Клеопатра - Карин Эссекс

— Мы должны сделать вид, что твой отец еще жив, — сказал он, к изумлению Клеопатры.

Она снова посмотрела на тело умершего.

— Ты должна подавить все эмоции и продолжать вести себя как ни в чем не бывало — так долго, как это потребуется.

Клеопатра слушала наставления евнуха: она должна не оплакивать смерть отца, а отправиться в важную дипломатическую поездку. Он уже устроил все, чтобы на следующее утро она могла отбыть в Гермонтис в Фивах. Бухис, священный бык храма Амона-Ра, недавно скончался, и теперь в святилище следует поместить нового быка. Клеопатра не произносила ни слова, лишь скептически смотрела в умные карие глаза Гефестиона, ища какого-нибудь подвоха.

— Для египтян этот бык — живая душа бога. Он — символ фиванской религии. Это не греческое божество наподобие быка Аписа в храме Сераписа; это бог местного народа, живущего здесь с древних времен. Он напоминает им о тех днях, когда люди боялись самого имени фараона. Возглавив процессию, ты обеспечишь себе верность фиванских жрецов и местных политиков. А пока ты будешь в отъезде, я открою дискуссию о том, в чьих руках сосредоточена власть в городе.

— Неужели нам действительно необходимо действовать такими извращенными способами? — спросила Клеопатра. Вдруг Гефестион поддался извечной тяге евнухов к интригам? — Или ты пытаешься избавиться от меня ради каких-то своих целей?

Гефестион отмел это обвинение, решив попросту ничего не отвечать на него.

— Твоя сестра Арсиноя и оба мальчика порабощены евнухом Потинием. Не обманывайся его смехотворной наружностью. Это показное. Он самый большой пройдоха из всех, кого можно найти при дворе. Я много лет наблюдаю за ним, и он об этом знает. Он намерен достичь власти через посредство твоей сестры и братьев, для чего, конечно же, придется устранить тебя. В тот самый момент, когда он узнает, что царь мертв, он начнет кампанию против тебя.

Клеопатра молча выругала себя. Как же она стала настолько уязвимой? Каким образом она намеревалась получить власть после смерти отца? Волшебством? Неужели она была настолько занята своими обязанностями, что у нее совсем не было времени присматривать за братьями и сестрой? Она все еще считала их детьми — конечно, они не годились в союзники, но вряд ли могли быть ей чем-то опасными. По крайней мере, пока.

— Твоему брату десять лет, и, когда он станет соправителем, Потиний и остальные, кого он выберет, будут править при нем в качестве регентского совета. Он лишь мальчик, и они знают, как им манипулировать. Ты уже взрослая и можешь принимать решения самостоятельно. Устранив тебя с пути, они на восемь лет заполучат в свои руки неограниченную власть. Ты — единственная помеха. Они знают, что в последние месяцы ты фактически правила государством, и боятся тебя. Но если ты будешь сильной, если ты выкажешь верность тем, кто служил твоему отцу, им придется научиться уважать твою позицию.

— Как мы можем сохранить в тайне смерть моего отца?

— Я подучил врачей объявить, что он нуждается в одиночестве из-за болезни, — ответил Гефестион. — Они огласили царский указ о том, что в царские палаты отныне не допускается никто, кроме них самих, а они уж будут приносить еду и лекарства.

Два врачевателя вошли в комнату, помахивая курящимися ароматическими палочками, от которых исходил едкий противный запах. Клеопатра зажала ладонью нос и рот.

— Зачем такая ужасная вонь?

— Чтобы отпугнуть любопытных, — сказал Гефестион, и слабая улыбка смягчила напряженное выражение его лица.

Пока Клеопатра старалась дышать как можно более неглубоко и нечасто, Гефестион пояснял, что сюда уже направляется с Некрополя опытный бальзамировщик. Если кто-нибудь ворвется в спальню, царь будет выглядеть совсем как живой. Потинию и нянькам, воспитывающим детей, сообщили, что в этой комнате витают смертельные болезни. Во время утреннего жертвоприношения во здравие царя жрецы предскажут ужасную кару — внезапное исчезновение дара речи или безвременную смерть от чумы — тому, кто потревожит правителя.

— Как я могу оставить город в такое время? Разве это безопасно?

Клеопатра некогда приучила себя доверять Гефестиону без всяких вопросов; так ей подсказала интуиция, лучший ее советник. Ныне, когда охваченная паникой Клеопатра чувствовала себя так, словно сам пол под ногами в любой момент может расступиться, интуиция куда-то подевалась, оставив пустоту, которая быстро заполнялась неуверенностью и отчаянием, тщетным желанием изменить происходящее.

— Ты должна ехать. Ты будешь первым греческим монархом, участвовавшим в этой церемонии, за все триста лет с той поры, как твой предок покорил Египет. Можешь ли ты придумать лучший способ добиться поддержки со стороны местных жителей? Должен ли я напомнить тебе слова, которые ты произнесла, чтобы заставить твоего отца действовать? Египтяне чтят тех, кто чтит их богов.

Не проведя должного времени у смертного ложа отца, дабы оплакать душу, покинувшую тело, не произнеся положенных молитв и песнопений для умершего, не пролив слез по своему отцу и царю, Клеопатра покинула его спальню, чтобы приготовиться к путешествию.

Царская барка продвигалась по Нилу все дальше в загадочные земли Верхнего Египта, расположенные так далеко от греческого города Александрия, что их можно было уже считать другой страной. Авлета, как и большинство представителей его династии, часто называли Птолемеем, царем Александрии и Двух Царств Египта. И именно так он рассматривал самого себя — прежде всего как правителя Александрии. Но сейчас Клеопатра уплывала все дальше и дальше от эллинских земель, углубляясь в чужую страну, которая, как она надеялась, примет ее как свою царицу. Клеопатра просунула палец под плотный черный парик и почесала вспотевшую кожу головы. Она была облачена в одежды богини Исиды, божества, с которым египтяне отождествляли своих правительниц. Длинное платье из блестящей льняной ткани завязывалось узлом на груди, ниспадая многоярусными складками. Два длинных локона парика вились по обе стороны лица. Клеопатра молилась о том, чтобы выглядеть важной и величественной и не походить на обычную девчонку-египтянку, за которую она сходила в те дни, когда сбегала на александрийский рынок. По утрам, без тщательно наложенной косметики, она все еще выглядела слишком юной. Царица надеялась, что искусно нанесенная краска на лице, изящное облачение богини и филигранные золотые браслеты на руках скроют от всех ее молодость. «Моя власть еще так уязвима, что приходится защищать ее слоем краски», — думала она.

Как же странно будет через две недели присутствовать на погребении царя и вести себя так, словно он только что умер! Она вспомнила, как в прошлом часто притворялась, разыгрывая кого-нибудь, — но тогда все это были шутки. Теперь ей придется использовать актерское мастерство, обретенное во время детских приключений, для того чтобы сохранить свое новое положение.

В настоящий момент она, Клеопатра, была единственным правителем Двух Царств Египта, хотя никто, кроме нее, Гефестиона, двух врачей и бальзамировщика, об этом не знал. Но и завещание ее отца, и тысячелетняя традиция не позволяли ей занимать это положение без мужчины-соправителя, несмотря на то что в последний год она вполне успешно управляла страной в одиночку. Неважно, что ее брат — лишь дитя, управляемое честолюбивым пронырливым евнухом. Неважно, что она разумно правила царством, пока ее отец растрачивал свои последние дни в бессмысленных удовольствиях. Разве Египет сможет принять женщину как единоправную властительницу?

«Судьба, яви мне свою цель, — молилась Клеопатра, закрыв глаза. Струйки знойного воздуха, гонимые веерами, касались ее лица. — Зачем ты привела меня к этому моменту жизни в отсутствие отца или матери, заставив править страной, когда отец мой отошел от дел, — зачем, если ты не готовила меня к жизни, которая станет испытанием всех моих способностей? Несомненно, я не предназначена для того, чтобы стоять в стороне, пока напыщенные евнухи и бестолковые ребятишки разоряют страну, которую мои предки покорили и сделали сердцем мира. Исида, владычица мудрости, освети путь, который судьба проложила сквозь все превратности моей жизни!»

Ее моление было прервано не ответом богини, а появлением советника, бывшего греческого наместника в Фиванской области, который ныне состоял на дипломатической службе. Он уселся рядом с Клеопатрой и начал рассказывать ей о египетских обычаях и египетской истории. В эту поездку его отправил Гефестион, который заверил Клеопатру, что этот человек великолепно ориентируется в самых потаенных уголках таинственной культуры Египта. Поэтому она старалась выслушать как можно внимательнее повествование о древней драме, в которой ей вскоре предстояло принять участие. Грек сказал, что она должна сыграть свою роль убедительно, ибо ничто так не возбуждает в египтянах мятежный дух, как святотатство. Так что ей известно о грядущей церемонии?