Бескровная охота - Сергей Герасимов

Очистив всю воду, медузы стали в огромных количествах выбираться на берега и там высыхать. Высыхая, они превращались в порошок, который разносился ветром на большие расстояния. Скорее всего, именно этот порошок стал причиной того, что воздух планеты стал также очищаться. И только после этого люди поняли. А поняли они вот что.

Никакие страшные алиены на планету пока не высаживались. На планету высадили лишь передовой отряд, целью которого было сломить сопротивление человечества и почистить изрядно захламленную Землю. Вот поэтому-то медузы и поедали мусор. Как только Земля станет чистой и, следовательно, пригодной для жизни ее новых хозяев, они соизволят сойти с небес. Вот тогда они и начнут вершить свою волю. А пока что они просто брезгуют или опасаются за свое драгоценное здоровье.

Не совсем понятной оставалась роль корнеедов, которые за несколько дней выкорчевали все мелкие леса планеты и изрядно попортили крупные. Корнееды сжирали практически все деревья, оставляя нетронутыми лишь каштаны, орехи и некоторые редкие виды. Города, раньше утопавшие в зелени парков, теперь нахмурились и глядели угрюмо. Перерытые клумбы и бульвары смотрелись как свежие кровавые ямы на деснах человека, которому только что вырвали все зубы. Города стали пусты, широки и прозрачны, они будто раздвинулись в пространстве и, в то же время, стали пресны, как бульон, обильно разбавленный водой.

Мальчик Гоша вышел в магазин. Он собирался купить овсянки, потому что все старые запасы закончились. Гоша уже давно питался в основном овсянкой, считая ее самым полезным для здоровья продуктом. Кроме овсянки, он употреблял проросший овес и сырую, замоченную с вечера, фасоль. Выйдя на проспект, он заметил, что широкие прямоугольные клумбы, еще месяц назад покрытые цветами разных пород и всяким декоративным кустарником, а три дня назад разрытые до полной черноты, – заметил, что все клумбы зазеленели. Он подошел и присмотрелся: на клумбах были высажены аккуратные маленькие треугольные елочки, причем высажены очень стройными рядами, уголок тянулся к уголку. Елочки были всего-то сантиметров в двадцать высотой.

На следующий день елочки стали вдвое выше, а через неделю выросли почти в человеческий рост. Теперь они касались друг друга уголками – будто живая, бесконечно повторяющая себя эмблема фирмы Fisсher.

К тому времени стало известно, что такие же елочки высажены в самых разных местах планеты, на всех материках, кроме Антарктиды. Они росли в горах и пустынях. Они вырастали на месте выкорчеванных джунглей и в диких северных пустошах. Елочки бывали разного размера и стояли на разном расстоянии друг от друга. Чем больше было расстояние, тем выше вырастали елочки – одинаковые, ровные, стройные, свежие, просто прелестные, симпатичные и пушистые, такие милые, каким не могло быть ни одно земное дерево. И тогда земляне поняли, для чего старались корнееды: они просто расчищали место для посадки этих милых декоративных елочек.

Итак, планету прочистили, обезопасили и превратили в один громадный симпатичный садик. На планете почти не осталось диких мест: все было ровно, точно и выверено будто под линеечку. Планета выглядела как образцово-показательная школа за два дня до первого сентября: она ждала гостей. И всем стало ясно, что гости скоро прибудут. Гости, которые сразу станут хозяевами. Люди поняли и испугались.

– Вот и все, – сказала Лора и отключила систему. – Деньги спасены. Сегодня ночью мы отсюда убираемся. Ровно в двенадцать мы законсервируем всех этих сексуальных куколок, и они больше не проснутся. Я думаю оставить оранжерею, она протянет несколько лет на аварийном питании. Это не слишком дорого. Все остальное отключим.

– Ты хочешь убить сорок человек, – сказал Алекс.

– На самом деле они давно мертвы. Ты просто смотришь на их симпатичные глазки и ножки, и гормоны в твоей крови начинают булькать. Поверь, это не такая уж большая потеря. Вселенная этого даже не заметит.

– Это сорок человек, – повторил Алекс. – Сорок жизней. Я не знаю, как тебе это объяснить словами, но это то же самое, что твоя собственная жизнь, только в сорок раз больше. Представь, что это ты, и убивают тебя.

– Это совсем не то. Конечно, я не хочу умирать. И они не хотят. Но я программа, которую писали сотни человек и потратили на это годы. Они вложили в меня огромную тягу к самосохранению, потому что мое уничтожение обошлось бы слишком дорого. А это просто сорок биологических существ, глупых, неразвитых, хотя уже смазливых и способных к размножению. На Земле таких рождается по миллиону в день. Если бы они могли жить бесплатно, то ради бога, я бы оставила их жить. Но ты не представляешь, как дорого стоит один день работы этой станции. И это не мои деньги. Я не могу тратить чужое.

– Это убийство.

– Можешь уже заткнуться и молчать в тряпочку. Что бы ты ни сказал, это не изменит моего решения. Во Вселенной нет такого аргумента, который мог бы меня переубедить.

– Что ты сделаешь потом? – спросил Алекс, – вернешься на Землю?

– Да, со временем. Сейчас это невозможно. Но я вернусь и буду снова работать. Но вначале Охотник скормит тебя вирусам.

– Меня?

– Ну не меня же? После того, как я призналась ему в любви, это исключено. А на нем висит контракт на одну человеческую жизнь. Вот твою жизнь он и отдаст. Я все крутила и так и этак, иначе не получается. Я собиралась спасти нас обоих, но не могу. Поэтому он убьет тебя. А ты думаешь, почему я тебя за собой таскаю? Ты мне нужен живой. Что, обалдел? Нечего на меня так смотреть!

– А если заменить меня одной из этих девочек?

– Ага! Видишь, как ты заговорил! Только что ты сокрушался о них, таких бедненьких и несчастненьких, а теперь готов скормить их кому угодно. Ничего не получится. Человек должен идти на смерть добровольно. И ты на это согласился. И подписал контракт. Конечно, ты еще надеешься, ты думаешь, что бежишь или что-нибудь изменишь. Но теперь это невозможно. Теперь не осталось никаких препятствий к выполнению условий договора. Я думаю, что они не убьют тебя сразу. На сколько я знаю, они твари очень медлительные. Ты поживешь еще несколько лет, наслаждаясь жизнью, а потом умрешь без боли. Это не так уж плохо. Господи, кто это там царапается?

Дверь приоткрылась и в нее робко вошла девушка.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Вали отсюда. Здесь запрещено находиться посторонним.

– Но я потерялась. Я никак не могу найти дорогу назад. И я не совсем посторонняя, я знакома с господином Алексом.

– Я сказала, проваливай. Господину Алексу до тебя нет никакого дела.

– Но я не могу проваливать! – возмутилась девушка. – Я не знаю куда. И как вы позволяете себе со мной разговаривать!