закрепления реальной власти над страной за Парламентом масонство смогло, наконец, чуть выступить на свет из подполья. Это было сделано в 1717 году, 24 июня, в день западного праздника рождества Иоанна Крестителя, когда четыре лондонских ложи объединились и объявили о создании Великой Ложи Англии.

Робинсон в своей книге пишет о легализованном масонстве так: «Мечты якобитов о возврате Британии в лоно Римской церкви рухнули окончательно, и случилось это всего за два года до того, как четыре масонские ложи в Лондоне решили объявить всему миру о своём существовании. Теперь у масонов и впрямь не осталось нужды в секретности. Им больше не надо было ни скрываться от власти, ни строить против неё заговоры. Масоны сами превратились во властную структуру».[113]

А далее произошло то, о чём мы говорили в предыдущих главах: быстрый количественный рост Братства вольных каменщиков на британской земле, принятие им собственной Конституции, стремительный бросок на континент, а потом и за океан. Не прошло и нескольких десятилетий, и вся Европа — от Атлантики до Урала, — и вся освоенная белыми поселенцами Северная Америка уже были покрыты сетью лож. Неудивительно, что процесс морального самоусовершенствования западной элиты в результате резко ускорился, что и привело Европу и Америку к череде революций, смут и войн, а заодно усилило колониальную экспансию Запада по всему свету. Конечно, за всё это народы заплатили сотнями тысяч и миллионами жизней, но тут уж ничего не поделаешь — за прогресс платить всегда приходится, никакой цены не жалко.