Староград - Артем Рудик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(С) Полковник Марио Кналь, глава Старводоканала
В интервью Вестнику Цитадели
История о минувшем
??.??.??
В тот день, когда началась война, я был тем, кто встретил её один из первых. Таков уж удел пограничников, среди которых в тот момент был и я. Конечно, всё началось не внезапно. Невозможно оставить незамеченным передвижение столь большого числа людей с обеих сторон.
И мы уже давно знали, что Орден планирует нанести удар. А потому и сами готовились дать бой, день ото дня ожидая, кто сделает первый выстрел. В общем-то обстановка к тому моменту уже как несколько лет была крайне обострённой.
А у нас в стране многие были полны решимости и слепой уверенности в том, что победа будет скорой. А кто-то, вроде меня, вовсе наивно полагали, что войны не будет. Я тогда рассчитывал, что все просто решили побряцать оружием для прибавки веса своим политическим заявлением. Но, видимо, дипломатических ресурсов для целей, какие бы там у вас они ни были, не осталось, и Орден перешёл в наступление.
Наш отряд подняли по тревоге в самом начале ночи. Почти не спавшие и крайне встревоженные мы заступили на свои позиции. Наша застава, как и многие другие пограничные посты, представляла собой небольшую крепость-бункер со своим гарнизоном. Мы расположились в амбразурах и огневых точках и стали ждать, вглядываясь в темноту ночи. Прожекторы блуждали туда-сюда по высохшей земле в попытке обнаружить противника, но никого не было.
Обстановка была крайне напряжённой. Наш командир, генерал Соколов, который в тот момент состоял ещё в ронийской армии и, по странному стечению обстоятельств, был главным именно на нашей заставе, метался в смятении. Он не был готов к войне, да никто из нас не был готов. Но, видя нерешительность командира, его солдаты также пропитываются нерешительностью.
В один момент ночную тишь прорвал вой реактивных самолётов. Наше укрытие содрогнул взрыв, затем ещё один, потом ещё и ещё. С потолка посыпалось лишь несколько крошек бетона. Бункер выполнил свою работу, но авиаудар был лишь прикрытием для начала наступления.
Прожекторы начали выхватывать из темноты человеческие фигуры, шустро двигавшиеся в сторону нашего поста. Я, как и другие, тут же открыл по ним стрельбу. Те не открыли стрельбу в ответ, и воздух наполнился стрекотанием очередей. Тут и там загорались и в то же мгновение погасали вспышки.
Я стрелял в темноту, точно не зная, попал или нет. Это странное чувство. С одной стороны, ты понимаешь, что где-то там находятся живые люди, но они столь обезличены и лишены формы, благодаря ночному покрову, что кажется, будто бы ты стреляешь по почти незримым мишеням. И только когда прожектор цепляет тела, лежащие на сухой земле, ты на сотую долю секунды понимаешь, что творишь...
Но это временное чувство, ибо сразу после того, как ты вспоминаешь о том, за что ты сражаешься, вина улетучивается. И убийство уже не кажется столь тяжким грехом, что раньше.
Мы довольно успешно сдержали первую волну наступающих. Никто из них так и не смог подойти к бункеру ближе, чем на сто метров. В воздухе повисла тишина, а со стороны холма, на той части границы, больше не было ни одной фигуры. Казалось бы, настало время ожидать следующей попытки приступа крепости и зализывать раны. Но тут, как водится на войне, в один момент всё перевернулось с ног на голову, когда к нам прибыло подкрепление.
Несколько бронетранспортёров, сверкая фарами, выехало на открытую местность, прямо перед нами, в то самое место, где только что шли враги. Из одного бронетранспортёра вылез, судя по всему, командир и стал командовать остальным разгружаться. Один за одним новоприбывшие стали вылезать из машин, строясь перед ними, словно мишени в тире.
Увидев это, Соколов сразу же схватился за рацию и, надрывисто крича, приказал срочно убираться оттуда. Но по какой-то причине его приказ был проигнорирован, и командир подкрепления, вместо того, чтобы следовать в укрытие вместе с бойцами, стал расхаживать перед строем, произнося какую-то крайне вдохновляющую речь. Не знаю, что именно послужило причиной для такого поведения, но они словно бы не знали, что прямо тут начались боевые действия. За что поплатились, как только противники пришли в себя.
Прямо на моих глазах их командира пронзил разрывной снаряд, и он встал на месте как вкопанный, держа в единственной уцелевшей руке свои внутренности. Сразу за тем ночь прорезали пара пулемётных очередей, и только что прибывшие сразу же кинулись врассыпную, словно тараканы, которых посреди ночи застали на кухне. Их подгоняли выстрелы, и вскоре все они были мертвы.
Соколов чуть не вырвал себе свои седые волосы, видя, что происходит. Не знаю, о чём он думал в тот момент, но практически сразу привёл себя в порядок и скомандовал приготовиться к новой атаке. И действительно, вскоре Орден решился на ещё одну атаку, но на этот раз гораздо более сильную.
В свете прожекторов появилось пять фигур, полностью закованных в почти средневековые доспехи, в полтора человеческих роста. Рыцари. Авангард и главная элита армии нашего врага спокойно шествуют в сторону нашей крепости. Конечно же, мы сразу открыли по ним огонь, глупцы. Ибо тогда ещё мы не знали, как с ними бороться...
Все наши пули просто отскакивали от их брони, не причиняя никакого вреда и ничуть не тормозя их уверенного продвижения вперёд. Я самолично опустошил четыре рожка.
Вскоре кто-то решил взяться за тяжёлую артиллерию и попробовал пронять броню самым мощным, что только можно было найти на базе, ручным противотанковым гранатомётом. Такая штука могла бы легко разворотить современный танк при прямом попадании, но, как многие уже догадались, даже выстрел из подобной бандуры не возымел какого-либо эффекта.
Человек, облачённый в эти чудо-доспехи, просто слегка отшатнулся, в момент, когда вокруг него поднялось огромное облако из дыма и огня, и как ни в чём не бывало продолжил свой путь. Всего пятеро бойцов, а какой психологический удар по всему личному составу гарнизона! Тот же Соколов, вместо того, чтобы попытаться запросить поддержку и попробовать вызвать на
