Зарубежный детектив - Збигнев Сафьян

...В то время, как Малькольм проводил остаток дня, стоя в длиннющей, как всегда, очереди туристов, желающих подняться на верхушку монумента Джорджу Вашингтону, агенты службы безопасности и полицейские сбились с ног, разыскивая его по всему городу, и потихоньку зверели от ярости. Оперативные сотрудники и агенты буквально сталкивались нос к носу, расследуя одну за другой ложную информацию о местонахождении Малькольма. Три группы сотрудников, представляющих три самостоятельные службы безопасности, прибыли одновременно на автомашинах в небольшую гостиницу для проверки независимо друг от друга полученных данных о том, что там находится Малькольм. Эти данные также оказались ложными. Хозяйка так и не поняла, что же, в конце концов, случилось, даже после того, как раздраженные сотрудники покинули гостиницу. Служащий Конгресса, который отдаленно напоминал внешним видом Малькольма, был схвачен и задержан патрулирующими улицы города сотрудниками ФБР. Через полчаса после того, как личность его была установлена и его освободили из-под ареста, он был вновь схвачен — на этот раз уже вашингтонской полицией — и задержан для расследования. Корреспонденты и репортеры надоедали и без того уже нервничавшим официальным представителям бесконечными вопросами в отношении загадочной перестрелки на Капитолийском холме. Конгрессмены, сенаторы и политические деятели всевозможных толков и направлений названивали в спецслужбы и ведомства, справляясь о распространившихся слухах об утечке секретной информации, касающейся национальной безопасности. Конечно, все, кому они звонили, отказывались обсуждать эти вопросы по телефону.

Кевин Пауэлл снова пытался решить загадку Кондора и найти Малькольма. В этот прекрасный весенний день, пока он шел по Восточной Капитолийской улице, эти таинственные вопросы продолжали тревожить его. Ни деревья, ни дома на этой улице не подсказали ему ответа, поэтому в 11.00 он отказался от дальнейших поисков и отправился на встречу со своим шефом — фактическим руководителем всей операции.

Пауэлл немного опоздал, но, когда он стремительно вошел в кабинет шефа, его не встретил укоризненный взгляд весьма пожилого человека. Напротив, сегодня шеф был настроен гораздо доброжелательнее, чем обычно. Поначалу Пауэлл подумал, что эта душевная теплота специально предназначалась для незнакомца, который сидел за маленьким столиком. Но постепенно он пришел к выводу, что она была искренней.

Незнакомец был одним из самых крупных и высоких людей, каких когда-либо встречал Пауэлл. Правда, пока он сидел, трудно было точно определить его рост, однако Пауэлл прикинул, что он равняется, по крайней мере, 215 сантиметрам. Фигура его была массивной, а вес достигал примерно 150 килограммов. Тело его просто распирало дорогой, хорошо сшитый костюм. Черные густые волосы были аккуратно приглажены. Пауэлл заметил, что маленькие узкие глазки незнакомца спокойно, очень внимательно и как бы оценивающе разглядывали его.

— А, Кевин, — произнес весьма пожилой человек, — это просто замечательно, что вы присоединились к нам. Я не думаю, что вы знакомы с доктором Лофтсом.

Пауэлл не был лично знаком с ним, однако знал о его работе. Доктор Крауфорд Лофтс являлся, пожалуй, самым выдающимся психиатром-диагностом. Тем не менее, о его специализации знал лишь очень ограниченный круг официальных лиц. Доктор Лофтс возглавлял «Психиатрический центр анализа и диагностики» при ЦРУ.

Заказав кофе для Пауэлла, весьма пожилой человек повернулся к нему и сказал:

— Доктор Лофтс сейчас работает над нашим Кондором. За последние несколько дней он встречался и беседовал о нем с разными людьми, изучал личное дело и работу нашего друга и даже пожил немного в его квартире. Если я не ошибаюсь, они называют это попыткой «воссоздания активного образа» объекта изучения. Доктор, объясните, пожалуйста, сами, у вас это лучше получится.

Пауэлл удивился мягкости, которая прозвучала в голосе Лофтса:

— Мне думается, вы почти все уже сказали, дорогой друг. Я главным образом пытаюсь представить себе, как бы поступил Малькольм в той или иной ситуации, учитывая его прошлое и настоящее. Я бы так подытожил свои выводы: он будет импровизировать неожиданно и изобретательно и в то же самое время будет игнорировать любые ваши инструкции и указания, если они не будут соответствовать тому, чего он сам хочет.

Доктор Лофтс, видимо, не очень любил распространяться о своей работе по любому поводу. Это тоже удивило Пауэлла, и он не был готов к тому, что Лофтс внезапно замолчит.

— А что вы делаете для решения этой проблемы? — спросил Пауэлл, заикаясь и чувствуя себя при этом ужасно глупо, услышав собственную импровизацию, выраженную вслух.

Доктор поднялся, собираясь уходить. Да, ростом он был, по крайней мере, 215 сантиметров.

— Я направил своих сотрудников в различные районы города, где, как мне кажется, может объявиться Малькольм. Если вы разрешите, я хотел бы вернуться к ним, чтобы посмотреть, как у них идут дела.

Коротко и вежливо кивнув на прощание весьма пожилому человеку и Пауэллу, доктор Лофтс вышел из кабинета.

Пауэлл взглянул на шефа:

— Как вы думаете, у него есть хоть какой-нибудь шанс добиться успеха?

— Нет, не больше, чем у кого-либо другого. Он тоже это понимает. Он ведь имеет дело с огромным количеством постоянно изменяющихся факторов, поэтому ему ничего не остается делать, как только строить логические догадки. Это понимание своих ограниченных возможностей является его весьма ценным качеством.

— Зачем же тогда вообще нужно было прибегать к его услугам? Ведь мы можем получить любое дополнительное количество сотрудников, сколько потребуется, и не обращаться за помощью в психиатрический центр.

Глаза весьма пожилого человека лукаво заблестели, однако голос его прозвучал довольно холодно:

— А это затем, мой дорогой друг, что никогда не мешает иметь побольше «охотников», конечно, при условии, если они охотятся каждый по-своему. Я очень хочу найти Малькольма, поэтому я не хочу упускать ни малейшего шанса. А теперь скажите-ка мне, как идут ваши дела.

Пауэлл кратко информировал шефа о своих действиях. Его информация сводилась практически к тому же, что и в начале операции: никакого прогресса...

...В 16.30 Малькольм решил, что настала пора угнать автомашину. Он мысленно взвесил множество способов, как обзавестись средством передвижения, но быстро отбросил их один за другим, как слишком рискованные. Судьба в лице «Американского легиона» и определенной продукции завода алкогольных напитков штата Кентукки помогла Малькольму решить эту проблему.

Если бы не «Американский легион» и не его национальная конференция на тему «Молодежь и наркотики», Алвин Филлипс никогда бы не побывал в столице, а уж тем более около монумента Вашингтону. Глава организации в штате Индиана выбрал именно его для полностью оплаченной поездки на национальную конференцию, чтобы Алвин узнал все, что сможет, о вреде наркотиков для молодежи. На конференции ему выдали пропуск, который, помимо прочего, давал ему возможность не стоять в длинной очереди посетителей монумента, а сразу подняться на верхушку «карандаша». Накануне вечером он потерял этот пропуск, однако чувствовал себя обязанным осмотреть монумент хотя бы снаружи, чтобы рассказать о нем, когда вернется к себе домой.

А если бы не определенная продукция завода алкогольных напитков штата Кентукки, Алвин не был бы в таком состоянии опьянения, в котором он находился в данный момент. Этот завод любезно обеспечил каждого участника конференции бесплатной бутылкой своего лучшего виски. Алвин так расстроился из-за документального фильма, показанного накануне, который наглядно демонстрировал, как употребление наркотиков в большинстве случаев ведет к аморальному поведению совсем молоденьких девушек, что вечером того же дня выпил один всю бутылку, сидя в номере гостиницы. Ему так понравилось это виски, что он купил себе еще одну бутылку, чтобы «выбить клин клином» и достойно завершить участие в конференции. К моменту закрытия пленарных заседаний он уже успел прикончить добрую половину бутылки и добраться, хотя и с некоторым трудом, до монумента.

Это не Малькольм нашел Алвина. Просто Алвин подошел к очереди желающих посетить монумент. Когда он оказался среди них, он не стал скрывать от всех, кто мог слышать его, что он торчит на этом проклятом солнцепеке только из-за чувства патриотизма. Он мог бы и не стоять здесь в очереди, а отправиться прямо на чертову верхушку, если бы не эта проклятая вульгарная девчонка, которая вытащила у него бумажник, где лежал этот чертов пропуск. Он, конечно, здорово надул ее, ведь в бумажнике были не деньги, а всего лишь аккредитивы, лучшее, что вы можете купить за деньги для дальней поездки. Правда, у нее была роскошная грудь, черт побери, этого у нее не отнимешь. Проклятье, ведь он всего-то и хотел — прокатить ее в своем новом автомобиле.