Ночной администратор - Джон Ле Карре

– Боже, Томас, – прошептала Джед Джонатану, смотря, как голубоволосая австрийская графиня по-собачьи барахтается в воде. – Сколько, вы думаете, ей может быть лет?

– Все зависит от того, какую часть тела рассматривать, – ответил Джонатан. – В среднем, я полагаю, около семнадцати. – Джед рассмеялась тем дивным, непритворным смехом и снова словно коснулась его взглядом.

После «виконтов и геронтов» шли те, к кому Берр испытывал особую слабость. Впрочем, Роупер, вероятно, тоже, потому что он называл их «неизбежное зло». Это были торговые банкиры с лоснящимися щеками из Лондона, одетые по моде восьмидесятых в голубые полосатые рубашки с белыми воротничками. У них были двойные имена, двойные подбородки и двубортные костюмы. Они говорили «клево» вместо «хорошо», называли машину «тачкой», а Итон – «школой». Ихэскортировали молодчики-бухгалтеры – счетчики фасоли, как называл их Роупер, державшиеся так, будто они прибыли сюда для того, чтобы вырвать добровольное признание. И ребята с отвратительным запахом карри изо рта, потными подмышками и официальными голосами, которые как бы напоминали, что все, что отныне вами говорится, может быть использовано против вас.

У них были и небританские двойники: Малдер, коротконогий нотариус с Кюрасао, с беглой улыбочкой и самоуверенной походкой вразвалку; Шрайбер из Штутгарта, постоянно извиняющийся за свой излишне правильный английский; Тьерри из Марселя с тонкими губами и мальчиком-милашкой в качестве секретаря; торговцы долговыми обязательствами с Уолл-стрит числом не менее четырех, как будто безопасность обеспечивалась количеством, и, наконец, Апостол, ретивый американский грек в парике, напоминающем черную медвежью лапу, золотых цепях и золотых крестах, с невеселой венецианской любовницей, неуклюже переваливающейся рядом с ним в своих стодолларовых туфлях, когда они целеустремленно направлялись в буфетную. Поймав взгляд Апостола, Джонатан быстро отвел глаза, но было уже поздно.

– Сэр? Мы, кажется, встречались, сэр? Я никогда не забываю лица, – заявил Апостол, сдергивая свои темные очки и перекрывая всем проход. – Мое имя Апостол. Я легионер Господа, сэр.

– Разумеется, ты встречался с ним, Ало! – незамедлительно среагировал Роупер. – Мы все встречались с ним. Это Томас, Ало! Помнишь? Служил у Майстера. Приехал на Запад испытать судьбу. Подружился с нами на обратном пути. Исаак, налей-ка доктору еще немного шампанского.

– Очень приятно, сэр. Простите, вы англичанин? У меня много английских корней, сэр. Моя бабушка приходилась родственницей герцогу Вестминстерскому, а мой дядя со стороны матери проектировал Альберт-Холл.

– О, это замечательно, – вежливо отвечал Джонатан.

Они пожали друг другу руки. Ладонь Апостола была холодна, как змеиная кожа. Их глаза встретились. Апостол, казалось, был озабочен и немного не в себе. Впрочем, кто здесь не безумен, в эту звездную ночь на Кристалле, когда вино льется как песня?

– Вы служите у господина Роупера, сэр? – продолжал настаивать Апостол. – Вы участвуете в одном из его гигантских проектов? Господин Роупер – человек огромного влияния.

– Я пользуюсь гостеприимством дома, – ответил Джонатан.

– Нет ничего лучше, сэр. Может быть, вы друг майора Коркорана? Мне кажется, несколько минут назад я видел, как вы мило беседовали.

– Мы с Корки старые приятели.

Когда гости поменялись, Роупер незаметно отвел Апостола в сторону, и Джонатан услышал тихо произнесенные слова «у Мама Лоу».

– Видишь ли, Джед, – говорило существо по имени Уилфред, из числа «неизбежных», когда они отдыхали за белыми столиками при свете яркой луны, – мы предлагаем Дикки те же самые услуги, что и эти жулики, только без жуликов.

– Но, Уилфред, как это все скучно. Откуда только бедняжка Роупер берет силы?

Она метнула на Джонатана смертоносный взгляд. Как это случилось? Кто посмотрел первый? Ведь это не просто кокетство. Не заигрывание с ровесником. Снова этот взгляд! Роупер, где ты? Ты нам сейчас нужен.

Ночи в обществе этих «неизбежных» кажутся бесконечными. Иногда разговор продолжается за бриджем или триктраком в кабинете. Напитки разливают сами, лакеев удаляют, дверь охраняется стражей, прислуга старается держаться подальше от этой части дома. Допускается только Коркоран, но теперь не всегда и он.

– Корки немного впал в немилость, – поведала Джед Джонатану, потом закусила губу и больше не продолжала.

Джед тоже сохраняла верность своему клану. «Она не из перебежчиков», – предупредил себя Джонатан.

– Ко мне сами липнут, – объяснил Роупер.

Они прогуливались вдвоем. Был вечер. Перед этим они сразились в теннис, но никто не выиграл. Роупера не волновал счет, если только он не играл на деньги, а у Джонатана их не было. Может быть, поэтому разговор их был вполне непринужденным. Роупер шел близко от него, время от времени их плечи соприкасались, как когда-то у Майстера. Прикосновения Роупера были атлетически небрежны. Тэбби и Гус следовали на расстоянии. Гус был новым охранником, появившимся совсем недавно. Изображая тех, кто к нему сам липнет, Роупер говорил специфическим голосом.

– "Миистер Роупер, даайте нам хорошеньких «игрушек». – Он сделал паузу, дав Джонатану вволю посмеяться над его перевоплощением. – Я его спрашиваю: «Что значит хорошеньких, старина? В сравнении с чем?» Молчит. В некоторых странах пушка времен бурской войны – предел мечтаний. – Роупер сделал нетерпеливый жест, обозначающий этот предел, и Джонатан ощутил его локоть на своих ребрах. – А в некоторых – золотая жила, там сидят на деньгах и жаждут получить высокие технологии, ничто другое их не устраивает, им нужно такое же, как у соседа. Даже не такое же. Им нужно лучше. Много лучше. Им нужна такая милая бомбочка, которая влезла бы в лифт, доехала бы до третьего этажа, свернула влево, отряхнулась и разнесла на кусочки хозяина, не повредив при этом телевизора. – Все тот же локоть слегка толкнул Джонатана в предплечье. – Беда в том, что они никак не поймут: для того чтобы пользоваться хорошими вещами, нужно иметь условия. И людей, умеющих с ними обращаться. Что толку купить новейший полотер, притащить его в грязную лачугу, где даже и розетки нет, чтобы подключить его к сети. Правильно?

– Да, конечно, – отвечал Джонатан.

Роупер сунул руки в карманы теннисных шорт и лениво улыбнулся.

– В вашем возрасте я получал удовольствие, делая поставки партизанам. Идеалы были важнее денег... во имя свободы человека. Но это недолго продолжалось, слава Богу. Сегодня партизаны, завтра – богачи. Удачи всем. Настоящие врага – это правительства могущественных стран. Куда ни сунься – они уже здесь побывали, загоняют что угодно кому угодно и нарушают свои же собственные законы, грызутся между собой, поддерживают неправую сторону, объявляя ее правой. Последствия самые тяжелые. Тех, кто действует независимо, все время загоняют в угол. Единственный способ прорваться – опередить их, обойти. Только мозги и интуиция и могут нас выручить. Надо все время рыть землю. Нет ничего удивительного что некоторые не выдерживают. Но только так и можно заниматься бизнесом. Малыш Дэниэл плавал сегодня?

– Мы обогнули остров Мейбл, и я ни разу не прикоснулся к рулю.

– Превосходно. Приготовите нам морковный пудинг?

– Когда скажете.

Когда они поднимались по ступеням, ведущим в сад, внимательный наблюдатель заметил, как Сэнди Лэнгборн вошел в домик для гостей, а минутой позже туда прошмыгнула воспитательница его детей. Это было скромное девятнадцатилетнее создание, но в тот момент она походила на девочку, готовую ограбить банк.

Бывали дни, когда Роупер находился в своей резиденции, и дни, когда он уезжал продавать фермы.

Роупер не извещал о своих отъездах, но Джонатану было довольно только приблизиться к парадному входу, чтобы понять, как обстоят дела. Слоняется ли в белых перчатках по громадному, увенчанному куполом вестибюлю Исаак? Толкутся ли в мраморной приемной Макдэнби, приглаживая франтоватые прически и поправляя застежки и галстуки? Сидит ли охранник на привратницком стуле перед большими бронзовыми дверями? Если да, то Роупер дома. Проходя мимо открытых окон, Джонатан, возможно, услышит его голос, диктующий секретарше:

– Нет, черт побери! Зачеркни последний параграф, Кэт! Зачеркни и скажи ему, что контракт подписан. Джеки, приготовь письмо Педро. «Дорогой Педро, мы беседовали пару недель назад» – и все такое, а потом сделай ему маленький намек, что, мол, слишком мало, слишком поздно, слишком много пчел вокруг горшка с медом, понял? Кэт, добавь-ка вот что.

Но, позабыв об этом дополнительном вот что, Роупер хватает телефонную трубку, чтобы переговорить со шкипером «Железного паши» о перекраске корпуса корабля. Или с конюхом Клодом о счетах за фураж. Или с лодочным мастером Талботом о плохом состоянии причала. Или со своим антикваром в Лондоне о возможности приобретения двух китайских бронзовых собак, которые отлично смотрелись бы в ближних к морю углах новой оранжереи, если, конечно, они не чересчур позеленели.