Исследование о смертной казни - Александр Кистяковский

Самое многозначительное явление в истории способов совершения смертной казни — это более и более распространяющееся в наше время убеждение, что публичное исполнение смертных казней чрезвычайно вредно, потому что оно приучает толпу к кровавым зрелищам, делает ее равнодушной к пролитию крови, вызывает даже жажду крови и, наконец, подает повод к тем сценам, исполненным цинизма, легкомыслия и иногда буйства, которые чаще и чаще повторяются при совершении казней. Эти соображения побудили законодательные собрания многих североамериканских штатов вести совершение смертных казней вдали от глаз публики, в стенах тюрьмы, в присутствии немногих официальных лиц и представителей общества. В настоящее время и в некоторых государствах Западной Европы принято не публичное, а внутри стен совершение смертной казни; к этим государствам принадлежат: Пруссия, Виртемберг, Саксония, Баден, Ганновер, Бавария, герцогство Альтенбург, вольный город Франкфурт и швейцарские кантоны: С. Галлен, Шафгаузен, Ааргау. Не раз в законодательных палатах и других государств, как то: Англии, Бельгии, Италии, были заявляемы и рассматриваемы требования о совершении смертной казни в закрытом помещении, в отсутствие публики, и если еще в этих и других государствах не перенесли совершения смертной казни в закрытые места, тем не менее самая публичность их совершенно утратила прежний энергический характер и прежнюю обстановку и превратилась в тень прежней. Удаление эшафотов из городов в отдаленные места, постройка орудия смерти под покровом ночи, скрытие дня и часа исполнения казни, совершение ее весьма рано, в то время, когда занимается свет дневной, — вот какова публичность нынешних казней. Справедливо мнение Беранже, что от этих предосторожностей к полному уничтожению публичности переход легок. Для исследования вопроса о смертной казни вообще, важно не решение задачи об относительной полезности одного из двух способов совершения ее — публичного или закрытого, а самый факт уничтожения публичности, которая в прежнее время была признана одним из главных качеств этого наказания и всеми средствами была поддерживаема и расширяема. Уничтожение публичности — это есть полупризнание несостоятельности, бесполезности и даже вреда смертной казни; этим защитники смертной казни, сами того не желая, нанесли решительный удар этому учреждению.

Вот выводы, которые я считаю себя вправе сделать относительно способов исполнения смертной казни.

1) Изысканные способы совершения казней предшествовали образованию государства. Они созданы тем диким человеком, который мстил сам за себя собственными средствами. Принужденный постоянно бороться с первобытною природою, не обеспеченный в собственных правах, не сознавая и прав других, он, объятый чувством мести, не находил ни в себе, ни вне себя преград и был неумолим в казнях; мучить своего обидчика он считал для себя не только необходимостью, но и удовлетворением своей натуры, как бы наслаждением. Таким образом, жестокость и изысканность казней дикого человека была полнейшим выражением его экономического, общественного и умственно-нравственного состояния.

2) Государство, первоначально непосредственный преемник предыдущего порядка, наследовало от него и готовые способы казней, со всею их жестокостью и изысканностью. Оно привело в систему и возвело в принцип то, что до него практиковалось, только не с такою правильностью. Организованное в кастическом духе, находясь постоянно в борьбе с враждебными элементами, оно нашло для себя необходимым усвоить все существовавшие до него изысканные способы казней, которые, будучи сосредоточены в одних руках, представляли ужасную силу. Сам человек, из которого слагалось средневековое государство, был еще слишком груб, мстителен и высокомерен, с одной стороны, и необеспечен — с другой, т. е. обладал теми качествами, которые составляют неиссякаемый родник жестокостей. Этим только и можно объяснять ту виртуозность, с какою совершаемы были тогда изысканные казни, и тогдашнее равнодушие, если не любовь, к кровавым зрелищам.

3) Перемена общественных отношений, развитие умственное и нравственное и смягчение нравов сопровождались исчезновением тех сил, которые творили и поддерживали изысканные казни. Отсюда всеобщая отмена квалифицированной смертной казни, отсюда уничтожение прежней ее публичности и, наконец, чаще и чаще проявляющееся в обществах отвращение даже их видеть.

II. Коренной переворот, который совершился в убеждениях народов относительно смертной казни, нигде не проявляется в таком ясном свете, как в истории палача. И чем незаметнее, чем независимее от всяких теоретических соображений и влияния так называемой интеллигенции происходила перемена народных взглядов на обязанность и личность палача, тем сильнее она говорит о коренной перемене взгляда народов на смертную казнь.

Румье в своем сочинении о смертной казни, преизобилующем риторическою декламациею, так говорит о личности палача: «Во все времена палачи были предметом всеобщего омерзения, от которого власть не в состоянии была их оградить, или, лучше, она сама всегда избегала их нечистого соприкосновения, как отвратительной проказы. Всеразрушающее время не могло стереть с них того великого позора, который их покрывает. В отдаленные века невежества и варварства, когда их ужасная обязанность считалась законною, ужас и отвращение, ими возбуждаемые, не были меньше ныне существующего». Мнение Румье о всеобщем позоре палачей и об отвращении, которое будто бы во все времена народы питали к их обязанности, обличает малое знакомство автора с жизнью народов. История всех народов, напротив, свидетельствует, что даже в первое время господства общественной власти обязанность и личность палача не только не были покрыты позором, напротив, пользовались еще столь высоким уважением, что быть палачом не гнушались самые высокопоставленные в обществе лица.

В древних монархиях Азии исполнение обязанности палача нередко брали на себя цари. В одной надписи царь персидский Дарий рассказывает, как он казнил Фраорта, возмутившегося царя мидийского. «Он (Фраорт) был взят и приведен ко мне. Я отрезал ему нос, уши, губы и вывел его. Я его содержал скованным в моих палатах. Потом я велел его и сторонников его повесить на кресте в Экбатане». На островах Тонга предводители племен нередко сами исполняют обязанность палача. В Марокко цари в XVIII столетии были сами палачами своих подданных. Новейшие путешественники рассказывают, что в государствах, лежащих на западном берегу Африки, до сих пор цари собственноручно исполняют обязанность палачей, по крайней мере, в важнейших случаях, когда казнь совершается как жертва в честь бога или умерших предков. Но не на одном Востоке цари исполняли эту обязанность. То же было и в Европе. Телемак, сын Одиссея, царя Итаки, собственноручно повесил 12 слуг, обесчестивших жилище его отца. Можно думать, что первоначально и в новейших европейских государствах короли не чуждались собственноручно казнить виновных. У Occиана остманский викинг Миркур, взявший в плен детей семинского короля, собственноручно собирается их казнить. В Poccии подобные обычаи не были неизвестны. Так, в 1076 г. в Новгороде князь собственноручно убил волхва, волновавшего народ против епископа. Изяслав, изгнанный киевлянами, по возвращении «иссече тех, иже высекли Всеслава, 70 муж, а другия слепи, а иных погуби же не испытав». Иван Грозный не раз собственноручно казнил тех, кого он считал виновными, и принимал деятельное участие в больших казнях. 30 сентября 1698 г. Петр Великий в Преображенском собственноручно отрубил головы пятерым стрельцам.

Чаще обязанность палача исполняли первосвященники и жрецы: в те времена, когда все народы приносили преступников в жертву богам, обязанность палача была неотъемлемою принадлежностью жреческого звания. В древних монархиях Азии эта обязанность возложена была на одного из высших духовных сановников двора, который носил титул grand sacrificator: этот титул ясно указывает на то, что обязанность палача была соединена с званием великого жреца. По возвращении с горы Синай Моисей повелел казнить главных виновников поклонения золотому тельцу; вследствие этого повеления в один день руками левитов казнено было 3 тыс. человек. В Риме понтифекс-максимус даже в исторические времена собственнолично приводил в исполнение смертные приговоры: так был засечен насмерть великим понтифексом Сантилий (scriba pontificis) за плотское сношение с весталкою. Очевидно, что юстиция великого понтифекса в историческое время Рима была только обломком той обширной судебной власти, какою эти верховные жрецы пользовались в Риме в доисторическое время, когда принесение в жертву преступников практиковалось в обширных размерах и когда, следовательно, они имели частые поводы являться в качестве исполнителей смертных приговоров. В Галлии друиды собственными руками умерщвляли того преступника, которого они приносили в жертву. В Скандинавии жрецы Одена и во главе их великий жрец Упсалы Дрот, а в Мексике великий жрец тоже исполняли обязанность палача, принося в жертву преступников.