Революция чувств - Зоя Кураре

– У тебя водка есть? – спросил он, переступая порог бывшего дома.

– Да.

– Снимай одежду, я разотру тебя. Сейчас поставлю чайник. Малина, как всегда, на второй полке?

– Да.

Сашка Громов ставил на кухне чайник, Женька успела найти сухое белье. Обычное хлопчатобумажное оказалось в стирке. Со своей ненормированной работой, Комисар вспоминала о бытовых нерешенных проблемах в крайних случаях. Она стирала, когда одеть было нечего, стряпала еду, когда умирала от голода, убирала в квартире, когда это мешало ей свободно передвигаться среди коробок, залежей одежды, обуви минувшего сезона, бестактно путавшейся под ногами. Когда Женька в своем шкафу не обнаружила очередной смены белья, пришлось надевать комплект радикально эротический, красного цвета. Это нижнее белье Женька купила себе в подарок на восьмое марта в прошлом году. Увидев Комисар в красном эротическом белье с ценником в 500 у.е., провокационно болтавшимся сзади, Громов чуть горячим чаем не облился.

– А, а в-вот чай я принес, вот, горячий он, – промычал неуверенно Сашка. Она хочет меня вернуть, решил Сашка Громов. А что еще мог подумать художник, увидев женщину, вымытую под проливным дождем, в одежде, состоящей из двух красных полосок. Мысль о залежах грязного нижнего белья и непредвиденно возникших обстоятельствах в голову товарищу Громову не приходила.

– В-в-водка, е-есть – заикаясь, спросил художник.

– Да, – безапелляционно ответила Женька и указала рукой на сервант, где стояла водка.

Сашка открыл литровую бутылку, налил себе в ладонь первую порцию огненной жидкости и стал интенсивно растирать Женьку. Она молчала и на все вопросы, которые возникали в ходе спасения от холода ее комиссарского тела, отвечала односложно – да. Он предложил выпить, чтобы согреться и они выпили, не закусывая. Выпили вместе. Потом еще раз, и еще раз одним залпом, выпили, как в последний раз…

Через час оба разгоряченные, без присутствия нижнего белья на их телах, бывшие супруги, молча, курили в постели. Красные трусы и бюстгальтер, разбросанные по полу, не скрывали обиды на Женьку. С неоторванным ценником, неразлучная парочка красного женского белья чувствовала себя заброшенной, забытой, невостребованной, как и год назад.

Комисар курила, смотрела в потолок и напряженно думала, кому она изменила. Куликову или Громову, и тот и другой в равной степени могли предъявить ей претензии. Бывший муж официально развод не оформил, просто сбежал, а Куликов ничего еще не оформил как на бумаге, так и словесно. Прожженный пиарщик не удосужился сформулировать, какими будут их отношения после выборов. Для Евгении Комисар ее жизнь разделилась на два этапа – до и после выборов. Женька не хотела разговаривать, Громов молчал. Он изменил Наташке Благовой, с которой сегодня жил вместе. Странная штука, подумала Женька, когда Сашка был моим мужем, он так на меня не кидался, как сегодня, пребывая в роли любовника. Да, мужики, с вами не соскучишься. Я и сама хороша. Меньше надо растираться, вот она магическая сила водки. Выпил и переступил черту, а когда переступил, остается каяться. Евгения Комисар – каялась.

– Надеюсь, все останется между нами?

– А может, мы снова попробуем жить вместе, – предложил Сашка.

– Нет.

– Подумай. Не спеши с ответом.

– Нет.

– Хорошо. Как скажешь, я люблю тебя, и ты это знаешь.

– Тебе пора. Уходи. Уходи Саша, мне необходимо работать.

Сашка Громов по привычке недовольно хлопнул входной дверью.

Женька Комисар осталась одна. Она надела белоснежный, теплый, махровый халат на голое тело, методично сварила крепкий кофе и в течение часа обзванивала общественные организации города, приглашая их на митинг в поддержку Виктора Япановича. Лидеры общественных организаций, чувствуя свою значимость в столь важный для Закраины час, качали права. Женька бессовестно врала им, шла на все мыслимые и немыслимые уступки. В течение получаса она решила текущие вопросы с выступлением артистов на митинге, приглашением журналистов для его освещения, утрясла с коммерческими директорами телеканалов оплату за информационные услуги. Последний звонок с городского телефона предназначался для Александра Куликова. Холодным, металлическим голосом Евгения Комисар сообщила шефу о проделанной работе, а так же рассказала, что мобильный телефон она забыла в такси.

– Я думал, что-то случилась, раз на звонки не отвечаешь! – сердитым голосом в конце разговора констатировал Куликов.

– У меня все в порядке, конец связи, – и связь между Женькой и Куликовым действительно прервалась, в телефоне послышались одинокие гудки.

Собачьи бои среди людей

Место встречи изменить нельзя, город Задорожье, площадь Фестивальная, восемь часов вечера. Возле здания областной государственной администрации собрались сторонники Виктора Япановича, они активно машут голубыми влагами и скандируют «Япанович – наш президент». Возле городского фонтана на площади доминируют оранжевые флаги, с этой стороны проспекта толпа скандирует «Юбченко – президент? Так!». Митингующих разделяет дорога, движение транспорта на которой остановлено. На территории, где в мирное время проходит трасса, окопались представители правоохранительных органов. Милиционеры с металлическими касками на голове и внушительными щитами выглядят угрожающе. Воины правопорядка в душе спокойны, они осознают, это хорошо организованный политический спектакль, по обе стороны дороги стоят свои, задорожцы. Справа теща митингует, слева тесть и брат, шепчет на ухо товарищу в погонах молодой лейтенант. У меня тоже вся семья в сборе, отвечает тот. Мать в жилищной конторе работает, ее заставили идти на митинг, брат студент за бабки на площади парится. Главное, чтоб без провокаций, мирно покричали и разошлись.

– Разговорчики в строю, – прервал мирную беседу двух милиционеров майор в штатском. Представитель службы безопасности, подумали милиционеры и, как по команде, выпрямили спины. Работники службы безопасности фиксировали всех участников митинга на видеопленку, всех тех, кто стоял возле фонтана, высоко поднимая над головами оранжевые флаги и транспаранты. Петька, сын начальника ЖЭКа Николая Кузьмича Пузикова, отличился и на этот раз. Невзирая на предостережения отца «не светиться на митинге», студент исторического факультете строгий запрет главы семейства проигнорировал. Петька вышел на сцену и неожиданно для самого себя произнес:

– Хватит нас душить. Мы студенты и хотим свободно говорить, то, что думаем. Наш президент – Виктор Андреевич Юбченко!!! Я верю, победит правда, мы вместе, только вместе мы сможем отстоять наш выбор, – аплодисменты, одобрительные возгласы, толпа поддержала молодого оратора. Петька не по-детски петушился, он не боялся, что отец его отшлепает, как в детстве. И все-таки мимолетом он глянул в сторону синих флагов и от неожиданности на мгновение запнулся. Там, на той стороне проспекта, стоя на импровизированной сцене, выступал его отец. Заметит меня или не заметит, нужно сматываться, мелькнуло в голове у Петьки и он очень коротко подытожил свою эмоциональную речь:

– Мы победим, победа будет за оппозицией, за нас народ! – сказав это, Петька спрыгнул со сцены и затерялся в толпе.

На противоположной стороне проспекта имени вождя мирового пролетариата горожане аплодировали товарищу Пузикову. В окружении голубых, почти синих по насыщенности цвета флагов, Николай Кузьмич выглядел воинственно. Он, как Владимир Ленин, в левом кулаке душил свой новый пыжиковый картуз, а правой рукой указывал верный путь трудовому народу, которому предстояло жить в стабильном будущем.

– Заметила, шапка у мужика, который сейчас выступает на сцене, пыжиковая, не порядок. Это он что, на судимость Япановича намекает, как тот в юности с добропорядочных граждан шапки снимал? Провокация! – прошептал офицер службы безопасности Евгении Комисар.

– Я его знаю, это наш человек, товарищ Пузиков, здесь нет провокации, мужик простой, послушайте, что он говорит.

Николай Кузьмич как раз вошел в эмоциональное пике выступления и единственное, что не давало ему покоя, это мысль о сыне, не его ли он видал пять минут назад говорящим на противоположной стороне проспекта? Пузиков глубоко вдохнул ноябрьский холодный воздух и, взбодрившись не на шутку, произнес:

– Товарищи, родина в опасности. Оппозиционеры хотят расшатать государственные устои. Они же анархисты вместе с Виктором Юбченко. Какая свобода??? Нам нужен порядок, стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Надо крыши ремонтировать, канализации, дороги. А не байки про свободу травить. Кто мешает нам сегодня говорить то, что мы думаем? Я вот, вышел и говорю. Работать надо, хорошо работать. А не болтать. Я и наш ЖЭК № 13, мы все как один поддерживаем Виктора Япановича. Он крепкий хозяйственник, за ним Закраина будет, как за каменной стеной, – первой оратору стала аплодировать баба Дуся, которая стояла возле края сцены, за ней последовали и остальные участники митинга. Николай Кузьмич Пузиков утер со лба пот, ослабил узел галстука, который давил шею, как удавка на протяжении выступления, и медленно по ступенькам спустился со сцены, уступая дорогу начальнику ПРЭЖО.