Стоя на краю неба - Екатерина Белецкая

«…Бессилие раздражает. Безнадежность. И мысль о том, что существует такая пакость, как интриги, предательство, корысть. Что множество вопросов приходится трактовать с позиции «кому это выгодно» – а выгодно всегда почему-то очень неглупым людям, с хорошими мозгами, интересным, внешне правильным и доброжелательным.

Выгодно.

И приходится прогибаться под тех, кому именно выгодно.

Гадость какая… Вся эта жизнь – по сути ужасная гадость.

Ты можешь сколько угодно долго биться головой о стену, доказывая и показывая, что вот так – всем будет лучше, а вот так – всем хуже; ты можешь сломать миллион копий о какие-то теории; ты можешь знать правду и пытаться эту правду до кого-то донести, но…

Тебя никто и никогда не услышит.

Потому что ты соблюдаешь закон.

А потом придет этакая вот Гоуби.

И покажет… да, вот это все и покажет.

И стая, высунув языки, рванет к ней – потому что там пахнет так, что становится интересно. Гнильцой пахнет. Зовом. Запретным. Запретное ведь всегда интересно, особенно если с претензией на стиль и красоту.

И ведь там есть о чем поговорить!

О правильном говорить скучно.

А там… Эти бесчисленные Гоуби – как призмы, через которые проходит свет. Проходит, разделяется, становится спектром. Ты, через свое отношение, становишься видим и значим, но в любом случае ты прав, и ты хорош. Для тех, кто схоже мыслит, – очень даже хорош.

А что мы можем предложить взамен?

Мы, со связанными руками, подчиняющиеся законам, призванным к главному – не причинить вреда?

Они, такие, как Гоуби, не ограничены рамками, не загнаны в угол, они вольны делать то, что им заблагорассудится. Поэтому они могут – диктовать.

Бить.

А мы – лишь отражать удары… причем так, что нас зачастую и не видно…»

…Ит подошел к Ри, сел рядом. Вывел дубль-панель, глянул на полетную траекторию. Покивал задумчиво, вопросительно посмотрел на Ри.

– Ты что-то хочешь? – Тот с трудом отвлекся от своих мыслей.

– Не знаю, – едва слышно ответил Ит. – Наверное, хочу что-то исправить. И мне сейчас тошно от того, что это невозможно.

Ри удивился, насколько точно совпали сейчас их мысли.

– Я тоже об этом думал, – сказал он столь же тихо. – Мерзко, да?

– Да, – кивнул Ит. – Знаешь, я иногда жалею о том, что мы – не Контроль. Будь мы Контролирующими, возможно, сумели бы что-то сделать.

– Это вряд ли, – хмыкнул Ри. – У Контроля рамок еще больше.

– Не всегда, – возразил Ит. – Может быть, в этот раз…

– Не может, сам знаешь, – Ри тряхнул головой. – Черт, надоело! Надо отрезать эти патлы. Все равно Марии сейчас нет, а мне они, если честно, мешают.

Ит тихо засмеялся.

– Мне тоже, – признался он. – Дома тоже первым делом избавлюсь от хвоста. Я ведь тоже не для себя… Сперва для Фэба, потом для отработок в «ноже»… а теперь можно будет остричь и забыть этот хвост, как страшный сон. Слушай, мы процесс смотреть будем или раньше уйдем? – спохватился он. – Честно говоря, у меня нет настроения это все наблюдать. Я бы смылся.

– Я бы тоже, – скривился Ри. – Подождем, что скажет Эдри. Там работают аналитики, и, если им потребуются данные, могут попросить присутствовать.

– Долго? – безнадежно спросил Ит.

– Максимум сутки, – успокоил его Ри.

Ит кивнул.

– Сутки еще ничего. Потерпим. Ты потом на Анлион или на Орин?

– Сначала на Орин, потом… – Ри замялся. – Надо будет для Джессики какой-то вариант поискать, как думаешь? На Орине ее оставить нельзя, на Анлионе тем более. Надо куда-то, где не найдет Мария.

Ит задумался. Хмыкнул.

– Ну и задачки ты задаешь, – проворчал он. – «Где не найдет». Во-первых, она тебя видит, как облупленного, во-вторых, врать ей ты так и не научился…

– Это ты так думаешь, – возразил Ри.

– Ну конечно, конечно, – ехидно покивал Ит. – В-третьих, даже если и соврешь, она все равно найдет способ проверить.

– Черт-те что, – уныло подытожил Ри. – И что делать?

– Думать дальше. Не знаю я, что делать, – признался Ит. – Посмотрим…

– Что-то ты совсем скис, – заметил Ри.

– А ты будто нет, – отмахнулся Ит.

– Ты вообще, по идее, радоваться должен. Женишься, и все такое, – поддел его Ри. Ит с сомнением посмотрел на него.

– Если я чему и радуюсь, так это только тому, что в женскую метаморфозу мне точно больше входить не придется, – сказал он.

– Не нравится? – поинтересовался Ри.

– Терпеть ее не могу, – признался Ит. – Понимаю, что для работы надо, но… есть в этом что-то нездоровое. Теперь хоть можно будет побыть собой.

Город, против ожиданий, оставался совершенно спокойным. Никакой особой нервозности, никаких толп на улицах, все заняты своими делами, словно… словно ничего не происходит. Словно вокруг – мир и спокойствие.

От этого делалось особенно тяжело. Ты знаешь правду, ты можешь кричать эту правду до хрипоты на главной городской площади – и максимум, что ты получишь в результате, это несколько удивленных взглядов и чей-то смех. Смотри, чувак-то сбрендил. И вообще, пора домой, дождь скоро пойдет…

В дипломатическом отделе их появление прошло практически незамеченным. Ну, разве что уполномоченный, оформляя необходимые документы, посмотрел на слишком спокойную троицу странными глазами: нашли, мол, время… Орбели невозмутимо выслушала короткое официальное поздравление, а Скрипач с Итом, кажется, его вообще пропустили мимо ушей – потому что посредине этого поздравления в комнату всунулся Ри и, сделав большие глаза, начал подавать руками какие-то непонятные знаки.

– Да подожди ты, – прошипел Скрипач, заметив, наконец, что они оба Ри для чего-то срочно понадобились. – Не видишь что ли, мы тут женимся!..

Оставшееся время Ит ржал, зажимая себе рот ладонью, а «невозмутимая» Орбели, наконец, не выдержала и расхохоталась уже в голос.

– Все?.. – спросила она, когда уполномоченный, наконец, замолчал. – Если да, то мы пошли. А то у нас там дела. Кто-то кому-то, кажется, должен сказать что-то важное.

– Да, все, – неприязненно ответил уполномоченный.

– Если все, идите. Эвакуация началась, – приказал Ит. – Вам ведь еще до нужной полосы добираться.

Дипломатический отдел эвакуировали, разумеется, через Транспортную Сеть. Самый безопасный и быстрый способ. Через три часа на территории отдела никого не останется, все уйдут.

Ну или почти все.

– Ри, ты отозвал команду? – поинтересовался Скрипач, когда они вышли из здания.

– Да, – кивнул тот. – Они уходят вместе с дипломатами. Ребята, срочный разговор. Только что пришло распоряжение.

– Какое? – с подозрением спросил Скрипач.

– Требуется немедленно убрать Гоуби.

– Зачем? – оторопело спросил Ит. – Нет, я понимаю, что аналитикам виднее, но… для чего это нужно?!

– Я говорила, что это нужно, – Орбели победно глянула на него. – А вы что ответили тогда? И что теперь ваши же аналитики говорят? И кто был прав?

– Син, подожди, – попросил Скрипач. – Тут дело серьезное, а тебе лишь бы в игрушки играть.

– В игрушки?! – Орбели аж задохнулась от такой наглости. – Какие игрушки?! Я жизнью рисковала, а ты…

– Так, все, – Скрипач перешел на командный тон. – Син, идешь с деканом, берете катер, заберете Джессику и Замми. Мы – работать. Приказы не обсуждаются.

– А Ит вон только что еще как обсуждал… – начала Орбели, но Скрипач снова ее перебил:

– Да, не обсуждаются. По крайней мере, с теми, к кому не имеют отношения.

…Они стояли в пустом коридоре второго этажа, а за окнами был город, все тот же город. Ранний вечер, еще совсем светло; люди спешат с работы по домам, проносятся машины. Небо светлое и чистое, и жара потихоньку спадает, и все тихо и мирно, как раньше…

– Не будет гражданской войны, – вдруг ни с того ни с сего сказал Ит. – Максимум – возмущения на местах, не более. Ты был прав, Ри.

– Знаю, – кивнул посерьезневший Ри. – Они решили обойтись без крови. Без человеческой крови. Аналитики только что подтвердили, что, с большой долей вероятности, человеческих жертв не будет вообще. Только рауф.

Ри кивнул. Орбели-Син с тревогой посмотрела на него.

– То есть? – не поняла она.

– Они упростили схему, – пояснил он. – Видимо, сочли, что для включения хватит небольших локальных встрясок…

– Включения во что?

– Так. Син, иди с деканом. Джессику ты уже видела, с тобой она разговаривать будет, тем более что я ее предупрежу, – попросил Скрипач. – А по дороге Ри тебе расскажет, что тут на самом деле во что включают, хорошо?

– Ладно, – с сомнением в голосе согласилась она.

– Мы тоже все потом расскажем и сто раз еще это обсудим, честно, клянусь. – Ит вздохнул. – Не заставляй нас это делать сейчас, хорошо? Просто некогда. Ри, – спохватился он. – Забери шмотки со склада. Эдри голову оторвет, там одних драгоценностей на такую сумму, что полгорода скупить можно, наверное.

– Ладно, – хмыкнул тот. – Ребята, только недолго, хорошо? Уходить надо.