Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles

— Ты чувствуешь меня, не так ли? Что ж, полагаю, тогда нет смысла оставаться. Из груди Рэндидли появилась фигура, сначала расплывчатая, но затем медленно сгущавшаяся до серой, пепельной формы, а затем превратившаяся в человека, держащего простое копье. Сразу же паук миссис Гамильтон почувствовал силу этой формы и насторожился. Этот мужчина…. было, вероятно, самым мощным из того, что она когда-либо видела.

Даже больше, чем Октавиус. Он просто казался неудержимым.

Бросив взгляд на миссис Гамильтон, по-видимому, зная о ее оценке, мужчина посмотрел на Октавиуса с легкой улыбкой. «…Полагаю, вы не позволите мне погрузиться в его эмоции? Многие из них достались мне по наследству».

«Я… в курсе вашей ситуации…» Октавиус проверил что-то на своем запястье. «...Эмонт. Но большая часть твоей личности пожертвовала собой, чтобы дать мальчику дополнительную силу. Ты всего лишь воспоминание об истинном облике Эймонта, питающееся обильным эфиром, которым обладает этот Еретик. Не то чтобы я стал действовать против вас, безопасность мальчика меня не касается, но когда будет организован класс, вы будете очищены. И у тебя нет роскоши убежища этой женщины, которая сжимается в своем Навыке Души.

Женщина с бледно-лиловыми волосами поджала губы, но ничего не сказала. Фигура, Эймонт, медленно кивнула. Затем он повернулся и посмотрел на Рэндидли. “Я…. в том смысле, что вы можете считаться моей семьей, хотя я и не помню точно, почему. Но да, я остаюсь из-за тебя и из-за моей решимости, которая не дает мне покоя. Возможно…. будет лучше, если я передам и это вам…»

Эймон выпрямился, его глаза стали глубже и темнее, наполненные дикой ненавистью. «Я чувствую в тебе родственную душу, мальчик. Вы забрали мои эмоции, затем вы забрали мои техники. Теперь примите мою решимость. Это все, что у меня осталось, но я чувствую, что… У вас тоже есть упорство добиваться его завершения. Призрак предвещаемого конца».

Форма человека рассеялась, оставив только сигил, который вырос, а затем затмился светом. Когда он рассеялся, то, что осталось, было самым маленьким из всех созданных сигилов, но также и самым тяжелым. Миссис Гамильтон почувствовала, как тяжесть легла ей на сердце. Каждый удар был борьбой, пока перед ними висел этот знак.

Это было темное, плотное существо. Само по себе это не имело большого значения, но было похоже на обещание. Или семечко. Или яйцо, из которого вылупится самое злобное чудовище, какое только могла вообразить миссис Гамильтон, существо с черными конечностями, сломанными костями и отчаянными зубами. Очень медленно он всплыл и присоединился к большему классу.

Единственное изменение заключалось в том, что свет, который он излучал, теперь был на волосок темнее, чем в прошлом. Но этого было достаточно, чтобы у миссис Гамильтон появилось предчувствие. Просто… кто был…. Эймон….? Тот факт, что он носил это с собой, в груди…

«Эфир истощается. Может быть, сейчас…?» Октавиус повернулся и посмотрел в темноту.

«Да, я пойду. Я просто… решил, что сначала позволю детям играть, — раздался низкий веселый голос, и над ними появилась фигура, лицо из пепла и лавы, искривленное в кривоватой ухмылке. «Я тоже назову этого мальчика, так как имею право».

“Вы решили назвать его…?” Октавиус казался почти удивленным, почесывая рог отработанным движением, обходя то место, где его слоновая кость соприкасалась с кожей. «Эти милые обитатели Когорты 7… и не только… похоже, кровно заинтересованы в его потенциале. Я мог бы…»

“Беспокойся… нет.” Сказало огромное лицо пепла, его рот широко растянулся, и что-то, похожее на каплю лавы размером с автомобиль, сочилось из уголка его странного рта. «Его еще нет… но скоро он будет выбран. И тогда у него будет потенциал пойти еще дальше… принять мантию… Я так долго удерживал…»

Глаза Октавиуса расширились. “Ты имеешь в виду-”

«Потому что он Покровитель Падшей Земли». Сказало лицо, и когда он заговорил, грохот, пронесшийся по платформе, был немалым. Более того, лицо тоже начало вибрировать, трястись и заикаться, на лице появлялись большие горячие красные трещины, лава медленно сочилась наружу из ран, капая вниз и приземляясь на серую слоновую кость с глухим стуком. Миссис Гамильтон поджала губы, наблюдая. Эта штука… была одним из редких Покровителей…?

Конечно, были люди из Доннитона, которые получили Покровителей и отправились в странную телепортацию в мир Покровителей, где их проверили, чтобы увидеть, достойны ли они сил Покровителя. Если она правильно помнила, было три уровня Покровительства, Посвященного, Помазанника и Избранного. Этот Покровитель говорил о Рэндидли так, как будто все, что ему еще предстояло сделать, это стать Избранным, что означало бы, что он уже был Помазанником… Миссис Гамильтон сделала мысленную пометку спросить его о процессе.

Этот мальчик столько пережил…! Количество знаний, которые она, вероятно, могла бы получить о методах Системы, просто следуя за ним, было, вероятно, в 10 раз больше, чем она узнала в Доннитоне, даже при проведении многочисленных экспериментов… Несколько разочаровывает.

Более того, это существо, казалось, подразумевало, что то, что он давал Рэндидли, было способностью выйти за рамки простого Избранного на следующий уровень: стать самим Покровителем.

Даже сейчас миссис Гамильтон стиснула зубы, когда дрожащее урчание стало более интенсивным, так что, если бы она этого не сделала, ее зубы вылетели бы прямо изо рта. Все больше и больше кусков скалы падали с гигантского лица, обнажая ярко-красное расплавленное ядро, но когда оно подвергалось воздействию воздуха, оно охлаждалось и темнело, затем трескалось и падало.

Впервые с тех пор, как прибыл Октавиус, миссис Гамильтон почувствовала, что он действительно потрясен и встревожен. Казалось, на его лбу выступил пот. “Старшая-”

“Ерунда.” Наконец центральный кусок скалы, составлявший лицо, обнажился, затвердел и рухнул. Из него стояла каменная фигура, по форме напоминающая человека, с большими булавовидными руками. Его тело было коричнево-серым, а рот и глаза светились красным цветом расплавленной породы. «Среди Покровителей я довольно молод, я родом из 3-й Когорты. Я родился энтом, прежде чем стал Покровителем. И в этом мальчике… я вижу потенциал умереть как один».

«Титулы…» — подумала миссис Гамильтон, постукивая пальцем по губе. «…Были важны. Обозначение системы…’

Она подумала, насколько Лира ухудшилась после того, как стала Деревенским Духом. Это была не просто сила, это была информация. Видение за завесой Системы во внутреннюю работу. Но сила тоже была немалая. Этого было достаточно, чтобы сделать из мужчин чемпионов…

Наконец вибрации прекратились. Сверкающая руна парила в воздухе, больше, чем все, что было раньше, почти такого же размера, как руна класса,