Псих, или Танцы с Виртуэллой - Александр Тюрин

А потом веселье вдруг прекратилось, потому что их остановила группа вооруженных и конечно же небритых людей, количеством в десять стволов. Вернее человек было десять, а стволов раз в пять больше. На обочине стояло два мощных джипа с пуленепробиваемыми стеклами и пулеметами на крышах. Стандартно небритые мужчины никак не реагировали на пропуск шариатского правительства и советовали по-быстрому выйти из машины.

– Похоже, это жопа, друзья.– протянул Аблотия-первый.– Отморозки какие-то попались.

– Ну, иди, шеф, разбирайся.– Петуховский слегка пихнул

Лже-Кураева в бок.

Несмотря на пистолет в кармане, Сережа чувствовал себя беззащитным, почти голым, сразу и живот прихватило. Однако показать себя струсившим и перебздевшим было само по себе опасно. Поэтому с помощью мизинца Шрагин попробовал растянуть свой рот в улыбке, в то время как палец одного из джигитов энергично качнулся в сторону зеленого джипа "Чероки". Залившись пОтом под лучами несносного солнца, Шрагин поднес полурасплавившееся неестественно улыбающееся лицо к окошку машины и заодно просунул шариатскую грамотку.

В салоне на тигровой шкуре сидел свирепого вида предводитель с выкрашенной в огненный цвет бородой. Настоящий эмир – грустный, свирепый.

– Да забери и подотрись,– рявкнул эмир и ткнул могучим как дуб пальцем в плоский нотбук, лежащий на соседнем сидении.– Ты в "этом" сечешь?

– Уффф,– Сережа чуть не прослезился от счастья.

Нотбук был со встроенной спутниковой связью и получил с виртуальных небес пренеприятнейший вирус типа "червь". Червяк встроился в почтовую программу и посылал подручным эмира детские стишки вместо свирепых указаний.

– "Вдруг аткуда не вазьмись малэнький камарик, а в рукэ эго гарит малэнький фанарик". Нэнавижу авиацию, нэнавижу. Слушай, хто это пишет? Найду, убью. Нэ просто убью, а патроха вырву.– пообещал эмир.

Сережа схлопотал вирус со смешным именем "Корней Червяковский" много раньше эмира и давно сумел его победить, что оказалось сейчас жизненно важным...

– Все, почтенный, за портами теперь следит "дезинфектор".

Регистрационные ключи сейчас поправим... вот и облегчились. Перезагрузимся и вперед...– вскоре рапортовал Шрагин.

– Сичас правэрю... Палучилось!– предводитель засмеялся-зарычал по львиному, глядя на свой компьютер, вновь посылающий громы и молнии,– значт, ты хакер?

– Нет, скорее уж какер.– признался Шрагин.

Пришлось ответить Лже-Кураеву и куда он путь держит. Исцеленный от "Червяковского" эмир посоветовал несколько изменить маршрут, потому что на прямой дороге в Лермонтов-Юрт вчера люди Шамиля кого-то грохнули ни за что.

Сережа понял, что совет хороший. И он даже пожалел, что поставил эмиру так называемого "дезинфектора", который через пару недель начнет пересылать кровожадные послания полевого командира на сервер монашек-урсулинок.

Шрагин сел в машину, проинструктировал Аблотию-первого по поводу нового пути и еще десяток камэ они отмотали счастливо.

– Сейчас остановимся у колонки, надо водички в радиатор залить,– сказал Аблотия-первый.

Они остановились там, где лет десять назад была автобусная станция барачного типа. От станции сохранился только прокопченный остов. Но колонка уцелела. Едва Аблотия-второй направился за водой, от колонки поспешно отошло какое-то странное существо.

Существо было похоже на тощего медведя. Стальное кольцо в носу плюс цепь, которую держал его хозяин – живописный престарелый горец в бурке. Нет, это был не медведь, а человек. Похоже, даже парнишка – весь в струпьях, синяках и ссадинах, полный дистрофан, похоже уже не жилец.

– Федерал пленный,– сказал Петуховский, выбравшийся облегчиться,– парень, видимо, большой дурак, если не закосил от армии.

"Все, забудь,– сказал себе Шрагин.– Двигай отсюда, задница."

Шрагин нащупал в кармане рукоять "Грача".

"Пустить бы пулю в баранью голову гнусного старика и забрать парня."

"Не вздумай. Ты чего совсем больной?– стал внушать себе Шрагин.– Через пять минут сюда прискачет орава родственников и тщательно покромсает нас на кусочки размером с копейку."

"Решительное нет – идиотизму",– мысленно заявил себе Сережа.

"Но не будь ты идиотом, тебя бы здесь вообще не было бы,– возразил он сам себе.– Надо все-таки перешагнуть через перила, то есть размочить горло и сказать старому пню: я куплю этого раба."

"Я куплю этого раба. Ведь это же раб. Рабы покупаются и продаются. Если я Кураев, то имею право на что-то такое... Нет, Даша, это не иллюзия внешнего мира, не омраченные дхармы, это..."

Шрагин подошел к старику.

– О, почтенный хайлендер, да продлит Аллах твои годы...

Старик заулыбался, видимо ему понравилось.

– Да пошлет Аллах умножение твоим силам и всему, что в доме есть твоем... Но украшает ли этот паршивый невольник твой дом, не продашь ли ты его мне?

Горец согласился активным киванием:

–... И плясать перестал совсем. Раньше плясал, как медведь, а сейчас только жрать просит. Вчера старший мой сын хотел уже зарезать его, да как раз время намаза пришло. Может сегодня зарежет... А сколько дашь за Васька?

– А его Васек зовут?

– Шайтан знает, как его зовут. Мы его Васькой зовем, он и откликается. А ты из Москвы, сынок?

– Почти что, дедушка.

– У меня там младший учится, на менеджера. Это ведь экономист по-старому. Я ведь тоже когда-то экономистом был, в Росжиртресте работал, пятьдесят лет там оттрубил, а какую мне сейчас из Москвы пенсию присылают? На нее даже рожок к "калашу" не купишь. Шайтан их побери. Так сколько дашь за этого молодого бычка?

– За этого молодого, так сказать, бычка тысячу дам.

– Рублей?– стал уточнять горный пенсионер.

– Обижаешь, дедуля. Долларов.

Рот старика оголился в улыбке – пеньки и золото. Он слегка облизывался и ждал денег.

Сережа стал отсчитывать, с тоской глядя на никудышную фигурку "молодого бычка", затем вложил в корявую руку горца пачку зеленых.

– На, жируй, дедушка, только не налегай на "Сникерсы", а то будешь в сортире много сидеть, и твои бараны к другому уйдут.

– Не захотят, гость дорогой. Я им заместо отца. Сейчас ягненка зарежу, и тебя так угощу, дорогой, что век не забудешь.

"Да провались ты вместе со своим угощением, басурман, нашел барана. Так я к тебе и пошел с карманами, набитыми стобаковыми бумажками..."

– А цепь-то можно снять?

Лелея какие-то потайные планы, пенсионер дал отрицательный ответ.

– Ключи дома, дорогой.

– Ладно, сами снимем...

Старик, переслюнявив купюры, пошел домой один, забыв от радости о ведрах с водой и баранах.

А Шрагин взял цепь и повел "покупку" к микроавтобусу – парень, похоже, мало что отражал и двигался так, как будто в нем отсутствовал позвоночник.