Assassins Creed. Ренессанс - Оливер Боуден

– А вы, надо полагать, fratelli[145] Орси, – сказал Эцио.

Второй всадник поднял руку:

– Они самые. Я Лодовико.

– А я Чекко, – представился первый. – К вашим услугам! – добавил он, сухо рассмеявшись.

– Basta! – крикнула им Катерина. – Хватит! Где мои дети? Отпустите их!

Лодовико отвесил ей шутовской поклон:

– Непременно, синьора. Они нам не нужны. Мы охотно вернем их вам, но в обмен на кое-что. Прежде это принадлежало вашему незабвенному покойному муженьку. Плод его трудов на благо… наших друзей. – Его голос зазвучал жестче. – Я имею в виду некую карту!

– И еще – некое Яблоко, – добавил Чекко. – Вас удивляет, что мы о нем знаем? Мы не настолько глупы, как вам казалось. Или вы думали, что у нашего… заказчика нет шпионов?

– Да, – сказал Лодовико. – Яблоко вы тоже должны отдать. Или, быть может, вы хотите, чтобы я перерезал вашим малышам горлышки и отправил на свидание с их папочкой?

Катерина молча слушала. Ею снова овладело ледяное спокойствие. Когда настал ее черед говорить, она выкрикнула:

– Bastardi! Вздумали меня напугать своими пошлыми угрозами? Подонки! Вы ничего от меня не получите! Вам понадобились мои дети? Берите их. У меня есть орудие, с помощью которого я могу наделать еще! – И задрала подол своего платья.

– Катерина, меня не интересуют ваши выходки, – сказал Чекко, разворачивая лошадь. – И уж тем более меня не интересуют ваши прелести. Вы непременно передумаете, но на это мы вам даем всего час. Ваши сорванцы находятся в окрестной деревушке, больше похожей на трущобы, и пока что живы и здоровы. Но если время истечет и мы не получим того, за чем явились, мы умертвим ваше потомство, после чего вторгнемся в ваш городишко и силой заберем карту и Яблоко. Так что оцените нашу щедрость и проявите благоразумие. Никому из нас не нужны лишние жертвы.

Братья ускакали. Катерина привалилась к парапету, тяжело дыша. Чувствовалось, она была потрясена своими словами и поведением.

– Катерина, нельзя жертвовать жизнью ваших детей, – подойдя к ней, сказал Эцио. – Никакое дело не стоит подобных жертв.

– Даже спасение мира? – спросила она, и ее бледно-голубые глаза вспыхнули под гривой рыжих волос.

– Нам нельзя уподобляться им, – ответил молодой ассасин. – Преданность делу и фанатизм – не одно и то же.

– Эцио! Других слов я от вас не ожидала! – Катерина порывисто обняла его. – Дорогой мой, мы не можем рисковать жизнью моих детей. Но у меня язык не поворачивается просить вас вызволить их из плена и привести ко мне.

– Я попытаюсь, – сказал Эцио. – Никколо, я долго не задержусь. Во всяком случае, надеюсь. Но что бы со мной ни случилось, постарайся защитить Яблоко. И, Катерина… – Он повернулся к ней.

– Да?

– Вы знаете, где Джироламо спрятал карту?

– Я выясню.

– Найдите и оберегайте ее.

– Как ты намерен поступить с братьями Орси? – спросил Макиавелли.

– Я уже добавил их к своему списку. Они ничем не лучше тех, кто убил моих близких. Поначалу мною руководила только месть. Теперь я знаю: есть дело, служение которому выше жажды мщения.

Аудиторе и Макиавелли пожали друг другу руки, обменявшись понимающими взглядами.

– Buona fortuna, amico mio[146], – сурово произнес Никколо.

– Buona fortuna anche[147].

Деревушек вокруг Форли было несколько, но отыскать нужную Эцио не составило труда. Чекко проявил недопустимую беспечность, назвав ее «больше похожей на трущобы». Как и многие деревни Романьи, населенные подневольными крестьянами, эта тоже была маленькой и бедной. К тому же она недавно пережила последствия разлива реки, на которой стояла. Но жители вовсе не были лентяями и неряхами. Они заново, хотя и наспех, побелили стены своих домов и починили соломенные крыши. Дорога, проходившая через деревню, еще не успела полностью просохнуть. Однако во всем остальном это была обычная деревня, жители которой привыкли полагаться лишь на свои руки и довольствоваться тем, что имеют. Мирную обстановку Санта-Сальваццы портило лишь присутствие наемников Орси. Наверное, потому Чекко и выболтал, где его люди держат Бьянку и Оттавиано. Осталось выяснить – в каком из домов.

Эцио вооружился двулезвийным клинком, клинком с пистолетом и легким мечом. Он надел простой длиннополый плащ из грубой шерсти, какие носили крестьяне. Его лицо, как всегда, скрывал глубокий капюшон. Лошадь он оставил в придорожной рощице и дальнейший путь проделал пешком. Чтобы наемники Орси ничего не заподозрили, он взвалил себе на плечи вязанку хвороста, позаимствованную в ближайшем сарае. Согнув по-крестьянски плечи и опустив голову, он двинулся в Санта-Сальваццу.

Жители деревни занимались повседневными делами. Естественно, присутствие наемников никого не радовало. Солдаты приняли Эцио за одного из местных и не обратили на него внимания, зато крестьяне сразу заметили чужака. Узнав, что он из Форли, сочувственно закивали и подсказали, где следует искать детей Катерины. Молодой ассасин пошел к большому дому, стоявшему в самом конце деревни, на отшибе. Старуха, несшая воду с реки, сказала, что одного ребенка точно держат там. К счастью для Эцио, наемников в деревне было мало. Основные силы братья Орси стянули для осады Форли.

Времени на спасение детей Катерины у Аудиторе почти не было. Дверь дома была плотно заперта, как и ставни на окнах. К дому прилегали постройки, образуя внутренний двор. Оттуда слышался сердитый звонкий детский голос. Эцио быстро взобрался на крышу и увидел Бьянку Сфорцу – миниатюрную копию ее матери. Она распекала двух угрюмых солдат Орси.

– Вас двоих что, нарочно выбрали меня сторожить? Никого получше не нашлось? – презрительно спрашивала девчонка, не выказывая ни капли страха. Характером она тоже пошла в мать. – Stolti![148] Вам все равно несдобровать! Моя мама никому не позволит и пальцем меня тронуть. Чтоб вы знали: мы – женщины из рода Сфорца – не хрупкие цветочки! Мужчины бывают падки на нашу красоту, но она обманчива. Мой отец в этом убедился! – Солдаты туповато переглядывались. А Бьянка, передохнув, продолжала: – Надеюсь, вы не думаете, будто я вас хоть чуточку испугалась? Потому что вы ошибаетесь. И еще: если с головы моего брата упадет хоть волосок, моя мама выследит вас и съест живьем. Capito?[149]

– Пасть заткни, дурочка малолетняя, – не выдержал караульный, что был постарше. – Не перестанешь болтать – кляп тебе в рот запихнем!

– Как ты смеешь мне угрожать?! В любом случае ты несешь чушь. И тебе это с рук не сойдет, а я уже через час снова буду дома. Скучно мне тут с вами. Стоите как бараны и ждете, когда вас убьют!

– С меня хватит, – не выдержал караульный.

Он потянулся, чтобы схватить Бьянку за руку, но в этот момент Эцио выстрелил в него из пистолета. Пуля попала солдату прямо в грудь. Он зашатался и рухнул на траву. Мундир стал мокрым от крови. «А эта пороховая смесь получше прежней», – успел подумать ассасин и с кошачьим изяществом прыгнул вниз. Солдата помоложе он ударил двулезвийным клинком, не дав даже протянуть руку к грубому солдатскому кинжалу. Первый удар пришелся в предплечье. Лезвие клинка перерезало сухожилия, как ленты. Рука солдата повисла плетью. Второй удар пришелся под челюсть – лезвие пробило рот и достигло черепа. Эцио выдернул клинок и даже не посмотрел в сторону убитого.

– Их здесь только двое? – спросил он невозмутимую Бьянку, перезаряжая пистолет.

– Да! Не знаю, кто вы, но спасибо за помощь. Мама вас щедро вознаградит. Но нужно еще освободить моего брата Оттавиано.

– А ты знаешь, где его держат?

– Его повели к сторожевой башне возле разрушенного моста. Надо спешить!

– Будешь показывать мне дорогу. Но от меня – ни на шаг.

Башня находилась на некотором расстоянии от деревни. Эцио появился там очень вовремя. Если Бьянку стерегли двое караульных, то рядом с Оттавиано находился сам Лодовико Орси. Мальчишку он держал за воротник. В отличие от сестры, маленький Сфорца хныкал, прихрамывая на одну ногу.

– Ты?! – увидев Эцио, удивленно воскликнул Лодовико. – Зачем пожаловал? Брось девчонку и возвращайся к своей хозяюшке. Поторопи ее, не то эти детки станут покойничками.

– Я к маме хочу, – заныл Оттавиано. – Отпусти меня, противный злой дядька!

– Заткнись, marmocchio![150] – рявкнул на него Лодовико. – Эцио, ты меня слышал? Отправляйся за Яблоком и картой, иначе я порешу детишек Катерины.

– Я пи-пи хочу! – заявил Оттавиано.

– Chiudi il becco[151], черт тебя дери!

– Отпусти его, – потребовал Эцио.

– Хотелось бы посмотреть, что́ ты мне сделаешь! Не смей приближаться ко мне, дурень! Один твой шаг, и я перережу ему горло. Глазом моргнуть не успеешь!

До сих пор Лодовико держал Оттавиано двумя руками, толкая перед собой, однако сейчас был вынужден освободить одну руку, чтобы выхватить меч. Мальчишка попытался вырваться, но Орси поймал его за запястье. Воспользовавшись моментом, Эцио выстрелил.