Потому что ты мой - Риа Фрай

Уничтожив несколько помоечных коктейлей, Ноа присоединился к группе парней с более крепкими напитками в руках. Грохотала музыка, вокруг извивались в танце тела, девушки в откровенных платьях источали убойный аромат духов. Ноа изголодался по теплому женскому телу: нуждался в разрядке. Он опрокинул в себя последнюю стопку. От текилы прочистился нос и вышибло слезу. Ноа сморгнул. Стоило закрыть глаза, как перед ними возникал Уайатт, а потом куски его тела, разметанные, как листья на ветру.

– Эй, это не тебя я видела в «Файв Спот» на прошлой неделе?

Ноа обернулся. На него, склонив голову на плечо, смотрела хорошенькая блондинка, ее пальцы позвякивали ниткой бус на груди.

– Ты был там, да? Я тебя узнала.

– Как ты могла меня узнать, если буквально секунду назад я еще стоял к тебе спиной?

– У того парня была такая же классная задница.

Несмотря на скверное настроение, Ноа улыбнулся – возможно, из-за выпитого. Несло ли от него алкоголем?

– Меня целую неделю не было в городе.

– Уверен?

– Конечно.

– Пэтти. – Она подала изящную руку с маникюром, и Ноа поцеловал ее.

– Так ты еще и джентльмен? – залившись румянцем, пошутила Пэтти. – Ну, теперь я просто обязана тебя закадрить. – Она отхлебнула пива из красного пластикового стаканчика и, флиртуя, выгнула бровь.

Ноа придвинулся:

– По-твоему, парней кадрят так?

– А как нужно?

Он небрежно пожал плечами, и в этот миг кто-то врезал ему в спину парой острых локтей.

– Извини, подождешь секундочку? – поморщившись от боли, спросил он.

Пэм? Пег? Пэтси? Черт, он уже забыл ее имя.

Ноа протиснулся мимо нее и, выглядывая туалет, двинулся сквозь болтливую и пьяную толпу. Очередь в сортир начиналась аж в коридоре, и Ноа поднялся на второй этаж, надеясь, что не наткнется на парочку, которая решила потрахаться в постели хозяев. Он слишком стар для такого дерьма. Такое чувство, будто вернулся в колледж, а ведь давным-давно пора обзавестись женой и ребенком.

Подергав несколько дверей, Ноа нашел ванную при гостевой спальне и облегчился. Затем, вымыв руки, уставился на свое отражение в зеркале. Что он вообще здесь забыл? Что творит со своей жизнью? Ему тридцать один, и он без спутницы на домашней вечеринке. Ноа вытер руки о джинсы, выключил свет и открыл дверь. За ней ждала своей очереди женщина – смутно различимая, лишь силуэт.

– Прошу прощения, я не знал, что под дверью кто-то есть.

Ноа хотел нашарить выключатель, но женщина втолкнула его в ванную и прижала к раковине, да так, что раковина едва ли не затрещала под его весом.

Может, та девушка снизу?

– Куда это ты собрался?

В темноте раздался щелчок запираемой двери.

Нет, кто-то другой. Какие странные женщины на этой вечеринке…

Девушка прижалась к нему всем своим худощавым телом, обдала запахом алкоголя.

– Ну что? – произнесла она.

– Ну что?

Они стояли в темноте друг против друга, балансируя между тем, что уже происходит, и тем, что еще не случилось. Желание пронзило Ноа, как будто ему в основание черепа воткнули иглу, незнакомка прижималась все теснее.

– Как тебя зовут? – прошептал он.

– А тебя? – Девушка отыскала языком его мочку и облизала.

На мгновение Ноа позабыл, где находится, позабыл, почему туда пришел, позабыл об Уайатте.

– Ноа. Бэнкс. Ноа Бэнкс.

И зачем он назвал ей свою фамилию?

– Что ж, Ноа Бэнкс. Сегодня тебе привалило счастье.

Девушка еще теснее прижалась к нему. Сначала ее губы нашли его щеку, но она тут же исправила ошибку и, припав ко рту, принялась со стонами посасывать губы. Ноа закрыл глаза, хоть в такой темноте это было необязательно, и сосредоточился на ощущениях. Теперь они целовались взасос, нетерпение окутало обоих, как хрупкая паутина. И эта девушка не то чтобы хотела именно его, Ноа, – она определенно хотела кого-то другого или что-то другое, – однако Ноа ее понимал. Ведь он и сам хотел забыть об Уайатте, о своих родителях, о своей жизни.

Он прижал незнакомку к стене, руки сами начали шарить по ее телу. У нее была маленькая, высокая грудь с крошечными сосками. Он взял один в рот, потом спустился губами к узкой талии и бедрам. Укусил за косточку, и девушка рассмеялась.

– Хочу, чтобы ты меня трахнул.

Ноа неуверенно возился с пуговицей в ее джинсах. В голосе девушки сквозило отчаяние. Была ли она пьяна?

– Послушай… – Ноа поднялся на ноги, и в колене что-то щелкнуло. – Может, не стоит так торопиться?

Ноа поцеловал ее снова, но она уперлась маленькими ладонями в его крепкую грудь.

– Нет, трахни меня. – Девушка покусывала его за ухо, изо рта у нее пахло текилой. – Делай со мной все что угодно.

– Все что угодно?

Ноа возбудился, но по-прежнему не мог решиться. Он принялся мысленно перебирать весь свой относительно небогатый сексуальный опыт.

– Все, – прошептала девушка снова и через голову стащила с него рубашку. Царапнув ногтями по пряжке ремня, она опустилась на колени, стянула с Ноа боксеры и взяла его член в рот. Бедра щекотало ее волосами.

«Только бы встал после стольких рюмок. Только бы встал», – как мантру, повторял Ноа, а ее губы причмокивали в темноте, готовя его к соитию. Через две минуты Ноа оказался близок к разрядке, но не хотел быть эгоистичным свинтусом и поднял девушку с коленей.

– Хочешь, куда-нибудь пойдем? В постель, например?

– И здесь хорошо. – Она стянула его трусы до лодыжек и начала раздеваться сама, перечисляя, что хочет.

Выслушав эти требования, Ноа чуть было не спросил «почему?». Почему она хотела, чтобы ее душили? Чтобы над ней доминировали?

Он включил логику – ту часть мозга, которая напомнила, что он слишком стар для случайного секса и что оба пьяны. Но эта часть умерла вместе с Уайаттом – и Ноа швырнул девушку на пол лицом вниз. Нащупал и стянул в темноте ее трусики – и принялся большим пальцем ласкать анус, одновременно с силой входя во влагалище. Да, вот так.

– Грубее!

На какое-то время шлепки стали единственным звуком в темноте, потом у Ноа свело подколенное сухожилие.

– Засунь пальцы мне в рот. – Желание в голосе девушки было осязаемым.

Ноа нащупал ее лицо, коснулся мокрой щеки. Слезы?

Девушка перехватила руку Ноа и взяла в рот его указательный и средний пальцы.

– Засунь пальцы мне в зад, а потом снова в рот.

Ее голос звучал уже не так резко, и Ноа от подобного бесстыдства едва не кончил. Эта женщина распахивалась перед ним настежь, не таясь, давала волю