Неукротимые удовольствия (ЛП) - Райт Сюзанна

— Мы пытались, — призналась Мила.

— Да, мы тоже, — сказал Тейт, указывая на своего брата.

Люк кивнул.

— Несколько раз. Мне почти удалось, когда я столкнула его с крыши, надеясь, что это будет выглядеть как самоубийство. Этот ублюдок подсыпал крысиный яд в мой пудинг.

Тейт пожал плечами.

— Слушать, как тебя рвёт, было лучше, чем слушать, как ты дышишь.

Мила одарила Доминика насмешливо-милой улыбкой.

— Видишь, какое светлое будущее тебя ожидает?

Усмехнувшись, Доминик поцеловал её в висок.

— Мне подходит.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Окунув верёвочную швабру в пластиковое ведро, Мила зевнула. Она опрокинула чёртову ванну с кремом для бритья, когда убиралась на своём рабочем месте, и она полностью обвинила Доминика. Если бы он не будил её всю ночь своим ненасытным членом, она не была бы такой чёртовски вялой. Она не могла не зарычать, когда он подошёл к ней сзади.

Обняв её за талию, он положил подбородок ей на плечо.

— Устала, детка?

Она услышала улыбку в его голосе.

— И кто в этом виноват? — отрезала она, отжимая мыльную воду из швабры с помощью встроенного в ведро отжима.

— Прошлой ночью ты не жаловалась. На самом деле, ты стонала. Стонала. Хныкала. В какой-то момент почти рыдала.

Вытирая ещё немного пролитых сливок, она высокомерно фыркнула.

— Я не рыдаю. И не хнычу.

— О, ты определённо хнычешь. — Он уткнулся носом в её шею, глубоко вдыхая. — И ты была очень близка к тому, чтобы разрыдаться, когда я добрых двадцать минут просто ласкал твой клитор языком, отказываясь прикасаться к тебе где-либо ещё.

К чёрту, если он был не прав. Но она никогда бы не призналась в этом вслух.

— Возможно, ты лжёшь, чтобы утешить себя — я не уверена.

Он укусил её за шею.

— Ты знаешь, что я не лгу, так же как ты знаешь, что тебя заводит одно воспоминание об этом.

Чёрт возьми, это так.

— Снова ложь.

— Правда? Хм. Тогда это, должно быть, Тик-так у тебя в лифчике, да?

У неё вырвался смешок.

— Пошёл ты, GQ.

Его плечи затряслись от приглушенного смеха, он поцеловал её в шею.

— Я принесу тебе кофе. — Отпустив её, он повернулся к Арчи и Эвандеру. — Кто-нибудь ещё хочет кофе?

Два кота выкрикнули свои распоряжения, когда Доминик вошёл в комнату отдыха.

Покачав головой, она вернулась к мытью пола. Ей нужно было поторопить свою задницу, так как Дин ждал на диване.

Она снова окунула швабру в ведро как раз в тот момент, когда дверь открылась и впустила порыв уличного шума. Она вежливо улыбнулась коренастому гиене-перевёртышу, который был одним из постоянных клиентов Арчи.

— Арчи, твой номер в три тридцать здесь, — позвала она.

Гиена закатил на неё глаза.

— Ты никогда не будешь называть меня по имени?

— Когда ты настаиваешь на том, что тебя зовут Хэмбоун, нет, я не могу так называть взрослого мужчину.

Дин насмешливо фыркнул.

— Да, в этом я согласен с Милой.

Арчи позвал своего клиента и Мила быстро предупредила его:

— Осторожно, пол мокрый.

Когда гиена обошла мокрое пятно, дверь снова распахнулась. Женщина вошла внутрь и огляделась, выглядя неуверенной, беспокойно теребя свои черные кудри.

— Привет, у вас назначена встреча? — спросила Мила.

Глаза женщины метнулись к Миле, на мгновение, вспыхнув чем-то темным.

— Эм, нет, — ответила она. — Я просто подумала, не могла бы ты взглянуть на это для меня.

Она запустила руку в коричневый бумажный пакет, казалось, повернула пакет к Миле и…

В воздухе прогремел гром. Сильный удар обрушился на Милу как раз в тот момент, когда раскалённая боль взорвалась в левой части её груди. Она отшатнулась в шоке, её рот приоткрылся, ноги заскользили по мокрому полу. Не гром, подумала она, падая. Не гром. Чёрт.

Воздух рассекли выстрелы, от которых сердце Доминика забилось о ребра. Он выбежал из комнаты отдыха в парикмахерскую… как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мила теряет равновесие и неловко падает навзничь. Она зашипела и, словно придавленная болью, рухнула на спину. Воздух наполнился запахом крови и пороха. Кровь Милы. Казалось, от этого у него забило ноздри и скрутило желудок, повергнув его волка в слепую панику. И на одно мгновение мир Доминика остановился.

Злобный, изнуряющий страх скребся у него внутри, подступал к горлу и оседал на языке, густой и металлический. Его волк замер, прикованный к месту от необузданного шока.

— Отойди! — приказала женщина у двери, дрожащим движением указывая на Милу коричневым бумажным пакетом, в то время как её маниакальный взгляд метался от человека к человеку. Сумка, в которой была чёртова дыра размером с пулю. — Отойди, или я выстрелю в неё снова!

Розмари. Он почти не узнал её. Она покрасила волосы в чёрный цвет и сделала химическую завивку в тугие локоны. Она была немного похожа на Милу. Его Мила. Кого эта сука застрелила.

Несмотря на то, что Мила прижала руку к ране, кровь все ещё сочилась и пачкала её рубашку прямо над сердцем. Как это сердце все ещё билось, он, чёрт возьми, не знал. Но это продолжить недолго. Никто не мог оправиться от такого смертельного ранения в грудь без медицинской помощи. Никто.

Мила была в сознании, её взгляд был прикован к Розмари, но её лицо исказилось от боли. Чёрт, ему нужно было добраться до неё. Нужно было остановить кровотечение. Вызвать целителя. Что-нибудь. Но он не мог пошевелиться, пока эта сука все ещё целилась из пистолета в его пару.

Он почувствовал, что Розмари без колебаний выстрелит в неё снова. Не задумываясь, всадит ещё одну пулю в Милу. И тогда он увидел это — именно такой была бы его жизнь без его маленькой кошки. Почувствовал вкус пустого, холодного, бессмысленного будущего, которое ждало его впереди, если он, чёрт возьми, ничего не предпримет.

— Пора идти, Доминик, — сказала Розмари.

Эти слова вывели его волка из состояния шока, и зверь издал жалобный вой, наполненный чистой яростью. Его сердце колотилось как барабан, Доминик сделал только один шаг вперёд.

— Опусти пистолет, — сказал он ей, удивляясь тому, насколько ровным был его голос.

— Я видела фотографии, где ты с ней, — выплюнула Розмари. — Она у нас на пути. Ей нужно умереть.

— И ты застрелила её. Ни один человек не может выжить после такой раны. К

счастью, Мила не была человеком, но Розмари не нужно было этого знать.

— Итак, тебе сейчас не нужен пистолет. Убери его.

Она облизнула губы.

— Мы должны уйти. Ты и я. Сейчас.

Она действительно думала, что они просто уйдут оттуда? Каждый мужчина в комнате был готов наброситься на неё. Чёрт возьми, сама Мила, вероятно, попробовала бы. Более того, Тейт, Люк и стражи были за дверью, готовые ворваться внутрь. Но никто не пошевелился, пока Розмари целилась из пистолета в Милу. Если бы Доминик только мог заставить её указать на это в другом месте…

— Посмотри на меня, Розмари, — приказал Доминик, потому что её внимание снова переключилось на Милу, а глаза наполнились ненавистью. — Смотри только на меня.

Брови Розмари сошлись на переносице.

— Почему ты все ещё там? Я же сказала тебе, нам нужно идти.

— Идти куда?

— Домой. Мы пара. Ты не веришь в это сейчас, но поверишь. Нам просто нужно время.

Его взгляд метнулся к Миле. Ещё больше крови запачкало её футболку и теперь собиралось под ней. Чёрт. Холод проник в его душу, пробежал по коже и поднял волосы на затылке и руках. Его волк натянул поводья, желая добраться до своей пары.

— Мне не очень удобно куда-либо идти с тобой, когда у тебя в руке пистолет, Розмари, — сказал Доминик. — Положи его.

Рысь слегка придвинулся к ней, и пристальный взгляд Розмари метнулся к нему.

— Отойди!

Палец, лёг на спусковой крючок, она впилась взглядом в Доминика.

— Если ты не уйдёшь со мной прямо сейчас, я пристрелю её снова. Клянусь в этом!