Научное наследие Женевской лингвистической школы - Валерий Кузнецов

По мнению Сеше, одночленная фраза, несмотря на сопровождающие ее жест и мимику, – средство далеко не достаточное для выражения мыслей, особенно в связи с усложнением самой мысли; такое положение неизбежно приводит к тому, что ребенок с развитием мышления и языка ищет и находит более сложные формы выражения. Так, например, вместо того, чтобы коротко сказать: bobo , ребенок сообщит нам, показав на руку: bobo doigt . «Такая двучленная фраза, – писал Сеше в “Очерке логической структуры предложения”, – отличается от моноремы только более сложным характером сообщения. Как и монорема, такая фраза нуждается в опоре на ситуацию... в своей внутренней структуре она содержит нечто более интеллектуальное, чем монорема, во всем остальном она напоминает эту последнюю; она соответствует более высокой стадии развития мышления» [Sechehaye 1926: 23 – 24]. Части такой фразы, представляющие собой промежуточный этап в становлении фразы-суждения, соотносятся как определяемое и определяющее (по терминологии Сеше, «главный и дополнительный член»). В качестве примера Сеше приводит атрибутивные конструкции типа L’oiseau chantant . Тем самым предполагается, что генетически и исторически атрибутивные конструкции древнее предикативных [99] . «Если бы речь зашла об установлении порядка предшествования двух конструкций: cheval blanc и cheval est blanc мы отдали бы предпочтение первой по той простой причине, что отношения в ней выражены менее эксплицитно и менее сознательно» [Sechehaye 1926: 38] [100] . Однако языковое общение в этой стадии привязано к наглядной ситуации, которая неизбежно накладывает на мышление отпечаток конкретности.

Наивысшей стадии развития мышления соответствует фраза-суждение [Sechehaye 1920: 10]. Наличие грамматически выраженного субъекта, «выступающего в качестве “заместителя” ситуации и других экстралингвистических элементов, означает тем самым начало освобождения от обстоятельств и от других элементов того же рода» [Sechehaye 1926: 28]. Субъектно-предикативная структура открывает перед ребенком возможность выражать «относительные понятия, связанные с отстоящими во времени фактами, прошлыми, будущими или воображаемыми; его мысль, а вместе с нею и речь, обретает свободу, мысль освобождается от связи с конкретным моментом» [Ibid.: 29]. Фразе-суждению Сеше приписывал коммуникативную функцию, а фразе-представлению – экспрессивную. «Фраза-суждение противопоставляется еще фразе-представлению как средство коммуникации средству выражения. Бессубъектная фраза подобна языковому рефлексу, который возникает под действием внезапного импульса; напротив, субъектная полная фраза выражает полную мысль и формулирует ее таким образом, чтобы обеспечить ее понимание» [Sechehaye 1920: 10]. Исходный принцип рассуждений Сеше, согласно которому в основе первоначального развития лежал аффект, а само развитие языка представляет собой его интеллектуализацию, был характерен для многих философов [Трофимова 1972: 8] и лингвистов [101] .

Субъектно-предикатной структуре Сеше отводил центральное место в грамматической системе языка. «...в развитии синтаксиса языка как инструмента мысли и коммуникации фраза-представление играет только второстепенную роль, в то время как фраза-суждение, то есть фраза с субъектом и предикатом, стала основным принципом, центральным органом всякого грамматического механизма» [Sechehaye 1926: 30].

Таким образом, Сеше выделяет три этапа становления фразы-суждения: монорема – дирема, члены которой соотносятся как главный и дополнительный член (principal et complément) – субъектно-предикатная дирема. Логико-психологическим механизмом образования фразы-суждения является последовательное сжатие, уплотнение монорем [102] . Генезис двучленной фразы-суждения объясняется соединением в речи «путем первоначальной координации, лежащей в основе любой мыслительной операции», монорем, закрепившихся в дальнейшем в качестве субъектно-предикатных структур. Вот как описывает первый этап этого процесса Ш. Балли, который в учении о монореме и диреме, отмечает Р. А. Будагов, близок А. Сеше [Будагов 1955: 405]. «Обратимся к языку в его зачаточном состоянии и к детскому языку, на котором монорема ‘coucou’ будет означать что-то, производящее звук “ку-ку”, например, птицу, а другое слово – предложение – frrt – легкий шум, слышимый, например, при взлете птицы... И то и другое предложение можно произносить независимо, соответственно различным обстоятельствам. Но может случиться и так, что один и тот же человек сначала констатирует присутствие птицы, а затем уже видит, как она взлетает. В его речи эта последовательность выразится в форме: Coucou! – Frrt!, где каждая из обеих монорем, отделенных друг от друга ощутительной паузой, получит свою самостоятельную интонацию. ...Такое отношение мы будем называть сочинением» [Балли 1955: 64].

Дальнейшее уплотнение монорем приводит к образованию диремы, члены которой находятся в отношении РС (главного и дополнительного члена, по терминологии Сеше). У Балли второму этапу сжатия монорем соответствует так называемая сегментированная фраза. Такой подход закономерно привел к стиранию граней между сочинением и подчинением: «Логическое подчинение выделяется из чистого сочинения последовательными этапами и может развиться в различные психологические типы со всевозможными промежуточными стадиями» [Sechehaye 1926: 21]. Наконец, на третьем этапе сжатия мы получаем полное объединение двух членов. Дирема приобретает статус субъектно-предикатной структуры (отношение SP, по Сеше) или «связанное предложение», по терминологии Балли [103] .

Заслуживает внимания попытка Сеше связать развитие синтаксических структур с развитием мышления. Однако экскурсы Сеше в факты детской речи [104] и индивидуальной психологии не обладают достаточной доказательной силой.

Ж. Вандриес правильно заметил, что «детский язык нам указывает только, как усваивается уже организованный язык, но он нам не сможет дать никакого представления о том, чем мог бы быть язык в начале своего развития... ребенок возвращает только то, что ему дали... он оперирует только элементами, данными ему окружающими... он совершает подражательный акт, но не творческий, не самодовлеющий» [Вандриес 1937: 20].

Итак, по Сеше, в своем развитии от дограматического состояния до грамматического субъектно-предикатная структура проходит три этапа: монорема – дирема, члены которой соотносятся как главный член и дополнение (РС), – субъектно-предикатная дирема (отношение SP). Трем этапам становления логико-грамматических структур соответствуют три вида фундаментальных отношений: сочинение, главный – дополнительный член (РС), логический субъект – логический предикат (SP). Последние два вида отношений носят подчинительный характер. Поскольку субъектно-предикатная дирема образуется у Сеше в результате различной степени сжатия монорем, а понятие «степень» как качественно, так и количественно весьма неопределенно – закономерно заключение, что границы между сочинением и подчинением «размыты».

Сеше заложил основы изучения семантических аспектов онтогенеза сиктаксиса. В дальнейшем психолингвистическое исследование подтвердило, что именно овладение предикативностью составляет основу развития синтаксиса ребенка.

Три указанных вида отношений Сеше считал универсальными, логическими: они имеют место как между компонентами сложного предложения, так и между членами простого. Грамматическое выражение трех фундаментальных видов отношений Сеше задумал показать в работе «Очерк логической структуры предложения».

Изложение своего учения о логико-грамматической структуре предложения Сеше начинает с того, каким образом могут выражаться три универсальных типа отношений в простом предложении. Если эти отношения Сеше относил к плану логики, то части речи (классы слов, по его терминологии) – к психологическому плану. Части речи определялись Сеше как языковые корреляты соответствующих психических представлений (óбразные категории). Сеше ставит вопрос: «каким образом этим различиям в категориях соответствуют различия, основанные на трех типах основных отношений, как логика проецируется на план воображения». Исследуя вопрос о взаимоотношениях логических категорий и частей речи, Сеше исходит из того положения, что язык обладает своими особыми качествами, предназначенными для грамматического выражения связей понятий.

Основным пунктом анализа грамматической системы языка, по мнению Сеше, должна быть простая двучленная фраза. Задача анализа состоит в изучении всех детерминативов, группирующихся вокруг двух членов предложения. «Можно показать, – писал позже Сеше, – что в своих основных формах синтаксис целиком основан на развитии одного типа фразы, в котором субъектом является существительное, а предикатом – глагол или прилагательное (со связкой во французском языке). С этими элементами сочетаются либо присущностные, либо реляционные дополнения. Номинальные формы глагола и придаточные предложения представляют собой не что иное, как более сложные комбинации тех же исходных элементов» [Sechehaye 1944: 24].