О российской мафии без сенсаций - Асламбек Аслаханов

Как метко заметил корреспондент «Московских новостей», скандалы вокруг финансовых афер в Западной группе войск имели странное свойство: вспыхнуть и тут же бесследно затухнуть. Все попытки расследовать армейскую коррупцию в ЗГВ оказались безрезультатными. Люди, пытавшиеся пролить свет на темную историю, неизбежно оказывались в опале, их судьбы круто менялись или же складывались трагически. В начале 1992 г. вице-премьер правительства России Валерий Махарадзе представил правительству «Информацию о положении дел с реализацией имущества ЗГВ» и… уехал торгпредом в Канаду. В августе того же года начальник Контрольного управления при администрации Президента России Юрий Болдырев, взявшись за серьезную проверку правонарушений в войсках, настаивал на привлечении к ответственности командующего ЗГВ и других военачальников. Но вскоре и он был освобожден от должности. Трагическая участь постигла журналиста Дмитрия Холодова, который занимался расследованием армейской коррупции.

Причины этих трагедий, отставок, должностных и прочих расправ очевидны. Мафия безжалостна к тем, кто покушается на ее интересы. Теперь уже не секрет, что в ЗГВ действовали именно мафиозные структуры. Созданные по инициативе и при активном участии эмигрантов из СССР, преступные группировки втянули в свой криминальный бизнес ряд работников Управления торговли ЗГВ. Кроме того, в преступную деятельность оказались втянутыми также граждане Германи и. Международная преступная группировка продолжительное время наносила колоссальный экономический и политический вред Российской Федерации и грубо нарушала законы Германии.

По данным немецкой криминальной полиции, в ЗГВ были совершены очень серьезные преступления, связанные с сокрытием налогов, нелегальной перепродажей промышленных и продовольственных товаров и т. п. Теневой бизнес часто сопровождался актами насилия и убийствами: мафиозные разборки между партнерами по этому бизнесу стали, увы, делом привычным.

«Предлагала ли российская сторона немецкой криминальной полиции помощь в борьбе со злоупотреблениями в ЗГВ?», — поинтересовался один журналист у офицера немецкой полиции. И услышал в ответ: «…на наш взгляд, следственные органы России не свободны от коррупции. Это затрудняет сотрудничество: нет полной уверенности в том, что передаваемая нами информация не окажется, в конечном счете, в руках мафии. Если бы с российской стороны шла инициатива, если бы наладили обмен конфиденциальной информацией, результаты не замедлили бы сказаться… А тем временем теневой российский бизнес приобретает помощь высокопрофессиональных специалистов международной мафии, умеющей использовать лазейки в законах для совершения незаконных операций… Если сегодня “черный бизнес” делают, перевозя деньги в чемоданах, то завтра он может быть интегрирован в банковскую систему. У нас иногда возникают сомнения: хочет ли российская сторона по-настоящему бороться с этим злом? Мы до сих пор не можем понять, какой политический лагерь не на словах, а на деле заинтересован в искоренении этой мафии».

Эти слова убедительно дополняют общую картину системной коррупции, существовавшей в Западной группе войск. Как бывало не раз, правду о происходящем общество и в этом случае узнавало из зарубежных источников.

Нельзя сказать, что работа по сбору информации была проведена впустую — факты накапливались, получали огласку, кое-какие расследования начала проводить прокуратура.

И когда в газете «Московский комсомолец» была опубликована статья «Дом, который украли», а затем в Госдуме выступил генерал Л. Я. Рохлин — на меня, признаюсь, эти акции не произвели эффекта разорвавшейся бомбы. Однако стоит привести несколько фактов коррумпированности в армии, упомянутых в речи Л. Я. Рохлина, убитого позже при странных обстоятельствах. Так, наряду с нашумевшим делом о строительно-финансовых махинациях дельцов Минобороны и фирмы «Люком», в выступлении упоминается о бесследном исчезновении 23,1 млн долл., полученных за продажу боеприпасов в Болгарию и перечисленных бывшим начальником Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны в «Дойче Банк». По его же распоряжению, несмотря на предупреждение ЦБ России, были переведены 4,5 млн долл. на счета Латвийского индустриального банка, которые впоследствии пропали из-за банкротства.

Имели место и факты выдачи Министерством обороны валютных кредитов и коммерческим банкам в то время, когда не были профинансированы первоочередные расходы на нужды обороны.

Родственник бывшего министра П. Грачева, служивший в российской армии в звании генерал-полковника, перевел 5 млн долл. в рубли и перечислил в военно-страховую компанию под 7 процентов годовых при минимальной в то время банковской ставке 120 процентов годовых.

Министерство обороны тогда должно было получить 13 млрд руб., а реально получило 830 млн. Деньги до сих пор не возвращены.

Еще один генерал-полковник — начальник Гл а в ка Генерального штаба сформировал батальон «рабов» (как их назвали журналисты), главная задача которых заключалась в зарабатывании денег на строительстве дач.

Полный беспредел творится в службах тыла Министерства обороны. Все, какие только возможно, финансово-торговые операции пропускаются через свои коммерческие фирмы, при этом расхищаются сотни миллионов рублей. Ни на одно сообщение об этом в печати опровержения не последовало.

Огромные злоупотребления вскрыты и в распределении квартир и продаже имущества. Толь ко за выделение квартир генподрядной и строительной организациям по их себестоимости Министерством обороны недополучено за 1993–1994 гг. около 5 млрд руб.

Техники и оружия, находившихся в бывших Западной, Центральной, Северной, Южной группах войск, в группе войск в Анголе, в Прибалтийском военном округе, должно было хватить на большую войну со всей Европой. Куда же она делась?

Ответ на этот вопрос, прозвучавший в выступлении генерала Л. Я. Рохлина в июле 1996 г., содержался в материалах расследования коррупции в Западной группе войск, подготовленных еще в 1992 г. при непосредственном участии автора этих строк комиссией Верховного Совета Российской Федерации. Но тогда, четыре-пять лет назад эти вопиющие факты коррупции и организованной преступности в среде генералов не были услышаны властью.

Все обвинения в адрес Западной группы войск по поводу колоссальных финансовых и других махинаций остались без ответа. Еще не закончили своей работы группы следователей ФСК, Генеральной и Главной военной прокуратуры, как Главнокомандующий ЗГВ получил новую, более высокую должность.

Если учесть, вещало в те дни радио «Свобода», что многие бывшие подчиненные Бурлакова из Западной группы войск, вкусившие от плода криминального армейского бизнеса, занимают ныне посты в центральном аппарате Министерства обороны, впору вести речь о формировании мощного военного клана, в руках которого сосредоточены огромные средства и разветвленная мафиозная сеть в Германии и Восточной Европе.

Трудно не согласиться с этим выводом, тем более, что нелегальная торговля оружием Западной группы войск со скоростью лесного пожара перекинулась на Вооруженные силы России в целом. Неконтролируемая продажа оружия, боеприпасов «бизнесменами в погонах» из ЗГВ и Министерства обороны позже отозвалась взрывами и автоматными очередями в столице, орудийными залпами и смертоносными ракетными атаками на Кавказе и в других «горячих точках» России.

Глава 10. Террористический вызов

Терроризм через призму дефиниций

Существуют десятки (если не сотни) определений терроризма. Несмотря на очевидные отличия, все они сходятся в существенном. Терроризм — это не просто основанное на насилии орудие социальной борьбы (идеологической, политической или религиозной). Это, прежде всего, способ воздействия на государственную власть или на народ, при котором должны гибнуть либо подвергаться устрашению сами носители власти или лица, непричастные к государственной политике. За кажущимся многообразием форм терроризма скрыты всего лишь два способа такого воздействия: насилие по отношению к представителям государственной власти и насилие по отношению к тем, кто прямо не причастен к власти и государственной политике. И в том, и в другом случае главная цель терроризма — изменить государственную политику, вынудить власть совершить шаги в пользу инициаторов террора или заставить народ заменить одну власть на другую.

Последнее не исчезает и тогда, когда террористы оправдывают свои акции заботой об общественном благе или даже жертвуют собой. Именно готовность к самопожертвованию нередко сбивает с толку любого, кто берется разграничивать терроризм и борьбу за идеалы человечества. Даже тогда, когда речь идет о государственном терроризме — это правило сохраняется. Агрессия и в прежние времена, и сегодня зачастую служит лишь инструментом для реализации террористических целей — сделать правительство государства, подвергающегося агрессии, подконтрольным или, по крайней мере, более сговорчивым. Если для этого нужно уничтожить часть мирного населения — то такая плата за достижения намеченной цели обычно принимается.