Мысли в пути - Станислав Долецкий

Конечно, будь книжка Гранина плохо написана, я не дочитал бы ее до конца. Это, разумеется, так. Но просто хочется довести мысль до логического предела. Сказать о том, что бездумная мастеровитость (сколько ее в поэзии, в живописи, в кино, да и где ее только нет!) вызывает к себе холодное равнодушие. Можно простить автору не бесталанность, нет, но некоторый, скажем, недостаток умения, если встречаешь в его произведении честную и нужную мысль.

В то же время нельзя пренебрегать профессиональными суждениями об искусстве, мнением художников и критиков. Как правило, специалист наиболее высоко ценит то, в чем есть приметы нового. Мы же, зрители, читатели, легче воспринимаем привычное, что в общем-то естественно. Но если исходить только из такого нашего опыта, можно в искусстве многое упустить. Понадобилось новаторство Художественного театра, чтобы зритель полюбил пьесы Чехова.

Кстати, именно профессионалам часто удается выразить самую суть творчества. Как прекрасно написал о Пушкине Александр Блок! Нет, к мнению профессионалов стоит прислушаться.

Как-то мы гуляли с моим другом-архитектором, и он спросил, нравится ли здание, мимо которого мы в тот момент проходили. Я сказал, что да, нравится - очертания постройки были современны. В ответ я выслушал интереснейшую лекцию, которую помню и сейчас, хотя с той прогулки прошло уже немало лет. Он говорил о том, что функция здания должна находить отражение в его архитектурных формах. И плохо, когда в стеклянно-бетонно-алюминиевом кубе нельзя угадать, что перед тобой: фабрика-кухня, дворец спорта или гигантская женская парикмахерская.

Мнение специалиста заставило меня задуматься об уровне моих представлений и знаний, а также вкуса в области архитектуры. Главное не оценка, главное - мотивировка, тогда сумеешь не только поверить в сказанное, но и проверить его справедливость...

Возможность проверить ищешь и в критических статьях. Правда, теперь, когда вкусы мои в основном сформировались, я читаю "критику" реже, но раньше то или иное суждение сильно на меня влияло. Теперь я ищу не оценку, но аргументацию - даже если с ней и не согласен. Не согласен - значит, спорю, значит, мысль моя в движении, значит, есть определенная польза в том, что прочитана именно данная статья.

Но нередко бывает так, что главной своей задачей критик считает отметку - двойку, тройку, пятерку, которую он выставит произведению. Он не стремится проникнуть в его суть, аргументированно раскрыть его значение. Он ставит отметки и наивно предполагает, что это кому-либо нужно. А происходит как раз обратное - возникает чувство сопротивления. В подобного рода сочинениях идет безудержное захваливание, либо вещь в корне уничтожается. Если судить по отметкам, то сколько раз мы имели дело если не с "Войной и миром", то по крайней мере с "Анной Карениной"...

А разве не бывает так, что мы считаем плохим то, что не нравится лично нам!

Я получаю максимальное удовольствие от искусства знакомого, полюбившегося или того, что похоже на это полюбившееся. Причем наиболее устойчиво мой консерватизм проявляется в музыке. Зная это за собой, я особенно внимательно отношусь к тем вещам, которые поначалу не только не доставляют радости, но даже в чем-то раздражают, беспокоят, не полностью понятны. Немедленно я ставлю перед собой вопрос: а на самом деле это хорошо или плохо? Вот здесь-то и помогает компетентное мнение профессионала - ведь даже и в своем деле мы подчас проходим мимо нового и прогрессивного только потому, что оно не дается нам в руки сразу. В искусстве же это бывает наиболее часто. Не всякий любитель Глинки легко поймет Прокофьева и Шостаковича.

Но все-таки - где взять время? Профессиональные заботы действительно оставляют человеку мало свободных часов. Может быть, пришла эра телевидения в вопросах художественного воспитания?

О телевидении спорят сейчас, наверное, во всем мире, хотя оно уже прочно вошло в нашу жизнь. Некоторые семьи буквально пропадают у телевизора, а некоторые считают, что лучше его дома и не иметь.

Мне кажется, что положительная сторона телевидения - в быстрой и общедоступной возможности сближения с разными видами искусства, в получении всех видов информации.

Но в этом положительном кроется и отрицательное. Для того чтобы отобрать нужное из того обилия, которое предлагает зрителю голубой экран, надо в первую очередь знать, что отбирать. А у всех ли есть эти знания? Когда не очень разумный... ну, скажем, не очень разборчивый человек получает возможность пользоваться большим количеством разнообразных и вкусных блюд, он не в состоянии управлять своими желаниями и вскоре превращается в задыхающуюся тушу.

Точно так же и с телевидением. Имеется обилие вкусных блюд: обозрения, детектив, эстрадные песни. Это вполне доброкачественные блюда. Но ими нельзя злоупотреблять. Иначе будет душевное ожирение, подобное физическому. При пользовании телевидением, этим современным чудом, многое зависит от умения отобрать для себя то, чего тебе не хватает. А это дело очень трудное. Поэтому и здесь применим чисто гастрономический совет: "Не ешьте много сладкого: портятся зубы, фигура и характер. И вообще, ешьте поменьше. Побольше двигайтесь".

Противоречия в оценке телевидения порождены опасением, что телевидение способно превратить искусство в будничное дело.

Как бы нам ни нравилось то, что происходит на голубом экране, мы все равно отдаемся этому не полностью. Да и не можем отдаться полностью - мы смотрим, а в соседней комнате разговаривают, кто-то подходит к телефону. Представляю, что было бы в театре или кино, если бы часть зрителей вставала во время действия, выходила, громко спорила и т. п. Это немыслимо - а дома, между тем, все происходит именно так.

Однако есть и другая сторона вопроса, пожалуй, еще более сложная. Мне кажется, что телевидение, пусть невольно, но вырабатывает привычку потреблять.

Не знаю, возможно, этого требует специфика, или телевизионное искусство и не в состоянии дать больше, чем оно дает, может быть, его надо благодарить и за то немалое, что оно вносит в нашу жизнь. Но если так, об этом надо сказать со всей откровенностью и сделать все для того, чтобы мы разумно пользовались свалившимся на нас богатством. Об этом надо помнить все время - особенно потому, что у телевизора сидят дети...

Известно, что чрезмерная перегрузка, а ребята готовы смотреть все подряд, неблагоприятно действует на зрение, усугубляется гиподинамика... Но когда думаешь о проблеме в целом, то видишь огромные возможности нового средства воздействия. Отвлекусь ненадолго от искусства. Что может сделать телевидение для воспитания ребенка, для приобщения его к знаниям, для выработки у него нравственного опыта? Чрезвычайно много. По роду своей деятельности я знаю, с каким неодинаковым культурным уровнем приходят ребята в институт. Это не их вина, это их беда, и телевидение должно помочь ликвидировать разрыв. Теперь у него несколько каналов - пусть по одним показывают развлекательную программу, а другие программы пусть учат. Одновременное зрительное и слуховое воздействие - как это эффективно! Не говоря уже о других преимуществах, и прежде всего о массовости.

Возвращаясь к искусству, можно сказать, пожалуй, одно. В силах телевидения увлечь, заманить ребенка в искусство. Не оглушать его потоком художественной информации (что было бы даже со Станиславским, если бы в детстве его каждый день водили в театр и заставляли сидеть там по 5 - 6 часов), но воспитывать в нем постоянную потребность в книге, музыке, сцене, кино. Почему бы деятелям культуры не взяться за это со всей ответственностью? В конце концов, это и в их интересах. Раннее приобщение к искусству особенно полезно. Ребенок с жадностью вбирает в себя все то доброе, высокое, прекрасное, что несет с собой искусство и без чего немыслимо наше коммунистическое завтра.

Спорное понятие

Сколько накручено вокруг понятия "личность"! В пьесах говорят о том, состоялся ли данный человек как личность или не состоялся. Известный социолог пишет отличное эссе, в котором поначалу высказывает сомнение: все ли люди - личности? А в конце приходит к заключению, что личности все, без исключения.

В давние времена в Америке бытовали определения: "биг мэн" и "литл мэн", что в прямом переводе означает большой и маленький человек. Понятно, что речь шла не о размерах данного человека, а о комплексе его качеств. Примечательно, что в отношении сенаторов или политиканов термин "биг мэн", как правило, не употреблялся... Здесь не хочется рассматривать вопрос о "мелкой личности". Значительно интереснее разобраться в том, что мы имеем в виду, когда говорим о ком-то: он "большой человек" или "человечище", как писал А. М. Горький.

Очевидно, каждый подразумевает что-то свое и, возможно, не совпадающее с мнением окружающих. В словаре русского языка личности дается следующее определение: "Человеческое "я", человек как носитель каких-нибудь свойств, лицо".