Особняк у реки забвения - Евгения Грановская

– Вы хотите сказать, что я – наемный убийца? – хрипло спросила она.

Лощеный покачал головой:

– Не совсем так. Ты выполняла только поручения Управления.

Несколько секунд Ирина сидела молча, затем затушила окурок в пепельнице, подняла глаза на лощеного и тихо поинтересовалась:

– Могу я узнать ваше звание?

– Можешь. Я майор.

– А фамилия?

– Кравцов.

Она закрыла глаза, затем снова открыла их и медленно проговорила:

– Майор, все, что вы тут нарассказывали, не может быть правдой.

– Да ну? – усмехнулся коренастый.

Ирина не удостоила его взглядом. Она по-прежнему смотрела только на лощеного.

– Я допускаю, что вы решили использовать меня… Не знаю зачем. Да, собственно, мне и неинтересно. Но вам это не удастся. Я помню, кто я. Я занималась химией.

– Химией? – Коренастый ощерил зубы в усмешке. – Хм, забавно. Единственные химические опыты, которыми ты занималась, были опыты со взрывчаткой.

– Не единственные, – возразил майор Кравцов, внимательно глядя на Ирину. – Ты неплохо разбираешься в ядах. Я сам тебя обучал.

Она сжала пальцами виски и процедила сквозь зубы:

– Ложь. Я никогда не убивала людей.

Коренастый снова ухмыльнулся.

– Просто невинный кролик… – проговорил насмешливо. – Майор, покажи ей.

Майор раскрыл папку, достал из нее фотографию и положил на стол. Ирина взглянула на снимок. С черно-белого изображения на нее смотрело знакомое женское лицо.

– Ольга Сергеевна Орлова, – прокомментировал майор. – Президент медиахолдинга «Мост-пресс».

– Зачем… – Ирина осеклась и с усилием договорила: – Зачем вы мне ее показываете?

– Просто напоминаю об одном из твоих заданий, – холодно ответил майор Кравцов. – Дамочка убила своего мужа и возглавила медиахолдинг. Но она приняла дружбу не от тех людей. Ты ликвидировала ее.

6

Несколько секунд Ирина сидела оцепенев, потом растянула непослушные губы в усмешке и покачала головой:

– Нет. Этого не может быть. Ольга повесилась.

– Не совсем так, – возразил майор. – Пятого апреля позапрошлого года ты удавила ее бельевой веревкой, инсценировав самоубийство.

На секунду в глазах у Ирины потемнело. Она увидела сверкнувшую в темноте белоснежную веревку, услышала предсмертный хрип… Зажмурилась и затрясла головой.

– Неправда!

– Правда. – Майор достал из папки вторую фотографию и положил ее рядом с первой. – Узнаешь?

Ирина открыла глаза и оцепенела.

– Продюсер Арвид Пельш, – холодно проговорил майор. – Красавчик разорился, стал спиваться и в припадке ярости избил до полусмерти свою бывшую подопечную – певицу Инну Осеневу. На его беду, Осенева к тому моменту была возлюбленной одного очень влиятельного человека. Человек тот сильно расстроился и подписал Арвиду Пельшу смертный приговор.

Майор чуть прищурился:

– Ты выстрелила ему в сердце, а затем произвела контрольный выстрел в лицо. Пуля вошла в правый глаз. После того как отчим изнасиловал тебя, ты ненавидела смазливых мужчин.

Кравцов снова полез в папку, и на стол лег третий снимок.

– Виктория Петровна Сухова, замгендиректора издательского дома. Она стала шантажисткой, за что и поплатилась. Ты выбросила ее из тамбура поезда Москва – Симферополь. Было это седьмого мая прошлого года.

Перед глазами Ирины замелькали образы: несущийся на полной скорости поезд… открывшаяся дверь… вцепившиеся в перила бледные, худые пальцы…

– А вот профессор Мезенцев. – Майор выложил на стол еще одну фотографию. – Он устроился на работу в крупную корпорацию и решил разоблачить своего босса, занимающегося грязными делишками. С ним ты поступила очень изысканно: сделала ему укол препарата «гамма-эс-пять», чем спровоцировала эпилептический припадок, во время которого бедняга подавился собственным языком.

Этого не может быть!

Не может быть!

Не может быть!

– Вице-мэр Бойко, – продолжал Кравцов, выложив очередную фотографию. – Чтобы избежать суда и тюремного срока, он стал сотрудничать с ФСБ. Но болтунов, как известно, нигде не любят. С ним ты поступила без изысков – перерезала тормозной шланг на его «джипе», и толстяк разбился на двадцатом километре Новорязанского шоссе, когда ехал к себе на дачу.

Голос майора звучал отстраненно и монотонно.

– А это – директор завода Игорь Иванович Волин. Он слишком крепко держался за свой завод и переоценил свои силы. Ты «организовала» ограбление его квартиры. Хозяина потом обнаружили с кухонным топориком в голове. Сработано было грубо, но чисто – милиция до сих пор ищет грабителей.

Майор Кравцов неторопливо собрал фотографии и спрятал их обратно в папку.

– Ты ответственно готовилась к каждому делу, – сказал он. – Изучала биографии своих будущих жертв. Тщательно, до мельчайших деталей.

– Видения… – вымолвила Ирина, кусая губы.

– Что? – не понял майор.

– Я видела их жизнь.

Кравцов усмехнулся:

– Неудивительно. Ты как бы влезала в их шкуру, ты знала о них все. Всю их подноготную. А потом ликвидировала – четко и быстро. Способ ликвидации ты всегда придумывала сама.

– Ты была очень плохой девочкой, – ухмыльнулся коренастый. – Между нами говоря, тебя побаивается сам начальник оперативного отдела. И есть за что.

Ирина посмотрела на доктора Бехтерева.

– Можно мне воды?

Доктор встал, сходил в дальний конец террасы и вернулся с графином и пластиковым стаканчиком. Наполнив стаканчик, протянул его Ирине.

Майор Кравцов посмотрел, как она пьет, и сказал:

– Осталось еще кое-что.

Он снова потянулся к папке, и еще снимок лег на стол.

– Кто это? – спросила Ирина, скользнув взглядом по сосредоточенному и умному женскому лицу.

– Твое последнее задание, – сухо ответил майор. – Ирина Михайловна Камнева. Химик, руководитель секретной лаборатории.

Несколько секунд Ирина смотрела на фотографию, затем подняла взгляд на майора Кравцова. Ее голос сел от ужаса и отчаяния.

– Кто я? Как меня зовут? Откуда я вообще взялась?

– Твое настоящее имя Ирэна, фамилия – Ким. Семнадцать лет назад твой отец допился до белой горячки и замыслил убить отдыхающих пансионата «Рассвет», где работал истопником. Ты рассказала об этом охраннику, и его успели остановить. Через три года после ареста мужчина умер в колонии от туберкулеза. Твоя мать вторично вышла замуж, но спустя несколько лет тоже умерла.

– От чего? – хрипло спросила Ирина.

Кравцов коснулся пальцами груди:

– Сердце. Ты осталась жить с отчимом. О том, что было дальше, я уже рассказывал.

По щеке Ирины сбежала слеза. Она остановила взгляд на докторе Бехтереве. Воскликнула с отчаянием: