Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица - Эрвин Ставинский

Зарубин развернул вчетверо сложенный лист бумаги и стал читать:

«Джонс сказал фюреру, что, по мнению английского правительства и, в частности, по личному мнению премьер-министра его величества сэра Болдуина, победа Народного фронта во Франции и неизбежность гражданской войны в Испании сделали особо важным сближение позиций Англии и Германии… Фюрер ответил собеседнику, что вполне согласен с ним, и заявил, что он, в свою очередь, намерен содействовать осуществлению общего плана».

– А что это значит – «содействовать осуществлению общего плана»? – спросил Зарубин.

– А это значит – общими силами бороться с коммунизмом. Для этого планируется поднять военный мятеж в Испании и покончить там с республикой, потом справиться с Народным фронтом во Франции. Мои знакомые из абвера выезжают на днях в командировку в Испанию. Они говорят: если услышишь сообщение диктора радио из Мелильи «Над всей Испанией безоблачное небо», так и знай, что там началось горячее дело.

Информация была столь важной, что они не мешкая закончили встречу и Зарубин вызвал связника из посольства.

Действительно, 17 июля африканские владения Испании и протектораты Ифни, Рио де Оро и Фернандо-По, Канарские и Болеарские острова оказались в руках испанских генералов, поднявших мятеж против республиканского правительства. Несколько позже мятежники вступили в Севильи, Сарагоссе, Саламанке и ряде других городов Испании.

Однако не все гарнизоны откликнулись на призыв мятежников, как не стали на их сторону флот и авиация Республики. В крупных городах – Барселоне, Малаге, Картахене, Бильбао, Валенсии – рабочие дружины разгромили мятежников и перебили их вожаков. Мятеж военных стал превращаться в затяжную войну со своим народом.

Между тем Гитлер разработал комбинацию: если мятежники добиваются успеха в Испании, лидер Италии Муссолини начнет проводить решительную политику в Средиземноморье, естественно, рассорится с Францией, которая поддерживает испанских республиканцев, и поневоле станет верным союзником Германии. Раз так, значит, нужно оказать помощь Франко.

«Все вы знаете, что испанцы под руководством генерала Франко поднялись на освобождение своей страны, – заявил на совещании в министерстве авиации генерал Эрхард Мильх. – Флот противника господствует на море и делает невозможным для Франко переброску его мавританских дивизий из Африки в Испанию. Франко попросил фюрера дать ему транспортные самолеты Ю-52 с экипажами для перевозки его сил из Тетуана в Севилью. Генерал Геринг поручил это сделать генералу Вильбергу».

И уже на следующий день из Темпельхофа стартовали два десятка «юнкерсов» курсом на Тетуан. Сотня немецких пилотов составила первый контингент «Особого штата В». К ноябрю их переименуют в легион «Кондор» с общей численностью в шестьсот пятьдесят человек.

Одновременно с самолетами из Гамбурга вышел пароход «Узарма», на борту которого находились пилоты люфтваффе и боевая техника: шесть истребителей «хейнкель-51» и двадцать зенитных орудий. «Добровольцы» следовали в Испанию одна партия за другой.

Начальник абвера адмирал Канарис со своей стороны стал активно подталкивать Муссолини к укреплению своей власти в Средиземном море. Дуче был не против поддержать франкистов, но отказывался это делать официально. В результате в Испанию был отправлен лишь один пароход с боеприпасами и двенадцатью истребителями «капрони» на борту…

События развивались так, как и предсказывал Леман. Немцы бомбили испанские города, участвовали в наземных операциях совместно с итальянцами, а Англия, Франция и США через Лигу наций заявляли о своей политике невмешательства. Американцам это не мешало поставлять мятежникам огнестрельное оружие и нефтепродукты.

Война принимала затяжной характер и шла с переменным успехом. С появлением в Испании интернациональных добровольцев, советской военной техники усилился отпор республиканской армии под Мадридом. А двадцать девятого октября франкистские войска потерпели жестокое поражение к югу от Мадрида. Двести советских танков под командованием генерала Павлова внезапно ворвались на узкие улицы Эквивии и буквально в лепешку раздавили кавалеристов Франко. Теперь уже не было никаких сомнений, что Советский Союз тоже открыто вмешался в военные события.

В ответ немцы срочно увеличили присутствие своей авиации, и казалось, что с ее помощью удалось склонить развитие событий в пользу повстанцев, однако через месяц жестокое поражение под Гвадалахарой потерпели итальянские войска. Война затягивалась и шла с переменным успехом…

Леман регулярно сообщал Зарубину информацию о поставках немецкого вооружения в Испанию, а также о деятельности абвера против подставных фирм в Европе, через которые советская военная разведка осуществляла закупку вооружения для республиканцев…

– У тебя есть желание встретить со мной рождество? – спросил как-то Вилли Флорентину.

– Я согласна. Мы пойдем в ресторан?

– Почему в ресторан? Рождество – это семейный праздник, и наша «большая семья» будет праздновать его на Принц-Альбрехтштрассе.

– Как, ты хочешь меня пригласить в свою организацию? Разве это возможно? Удобно ли это?

– Не беспокойся, все мои коллеги будут со своими женщинами.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему.

У Флорентины на этот вечер были свои планы, и, хотя ей приятнее было бы встретить этот праздник с Вилли наедине, выбирать не приходилось. К тому же ей очень хотелось посмотреть поближе на этих всесильных людей из гестапо.

К Рождеству Флорентина сшила себе платье из черного бархата с глубоким декольте. Тонкая жемчужная нить, единственная память о матери, долгие годы лежавшая в шкатулке, как нельзя оказалась кстати и украсила ее изящную шею. Темно-рыжие волосы рассыпались по открытым белоснежным плечам.

Она оглядела себя в зеркало и осталась довольна: платье было сделано прекрасно и хорошо подчеркивало ее несколько полные формы. Никаких излишеств – все строго и красиво.

Около девяти раздался звонок, и она сама вышла открыть входную дверь. Перед ней в черной шинели и фуражке с высокой тульей, украшенной серебряными эсэсовскими знаками, стоял Вилли. Небольшие крупинки влаги от растаявших снежинок поблескивали на его погонах.

– Заходи же! Ты меня простудишь…

– Прости, Флора! Но я просто сражен… Ты выглядишь как настоящая королева! Глазам своим не верю! – воскликнул Леман, входя в прихожую. Крепко поцеловав его в губы, Флорентина предложила:

– С праздником тебя, дорогой! Снимай шинель и посиди минутку, отогрейся. Может, хочешь что-нибудь выпить?

– Это было бы неплохо. На улице действительно чертовски холодно.