Оболочки - Андрей Никонов

— Ланскую много раз проверяли, в связях с иностранными разведками не замечена, личная жизнь как на ладони, когда она начала курировать программу «Лёд», каждая её фраза прослушивается. Были белые пятна, но потом мы их восстановили, её двойка ведёт.

— Хорошо, — генсек пожевал губами, — эти камни, Лёва, ни при каких обстоятельствах не должны попасть американцам, это ты понимаешь так же хорошо, как и я. Проверь ещё раз, ох что-то неспокойно мне.

— Пока всё в по плану идёт, корабль для доставки сейчас на месте в скрытом режиме, ждёт команды, инцидент с Тайфуном нам здорово помог, вывели космоплан незаметно, я проверял — никто его не обнаружил, даже наши. Для остальных команда Соболева занимается восстановлением оранжереи и подготовкой объекта к расконсервации. Один из членов команды, Нестерова, заболела, но симптомы никак не связаны с аномалиями, и вообще, свою задачу она уже выполнила, доставила «Орёл» к Луне, так что запросы об эвакуации отклоняем. А в отношении будущих действий, есть два варианта, оба я прислал сегодня утром, или мой человек действует автономно, или мы всё меняем, дожидаемся поддержки и открываем наши карты американцам. Вам решать, товарищ генеральный секретарь.

Его собеседник положил крупные, с узловатыми костяшками ладони на стол, разгладил и так идеально ровную скатерть.

— Первый вариант, Лёва, — сказал он. — Вот только как ты собрался закрыть Луну?

— Не я, — Аграмян усмехнулся, — Лихой, ты ведь ему поручил, Жора, мне не доверил. И правильно, Фёдор Матвеевич своё дело знает, на то он и военный.

— Ты волну-то не гони, сколько нас в курсе этой операции? Только мы с тобой, остальные кусочки знают, всей мозаики им не сложить, даже председатель КГБ. Генерал вон тоже думает, что мы теперь на Марс нацелены, а Луну оставляем позади. Так что у него?

— Транспортный грузовик со стержнями для реакторов пристыкован к станции «Луна-2». Как только поступит команда, он взорвётся. Траектория рассчитана, обломки, которые останутся на орбите, не дадут приблизиться к Луне минимум два-три месяца, станции будут почти гарантированно уничтожены, свои, ну кроме Луны-2, там остались трое космонавтов, мы эвакуируем на поверхность, будет примерно три часа в запасе. За последние два месяца накачали лунные базы всем необходимым на год-два вперёд, так что не пропадут. Американцев предупредим по факту, это же непреднамеренный взрыв, всякое случается. Жертвы неизбежны как с нашей, так и с их стороны.

— Жаль, конечно, людей, Лёва, — хозяин апартаментов и страны легонько стукнул кулаком по столу, — но интересы страны важнее.

* * *

— Готов, — Сайкин показал мне большой палец.

Я ещё раз дёрнул карабин на поясе, проверяя, как он держится, и тоже показал большой палец. Только вниз, туда, куда лежал наш путь. Отвесные стенки колодца не были идеально ровными, их покрывали наплывы, позволяющие цепляться руками. Но если трос заест, или он оборвётся, шансов выбраться обратно у нас было немного, вся надежда на двух остающихся наверху товарищей. Двух, потому что Нестеровой стало хуже — сыпь у Алисы-два прошла, температура снизилась до тридцати шести, но теперь у девушки постоянно возникали приступы головокружения и расфокусировки зрения, она несколько шагов сделать не могла без того, чтобы у неё перед глазами не поплыло ничего. Я послал запрос об эвакуации, но в ответ получил карантинное предписание, теперь мы должны были два раза в день проходить обследование на медицинском оборудовании, и передавать наши данные медикам. Ближайший врач находился на базе 14, и при необходимости мог выехать в любой момент, но добираться ему бы пришлось часов десять в лучшем случае — нас разделяли почти четыреста километров. И вообще, с её показателями он особой необходимости не видел в срочной помощи, и я, как фельдшер, тоже. В её анализах не было ничего необычного, и томограф тоже ничего не показал. Точнее, показал, что с Алисой-два всё в норме.

Пришлось проблему с Нестеровой отложить, надеясь, что она решится сама собой, и заняться другими делами. Например, инженером Бабицем — при температуре в минус шесть градусов, которая сохранялась возле шлюза базы практически неизменной, с ним ничего не происходило, но стоит поднять тело на поверхность, и оно или выморозится, или сварится. Так что я решил опустить его на дно лунного колодца в надежде, что в нём сохранилась какая-нибудь живучая бактерия, оно наконец-то начнёт портиться, и это развеет опасения о нетленном живом мертвеце.

Вертикальный тоннель уходил вниз на двести метров, постепенно расширяясь, мощный прожектор освещал неровную поверхность на дне. Внизу температура достигала двадцати пяти градусов выше ноля и всегда оставалась стабильной, будь там достаточно воздуха и не проникай радиация, мы вполне могли бы разгуливать без скафандров, в шортах и футболках. По первоначальному проекту, объект 36 создавали, чтобы потом весь колодец превратить в искусственное сооружение, но лунотрясение поставило крест на этих планах.

По-хорошему, надо было просто сбросить тело вниз, при такой силе тяжести и хорошей упаковке оно бы почти не повредилось. Но как ни крути, Бабиц был сотрудником базы, и обращаться так с ним было неуважительно. Это раз. А во-вторых, всё равно пришлось бы лезть вниз — возможно, где-то там, в ста шестидесяти метрах, лежал пропавший контейнер, от которого у нас оставалась только крышка.

— Готов? — спросил я снова, в этот раз у Фёдора, сидящего за рычагами первого вездехода, и получил утвердительный ответ.

Стропа дёрнулась, приподнимая платформу, луноход проехал чуть вперёд, сводя её с шлюзовой площадки, и начал медленно опускать. С четырёх точек били прожектора, я посмотрел наверх и чуть не ослеп, забрало шлема не успело среагировать на свет и затемнилось слишком медленно. А Сайкин напряжённо смотрел вниз.

— Виктор Степанович, мертвецы мерещатся?

Майор-десантник продемонстрировал мне автомат — удлинённую версию пистолета с магазином на пятьдесят патронов.

— Что-то неспокойно, — сказал он. — Чуйка у меня, если какая неприятность, начинает колено левое ныть. Врачи говорят, психосоматика. Может, похоронить его по-человечески?

— Медики должны прилететь и сделать вскрытие, — открыл я большую военную тайну, — начальница твоя распорядилась. Я думал, ты в курсе.

— Нет, но раз Софья Николаевна только тебе сказала, то мне эта информация ни к чему, — Сайкин вскинул автомат, опустил, — показалось. А, нет, не показалось, вон там видишь уступ, что-то блестит. Может, контейнер?

Уступ, на который он показывал, находился в тридцати метрах от дна, мы почти приехали.

— На обратном пути посмотрим, — решил я. — Вон там вроде поровнее место, туда инженера и положим.

Платформа мягко коснулась дна, Фёдор отпустил стропу ещё на полметра, и она провисла. Я схватил чёрный пакет