Староград - Артем Рудик

— Так, хорошо, лучше сменим тему. Про отряд психопатов с кучей оружия, приехавших вызволять своего командира и ошивающийся где-то поблизости, мы ещё успеем наговориться. Лучше скажи, ты, кажется, упоминал, что Салем хочет назначить тебя командиром основных сил вместо Соколова.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что ты можешь помочь нам обезвредить все войска в протекторате, когда мы будем готовы дать Салему последний бой.

— Исключено.

— Почему это?

— Даже если он всё же назначит меня главным, то без его ведома я вряд ли смогу, например, увести войска из города, да и младшие офицеры, на пару с солдатами, могут отказаться выполнять странный приказ. Слишком много людей могут почувствовать неладное. Плюс ко всему, комендант при первой же необходимости вернёт Соколова на должность, или и вовсе, сам возьмёт командование, у него всё-таки есть какое-никакое военное образование. Так что в этом плане у меня полностью связаны руки. Хотя, вероятно, я и не потребуюсь для вашего «финального сражения», если вы, конечно, вовремя его начнёте.

— И когда же его стоит начать?

— Сразу же после смерти великого магистра.

— Опий, конечно, старик, но умрёт он, скорее всего, крайне нескоро. Мы не можем положиться на удачу и ждать, пока этот дряхлый дед испустит дух. Ещё чуть-чуть, и Империя начнёт действовать полномасштабно, окончательно отдалив нашу победу.

— Если ему не помочь, конечно. Что, собственно, я и хочу сделать, когда он наконец впервые посетит Староград. А это случится уже довольно скоро. После этого я сразу же смогу занять его место. Тогда Рония окажется в одиночестве. Босгор, договаривавшийся о размещении контингента с Орденом, а не с Салемом, также будет вынужден бездействовать, пока резко изменившаяся ситуация не станет понятна Мировой Лиге. И тут вы нанесёте свой удар, подняв народные массы, ну или как вы там планируете смести режим коменданта.

— Присутствие лишь гарнизона самого протектората сильно облегчает задачу. Что же, спасибо за то, что поделился своими планами. Но если ты претендуешь на власть, то почему готов так легко отказаться от столь лакомого куска, как Рония?

— Может, он и был лакомым несколько лет назад, теперь же протекторат лишь обременяет Карним. Магистр не хочет это признать, потому что тогда ему придётся признать и то, что вся эта война была абсолютно напрасной прихотью старого маразматика. Правда в том, что после неё всё стало во много раз хуже даже в самом Ордене, не говоря уже о вашей дыре. И я даже не представляю, как тебе будет сложно пытаться восстановить государство здесь... После смерти коменданта вся Рония превратится в одно огромное осиное гнездо.

— Ты прав, гражданская война, после нашего освобождения, уничтожит в Ронии то, что не успели Орден и комендант. Но дело в том, что её не будет, ибо никто не решится бросить мне вызов, — с определённой долей самодовольства заявил Меласки.

— Никто не решится бросить вызов? По-моему, ты слишком кичишься.

— Не веришь? Что же, вот тебе мой любимый фокус.

Сказав последние слова, Виктор достал из кобуры свой пистолет и положил его прямо передо мной.

— Выстрели в меня! — спокойно произнёс он.

— Это какая-то шутка?

Я был в некотором замешательстве, услышав подобную просьбу, и оглянулся вокруг, чтобы понять, как на это отреагировали окружающие. И Альберт, и Вивьен, и ротхаут сохраняли странное спокойствие. Видимо, такое повторялось далеко не в первый раз. Тем не менее я всё ещё ожидал какого-то подвоха и не очень понимал, к чему вообще идёт дело.

— Я абсолютно серьёзен, стреляй!

— Он же не заряжен... да? Или это муляж? Всё это какая-то проверка на верность?

— Твоя верность не будет оспариваться, как только ты увидишь ЭТО своими глазами. Ежели ты не веришь, что пистолет заряжен, можешь достать магазин и проверить.

Следуя его совету, я нажал на кнопку-фиксатор патронника, и тот послушно выехал наружу, обнажая полную обойму патронов 9x19. Этот довольно популярный в армии Ордена патрон я узнаю невооружённым взглядом. Определённо настоящий.

Вернув магазин на место и взведя курок, я направил оружие прямо в лицо Меласки. Видимо, всё будет даже проще, чем я планировал. Хотя спокойствие Виктора, даже перед направленным в голову пистолетом, меня удивляет и вводит в некоторое замешательство, но убить его так просто и быстро я шанс не упущу.

Выстрел отразился в ушах раскатом грома. Лидер повстанцев слегка качнулся, схватившись за лицо, а затем упал на пол с диким грохотом, вместе с той бочкой, на которой сидел. Вдобавок к этому, на меня брызнуло несколько капель крови. Сомнений в том, что мой выстрел был смертельным, возникнуть не могло.

И Виктор действительно лежал без движения так, словно бы уже находился на пути к праотцам. Я осмотрелся. Все всё так же сохраняли абсолютное спокойствие, лишь Ришар вздрогнула во время выстрела и, поморщившись, отвернулась от трупа. Какая странная у всех реакция...

Я уже продумывал про себя план того, как я сейчас убью ротхаута и Альберта из того же пистолета, которым только что отнял жизнь их предводителя, и буду выбираться из этих лабиринтов, на пару с Вивьен. Но этому плану не было суждено сбыться, ведь через несколько десятков секунд бывший труп спокойно поднялся на ноги, поднял перевёрнутую бочку и вновь уселся на неё, как ни в чём не бывало. На том месте, где недавно зияла дыра, теперь вновь была чистая плоть.

— Ха, прямо в глаз попал, довольно метко и, чего уж греха таить, больно! — сказал Виктор, потирая место, где была рана.

— Что за...

— Удивлён? Все первое время удивляются. Это, можно сказать, мой любимый трюк.

— Но... как?

— Честно? Понятия не имею, как это работает. Но тем не менее это работает. Я практически бессмертный, любые раны на моём теле заживают, а все попытки меня убить заканчивались смертью тех, кто пытался. Ибо благодаря этой особенности я практически неостановим.

— Кажется, я очень вовремя сменил сторону. И, принимая во внимание то, что я сейчас увидел, у меня остаётся лишь один вопрос. Как с такой силой ты ещё не выиграл войну?

— О, это просто замечательная история, и ты, к слову, в ней тоже принял невольное участие...

“Меня часто спрашивают, когда протекторат наконец займётся починкой городских