Золото червонных полей - Леонид Т
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изначально Григорич не придал значения этой информации. Но потом что-то щёлкнуло у него в голове. Это произошло после того, как доктор вспомнил тот едкий запах костра, исходивший от Игнатьева. А потом вспомнил, как тот рассказывал ему про Бога и местную Церковь, прихожанином которой он стал. Все пазлы сошлись. И на Рауцера словно обрушился ледяной душ. Он нервно закурил сигарету дрожащей рукой. В этот момент раздался звонок телефона. Это был начальник. Григорич не стал брать трубку. Но спустя пару минут телефон зазвонил снова. Снова игнор.
— Сколько нам ещё ехать? — нервно поинтересовался врач, кусая губы.
— Да уже приехали, считай. Два светофора и поворот. Там твой голубчик. Ты только не подведи уж давай.
«И ты туда же!» — будто дежавю пронеслось в сознании врача.
Вдруг неожиданно зазвонил телефон у Алексеича. Взяв трубку, он изначально растерялся:
— Да. Да, здравствуйте. Есть. Принял. Да, со мной. Возьмите телефон. Вас Виктор Петрович просит.
— Алло.
— Почему не берёшь трубку? — послышался на том конце провода строгий голос начальника.
— Не слышал звонка. Телефон поставил на беззвучный, чтобы не отвлекал на вызове. Это прописано в инструкции по работе с острыми пациентами.
— В общем, немедленно возвращайся назад! Сюда только что понаехала целая куча ментов, следаков, оперов и ещё бог знает кого. Твой Игнатьев подозревается в поджоге какой-то церкви. Его историю болезни уже изъяли. Теперь хотят поговорить с лечащим врачом.
— Но там же сейчас человек может покончить с собой!
— Пусть неотложка разбирается с ним! А тебе необходимо вернуться назад! Водителя я уже предупредил.
— Виктор Петрович! С этической точки зрения…
— Это приказ, Рауцер! Немедленно возвращайся назад! Иначе окажешься в одной палате с Игнатьевым, — резко перебил его главврач и бросил трубку.
— Останови машину, Алексеич! — потребовал доктор.
— Григорич, у меня приказ начальника! Извини, не могу.
— Алексеич, не бери грех на душу! Там человек вот-вот бросится под поезд. И если это случится, то часть ответственности будет на тебе.
— А что я скажу Петровичу?
— Скажи, что я сбежал. Просто открыл дверь и вышел из машины на светофоре.
— Тогда так и сделай.
Шофёр резко остановился, и пассажир буквально выскочил из машины, выключив на ходу телефон.
***
— Добрый день. Меня зовут Михаил Григорьевич Рауцер. Я сотрудник психоневрологического диспансера. Как вас зовут?
— Вас мне ещё тут не хватало, Михаил Григорьевич Рауцер! Пришли отговаривать меня не «садиться» на поезд? — рассмеялся Саня Иванов.
— В общем-то, да. И на какой поезд планируете «садиться»?
— На ближайший. А-ха-ха!
— А билет у вас есть?
— У меня проездной. А-ха-ха!
— Это случайно не он торчит из заднего кармана? — спросил Григорич и закурил сигарету. — Будете?
— Я не курю! — резко отказался молодой человек и изменился в лице, а потом достал из заднего кармана джинсов помятую объяснительную, которую он машинально взял с собой, чтобы выбросить, когда в спешке собирался в больницу к жене.
Пробежав ещё раз глазами по тексту, он порвал листок и выбросил эти куски со словами:
— Нет! Это не он!
На счастье психиатра, часть рваных фрагментов листка упала прямо к его ногам. Подняв их, он смог определить фамилию, имя, должность, место работы. Также в руках оказался фрагмент с тексом «простите ме»
— Очень приятно, Александр Александрович. Раз уж у вас проездной, могу ли я вас попросить пропустить хотя бы один поезд? — вежливо попросил врач, глядя, как вдалеке замаячил фонарь локомотива.
— Это ничего не изменит.
Благо менты оцепили пешеходную часть моста с двух сторон по краям от Иванова, и шум, доносившийся от судачивших зевак, не так сильно мешал взаимодействию с Александром. Но вот со стороны проезжей части поначалу находились многие уникумы, которые, проезжая, сигналили, но потом их стали тормозить дэпээсники, и таковых заметно поубавилось.
— Изменит, ещё как! Возможно, вы сможете помочь одному человеку, чтобы не последовал вашему примеру.
— Что за чушь? Какому ещё человеку?
— Мне! — коротко заключил Рауцер.
— Это каким же образом?
— Таким, что если у меня не получится помочь вам, то придётся тоже писать объяснительную и впоследствии, вероятно, оказаться на вашем месте.
— То есть вы хотите, чтобы я поменялся сейчас с вами местами, что ли? Чтобы не вы помогали мне, а я вам? Вы серьёзно?
— Да. Абсолютно серьёзно, — невозмутимо прокричал Рауцер, чтобы заглушить грохот проходившего под мостом поезда.
— Это какой-то абсурд! — проорал в ответ Саня. — Не вижу ни одной причины, по которой я должен помогать вам! Да и какое-то слишком большое значение придаёте вы этой бумажке. Пытаетесь зацепиться за воздух.
— Но для меня это, можно сказать, знак свыше. Возможно, мне тоже нужно прощение. И вы можете помочь мне с этим, — сказал Михаил Григорьевич и случайно увидел в толпе людей пару едва узнаваемых лиц. Это стало отвлекать его от диалога с Александром, так как он начал напрягать память и пытаться вспомнить, кто эти люди.
— Я ни в чьём прощении более не нуждаюсь, Михаил Григорьевич. В этом мы не похожи. Тут вы промахнулись. Зря я пропустил поезд.
— Ну, тогда я за вами буду. Или, может быть, пропустите меня вперёд? Хотя нет. В дневное время суток совершать суицид — это моветон, — неожиданно выдал доктор и наконец-то вспомнил тех двух человек.
Это были опера, которые находились с ним во время вызова по морпеху. И сейчас один из них, поймав взгляд Рауцера, жестом руки приглашал его к себе. А второй сделал это кивком головы. Григорич ощущал себя словно в силках. С двух сторон мост был перекрыт ментами, которые уже наверняка получили команду задержать его. Но сделать это прямо сейчас не могли, чтобы при приближении не спровоцировать Александра на суицид. Безусловно, никаких доказательств относительно деятельности Рауцера не было и что-либо вменить ему было практически нереально. Но он прекрасно понимал другое. Что пресловутый пожар с кучей погибших вызовет огромный резонанс в обществе и государственной машине нужно будет найти козла отпущения, чтобы, предварительно перемолов его через свои жернова, принести на алтарь этому самому обществу. А какой-то одинокий врач-психиатр идеально мог подойти на эту роль. Врач, который по результатам судмедэкспертизы выстроил некорректную схему лечения, чем довёл пациента до острого приступа и тот совершил поджог. Какая складная картина получается! Так они доберутся и до танатизма. А там точно пиши пропало. Учитывая, с
