Научное наследие Женевской лингвистической школы - Валерий Кузнецов

Учение Сеше о логико-грамматической структуре предложения оказало влияние на голландского лингвиста К. де Бура, объяснявшего в своих работах [Boer 1947] многие грамматические явления «тенденциями психологического порядка». Идеи, сформулированные Сеше, эксплицитно или имплицитно присутствуют и в работах последующих синтаксистов – Л. Теньера, Г. Гийома, Л. Ельмслева, затем Ж. Антуана, синтаксическом учении Пражской школы (использование Д. Скалта понятий психологического субъекта и предиката).

§ 2. Общая теория высказывания Ш. Балли

Наряду со стилистикой и учением об актуализации весьма продуктивной для развития лингвистических исследований стала теория высказывания Балли. Он один из первых предпринял глубокий анализ логико-коммуникативной структуры предложения. В теории Балли следует выделить два аспекта: 1) отношение между модусом и диктумом и 2) отношение между темой и ремой.

Теория высказывания Балли основана на активности мыслящего субъекта: «Мыслить – значит реагировать на представление, констатируя его наличие, оценивая его или желая» [Балли 1955: 43]. В мысли объединены три вида суждения: о факте, его ценности и проявление воли. Таким образом, к своему учению об интеллектуальности и аффективном Балли добавляет третий фактор. Это свидетельствует о деятельностном подходе к мышлению, понимании его как активности субъекта, проявление его внутреннего состояния в момент дискурсивного акта.

Центральное место в теории высказывания Балли занимает понятие модуса и диктума – основных частей высказывания. Модус отражает сам акт речи, отношение субъекта к тому, что он сообщает, а диктум представляет то, что сообщается. Во фразах Je sais qu’il arrive и Je veux qu’il vienne je sais и Je veux являются модусами, а il arrive и il vienne – диктумами. Формой полного выражения обоих частей высказывания является сложноподчиненное предложение с придаточным дополнительным. Модус в нем выражен главным предложением, а диктум – придаточным.

Балли исходил из того, что язык является инструментом, одновременно обеспечивающим коммуникацию и выражение мыслей. Эта идея, имеющая длительную традицию среди грамматистов, восходит к грамматике Пор-Рояль: язык служит для «выражения наших мыслей», «дух других людей благодаря способности к слову может постичь все наши помыслы и все разнообразные движения нашей души» [Арно, Лансло 1990: 89, 90]. Отсюда определение предложения Балли: «Предложение – это наиболее простая возможная форма сообщения мысли» [Балли 1955: 43]. При этом неясно, следует ли понимать предложение как единицу языка или реализацию этой единицы в речи.

В то же время имеется существенное различие между формулировкой Балли и грамматикой Пор-Рояль. Балли говорил о «сообщении мысли», а грамматика – о «выражении мысли», «движении нашей души». Иначе говоря, Балли рассматривал возможность того, что сообщаемая мысль не является мыслью говорящего субъекта и не представлена как таковая. Это различие отражается на семантическом описании предложений, поскольку смысл предложения для Балли – это то, что оно сообщает.

Согласно Балли любая мысль разлагается на активный, субъективный элемент и на пассивное, или объективный элемент, представ ление. Сходный бинарный операционный подход обнаруживается у многих современных философов языка, например, в теории речевых актов, разработанной Серлем. Сторонники этой теории утверждают, что смысл высказывания заключается в приложении некоей иллокутивной силы (приказание, утверждение, вопрос и т. д.) к некоторой пропозиции, или содержанию. Изучение иллокутивных сил относится к прагматике, а пропозиций – к семантике логического типа. Точка соприкосновения между этой современной теорией и представлением мысли у Балли в том, что субъективный элемент (реакция) у Балли соответствует прагматической иллокутивной силе, а объективный – пропозиции.

В то же время различное отношение иллокутивной силы и «реакции» (Балли) к высказыванию обуславливает характер субъекта, к которому они относятся. Субъектом иллокутивного акта может быть только говорящий субъект, автор высказывания. Для Балли смысл предложения – это мысль, а мысль – реакция на представление. Для их обозначения, как уже отмечалось, Балли использует понятия средневековой философии – модус и диктум. Смысл любого предложения всегда представлен в форме «некто имеет такую-то реакцию на такое-то представление». Первый элемент этой бинарной семантической оппозиции – модус, тот, кто реагирует, – называется «модальным субъектом», а тип реакции называется «модальным глаголом». А диктум – это представление объекта реакции. Таким образом, семантическая структура предложения всегда имеет вид: модус (= модальный субъект + модальный глагол) + диктум, и эта структура может быть в разной степени эксплицитной.

Предложение является эксплицитным, когда его можно разделить на сегменты в соответствии с семантической структурой, т. е. различать в нем два сегмента, представляющих модус и диктум, а внутри модального сегмента различать составляющее модальному субъекту, и составляющее, соответствующее модальному глаголу. Например:

Je crois que cet accusé est innocent;

Je veux que vous sortiez;

Les astronomes pensent que la terre tourne;

Mon mari a décidé que je le trompe.

Два последних примера показывают, что модальный субъект, т. е. субъект, которому приписывается сообщаемая мысль (тот, кто реагирует на представление), не обязательно совпадает с говорящим субъектом. Они также показывают, что модус не является модальностью с точки зрения грамматики и логики, т. е. отношением говорящего к выраженному содержанию. Эти примеры свидетельствуют о невозможности приравнять выраженную реакцию к реакции, представленной в высказывании. Фраза, произнесенная женой, очевидно, не выражает реакцию, передаваемую предложением, т. е. реакцию мужа на то, что его обманывают. Выражением этого мнения могло бы стать высказывание мужа, произнесенное в соответствующий момент: Elle me trompe . В этом, как уже отмечалось выше, расхождение с иллокутивной силой философов языка.

Следует отметить, что Балли сам обращал внимание на возможность расхождения между говорящим и модальным субъектом, «и даже наличие нескольких субъектов». «Модальным субъектом может быть и чаще всего бывает сам говорящий субъект... но он может включать и другие субъекты: Nous ne croyons pas qu’il pleuvra “Мы не думаем, что пойдет дождь”, причем один или несколько: Galilée, les astronomes affirme (nt) que la terre tourne “Галилей, астрономы утверждает (-ют), что земля вертится”, а также неопределенный субъект: On croit que le roi est mort “Полагают, что король умер”» [Балли 1955: 45].

Балли не ограничивается, говоря современным языком, анализом поверхностных структур, но и приближается к современному анализу глубинных структур, рассматривая имплицитные предложения, в которых модальность не выявляется в определенном сегменте. Модальный субъект отсутствует в высказываниях типа Il faut que vous cessiez de fumer , в котором модальный глагол, выраженный безличным оборотом Il faut , свидетельствует, что диктум является объектом решения, но не уточняется, к какому модальному субъекту должно быть отнесено решение. Им может быть в зависимости от ситуации говорящий либо авторитет, от имени которого выступает говорящий. Иногда даже отсутствуют вместе модальный субъект и модальный глагол, например, в Il pleut = Je constate qu’il pleut.

Согласно Балли любое высказывание на глубинном уровне может содержать модус, субъект которого будет тождественен говорящему субъекту. Так, в случае высказывания Mon mari a décidé que je le trompe никто не помешает ввести в него имплицитный ассертивный модус типа Je trouve que , приняв в качестве диктума целое Mon mari... trompe . В данном случае модальный субъект приравнивается к говорящему субъекту.

Балли предостерегал против смешения двух субъектов. «Но если мыслящий субъект даже тождественен говорящему субъекту, то все же нужно стараться не смешивать собственную мысль и сообщенную мысль . Это различие имеет очень большое значение; оно объясняется характером и функцией самого языкового знака» [Там же: 45 – 46]. Наиболее показательным примером совпадения двух субъектов является ложь. Например, свидетель говорит на суде: «Этот человек виновен», зная, что он не виновен. Другим примером может служить ирония. Няня говорит ребенку: «Шлепай, шлепай по грязи! До чего твоя мать обрадуется!»

Таким образом, учение Балли о модусе и диктуме опровергает утверждение Н. Хомского о том, что лингвистика после В. Гумбольдта ограничивалась анализом поверхностных структур.

Анализ Балли предложений с имплицитной структурой сближается с более поздним анализом философов языка. Балли рассматривал случаи, когда модальность включается в диктум «в форме прилагательного, выражающего суждение или оценку» [Там же: 54]. В качестве примера он берет высказывание Ce fruit est délicieux , которому он приписывает семантическую структуру «мне доставляет удовольствие его есть», в котором имеется модальный субъект je «я», модальный глагол avoir le plaisir «иметь удовольствие» и диктум Je mange ce fruit «Я ем этот фрукт». Если прилагательное délicieux «восхитительный» входит в диктум, как считает Балли, то следует допустить, справедливо отмечает О. Дюкро, что «понятие “диктум” означает сущность того же порядка, что и означающее» [Ducrot 1986: 23], которое объединяет два означаемых, одно из которых относится к модусу (я испытываю удовольствие), а другое – к диктуму (глагол ‘есть’).