Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

…Наступило утро, солнечное и радостное. Ичор пошёл на корабль землян играть в шахматы со своим новым приятелем — роботом-посудомойщиком. Детрингер ждал топлива.

Его не особенно удивило, что топлива всё не присылали, хотя и прошёл полдень, но и хорошего в этом было мало. Он прождал ещё два часа, а затем отправился на «Дженни Линд».

Его приход, казалось, не явился неожиданностью — Детрингеру сразу же предложили пройти в офицерскую. Полковник Кеттельман расположился в глубоком кресле, по обе стороны которого замерли вооружённые солдаты. Строгое лицо выражало злорадство. Тут же с непроницаемым видом сидел капитан Макмиллан.

— Ну, Детрингер, — начал полковник, — что сейчас вы хотите?

— Я пришёл просить обещанное мне топливо, — сказал ферлангец. — Но вижу, вы не собираетесь сдержать своё слово.

— Напротив, — возразил полковник. — Я самым серьёзным образом собирался помочь представителю вооружённых сил Ферланга. Но передо мной вовсе не он.

— А кто же? — спросил Детрингер.

Кеттельман подавил саркастическую усмешку.

— Преступник, осуждённый верховным судом собственного народа. Передо мной уголовный элемент, чьи вопиющие правонарушения не имеют равных в анналах ферлангской юриспруденции. Существо, которое своим чудовищным поведением заслужило высшую меру наказания — бессрочное изгнание в бездны космоса. Или вы смеете это отрицать?

— В настоящий момент я ничего не отрицаю и не подтверждаю, — сказал Детрингер. — Прежде всего я хотел бы осведомиться об источнике вашей поразительной информации.

Полковник Кеттельман кивнул одному из солдат. Тот открыл дверь и ввёл Ичора и робота-посудомойщика.

— О хозяин! — воскликнул механический слуга. — Я поведал полковнику Кеттельману об истинных обстоятельствах, которые привели к нашей ссылке. И тем самым приговорил вас! Я молю о привилегии немедленного самоуничтожения в качестве частичной расплаты за своё вероломство.

Детрингер молчал, лихорадочно соображая.

Капитан Макмиллан подался вперёд и спросил:

— Ичор, почему ты предал своего хозяина?

— У меня не было выбора, капитан! — вскричал несчастный. — Ферлангские власти, прежде чем позволить мне сопровождать его, приказали наложить на контуры моего мозга определённые приказы и закрепили их хитроумными схемами.

— Каковы же эти приказы?

— Они отвели мне роль тайного надзирателя. Мне приказано принять необходимые меры, если Детрингер каким-то чудом сумеет избежать кары.

— Вчера он мне обо всём рассказал, капитан, — не выдержал робот-посудомойщик. — Я умолял его воспротивиться этим приказам. Уж очень всё это неприглядно, сэр, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— И в самом деле, я сопротивлялся, сколько мог, — продолжал Ичор. — Но чем реальнее становились шансы моего хозяина на спасение, тем сильнее проявлялись приказы, требующие его предотвращения. Меня могло остановить лишь удаление соответствующих цепей.

— Я предложил ему такую операцию, — вставил робот-посудомойщик, — хотя в качестве инструмента в моём распоряжении были только ложки, ножи и вилки.

— Я бы с радостью согласился, — сказал Ичор. — Более того, я уничтожил бы себя, лишь бы не произносить слов, поневоле рвущихся из предательских динамиков. Но и это оказалось предусмотренным — на самоуничтожение тоже наложили строжайший запрет, как и на моё согласие на вмешательство в схемы, пока не выполнены государственные приказы. И всё же я сопротивлялся, пока не иссякли силы, тогда мне пришлось явиться к полковнику Кеттельману.

— Вот и вся грязная история, — обратился Кеттельман к капитану.

— Не совсем, — тихо произнёс капитан Макмиллан. — Каковы ваши преступления, Детрингер?

Детрингер перечислил их бесстрастным голосом — свои действия чрезвычайной непристойности, свой проступок преднамеренного ослушания и, наконец, проявление злобного насилия. Ичор кивал с несчастным видом.

— По-моему, мы слышали достаточно, — резюмировал Кеттельман. — Сейчас я вынесу приговор.

— Одну минуту, полковник. — Капитан Макмиллан повернулся к Детрингеру. — Состоите ли вы в настоящее время или были когда-нибудь на службе в вооружённых силах Ферланга?

— Нет, — ответил Детрингер, и Ичор подтвердил его ответ.

— В таком случае находящееся здесь существо является гражданским лицом, — сказал Макмиллан, — и подлежит суду гражданских властей.

— Не уверен, — произнёс полковник.

— Положение абсолютно ясное, — настаивал капитан Макмиллан. — Наши народы не находятся в состоянии войны. Он должен предстать перед гражданским судом.

— И всё же, насколько я понимаю, этим делом следует заняться мне, — сказал полковник. — Я лучше разбираюсь в подобных вещах, чем вы, сэр, — при всём к вам уважении.

— Судить буду я, — отчеканил капитан Макмиллан. — Если, конечно, вы не решите силой захватить командование кораблём.

Кеттельман покачал головой:

— Я не собираюсь портить своё личное дело.

Капитан Макмиллан повернулся к Детрингеру.

— Сэр, вы должны понять, что я не вправе следовать личным симпатиям. Ваше государство вынесло приговор, и с моей стороны было бы неблагоразумно, дерзко и аполитично отменять его.

— Чертовски верно, — сказал Кеттельман.

— Поэтому я подтверждаю осуждение на вечное изгнание. Но я прослежу за его исполнением более строго, чем это было сделано ранее.

Полковник широко ухмыльнулся. Ичор в отчаянии всхлипнул. Робот-посудомойщик пробормотал: «Бедолага!» Детрингер стоял спокойно, твёрдо глядя на капитана.

— Решением сего суда обвиняемый обязан продолжить ссылку. Более того, суд определяет, что пребывание обвиняемого на этой приятной планете противоречит духу приговора ферлангских властей, смягчает наказание. Следовательно, Детрингер, вы должны немедленно покинуть сие убежище и вернуться в необъятные просторы космоса.

— Так ему и надо, — сказал Кеттельман. — Знаете, капитан, я не думал, что вы окажетесь на это способны.

— Я рад, что вы одобряете моё решение. Поручаю вам проследить за исполнением приговора.

— С удовольствием.

— По моим расчётам, — продолжал Макмиллан, — если использовать всех ваших людей, баки корабля подсудимого можно заполнить приблизительно за два часа. После чего он должен сразу же покинуть планету.

— Он у меня улетит ещё до