Пепел Снежной Королевы - Хакимова Эля

– Что вам до медицины? Вы ведь не собираетесь лечить людей…

– Да. Из-за этого, между прочим, я и разошелся во взглядах с достопочтенным сэром Эддингхемом. Этот славный старикан искренне считает миссию исцеления самой благородной из всех возможных. Но все эти дрязги между корпорациями брадобреев, аптекарей и врачей… Нет, я далек от этого. Я граф.

– Тц-тц-тц. Граф! С грязной кровью. И потом, даже дворяне чистейшей крови не гнушаются судейской мантии, лавки торговца или медицинского колпака, в случае если они младшие сыновья.

– Но я-то не младший. И потом кровь у всех одинаковая, знаете ли.

– Хм, понятно. Спасибо.

Хэтти. Кетрин Хеттауэй Макалистер. Шестнадцати лет. Хрупкая, тонкая, миниатюрная девушка. Длинные русые волосы, всех оттенков серого и коричневого от песочного до ореха. Огромные глаза орехового цвета.

Родилась в семье далеко не бедного фермера. Макалистеры входили в клан Энгуса Монтроуза. Жили на своей земле. Разводили скот. Однажды их дом подвергся нападению банды нищих. Число и могущество попрошаек в Гэллоуэе достигло того уровня, что они могли безнаказанно врываться в дома фермеров и вымогать у них продукты под угрозой оружия.

Этой холодной весной Роберт, отец Хэтти и друг Энгуса, только-только вывел ослабших овец на зазеленевшие пастбища. Еды в доме было мало. Озверевшие нищие зарубили палашом отца и мать, изнасиловали Хэтти, которой было девять лет, и на ее глазах засунули ее двухлетнего брата в горящую печь.

Вы когда-нибудь видели двухлетнего ребенка, зажаренного в печи? Хэтти видела, и это было последним, что она вообще хотела видеть. С тех пор она ослепла.

Энгус, приехавший со своими людьми через четыре дня после нападения, никого, кроме Хэтти, в живых уже не застал. Девочку привезли в замок, и леди Мабел Монтроуз, жене Энгуса, с помощью местной знахарки Игл удалось спасти дитя от смерти, казалось уже простершей свои темные крыла над бедной девочкой.

Постепенно любовь и забота сделали свое дело, и Хэтти вернулась к жизни почти такой, как была раньше. Только слепой. И очень уж тихой. Знахарка, помогавшая леди ухаживать за Хэтти, приучила девочку к работе в саду и уходу за растениями.

Больше из замка Хэтти никуда не выезжала. Когда похоронили леди Мабел, дитя так и осталось жить здесь на положении воспитанницы. Энгус так же, как и его жена, полюбил девочку всей душой. А когда ушла его ненаглядная Мабел, он продолжал видеть в малышке отблеск любимой. В замке все любили Хэтти. К тому же она стала частенько заменять свою спасительницу вдову Игл в лечении челяди, когда та по возрасту прихварывала.

Хэтти помнила, что тот день ничего страшного не предвещал. Никого сначала не испугало нашествие толпы нищих. Многие их недолюбливали, но кто же будет всерьез их опасаться, находясь на землях лорда Энгуса?

Сначала они просто появились и спокойно себе сидели в хлеву вместе с овцами. Служанка вынесла им немного хлеба и эля. Все приняли их за «разрешенных» нищих, которые обычно переносили новости, которых, собственно, ждали в каждом доме. Но нет. Пришли грязные, опустившиеся личности, темные и необразованные, уже забывшие, когда они были нормальными людьми. Кем же они тогда были?

Солдатами, сражавшимися на стороне Франции против Англии и Австрии? Разорившимися владельцами собственных ферм? Матерями, братьями и сестрами? Вовсе нет. Сейчас они были просто стаей диких животных, которая не пропитания ради, а повинуясь болезненному бешенству, убивала себе подобных. Они кромсали и жгли то, что им не принадлежало и, стало быть, не имело право на существование.

Пока они, поскальзываясь на мокром от крови полу бурока, рыскали в сундуках и печах, маленькая Хэтти следила за тем, как нашли ее брата. Как они схватили мальчика, оцепеневшего и молчавшего от ужаса, как потащили его, обездвиженного, в центр хижины – к очагу. Зачем они его туда?

Хэтти, ничего не понимая, отвлеклась от брата на крики их слуги Уоллеса. Того вытащили наружу со связанными за спиной руками и, охрипшего от безумных криков, рвущихся из окровавленного разбитого рта, бросили посреди двора.

Один из главарей, поставив его затем на колени, сосредоточенно оглядывался вокруг в поисках чего-то. Из-за горевшего овина во дворе было светло как днем, каждый предмет на земле перед домом отчетливо вырисовывался на фоне чернеющей за ним тени.

Заросший буйной рыжей бородой мужчина, деловито осмотревшись, нагнулся и поднял с земли увесистый камень. Он подкинул его вверх, проверяя вес. Затем, спокойно примерившись, стал методично выбивать плечевой сустав из руки Уоллеса, приноравливаясь, чтобы было сподручнее.

В целом разбойник выглядел так же, как мог бы выглядеть любой другой человек – даже тот самый, что сейчас находился в полной его власти – за привычной и вполне нормальной работой. Такое же выражение лица Хэтти видела у матери за вязанием снопов или у отца, занятого стрижкой овец.

Тупой стук камня о человеческое тело, треск костей и утробное урчание истязаемого не сразу и как бы сквозь толстый слой одеяла проникали в сознание девочки.

Выбив таким образом еще несколько суставов Уоллеса, разбойник утомился и вернулся в дом. Тут Хэтти почувствовала тошнотворно-сладкий запах жареного мяса. Удивленно оглянувшись, с трудом оторвав взгляд от слуги, оставшегося лежать на земле без движения и других признаков жизни, она обратилась к тому, что происходило в доме.

В очаге лежала груда обуглившейся плоти. Она уже почти совсем сгорела. Почернела и скрючилась. Что именно? Рука? Такая тонкая, такая… это ведь не может быть братом? Нет?!

Побеседовать лично с графиней Аргайл, урожденной Хэтти Макалистер, нам не удалось.

Дуглас Денвер, граф Нортамберлендский. Высокий, крепкий, атлетического сложения молодой еще человек, однако слишком серьезный для своего возраста. Темные глаза, черные волосы, смуглая кожа делали его похожим на валлийца. Вполне возможно, что в крови Денверов течет кровь этих диких детей Запада.

Суровые черты лица всегда прибавляли ему лет и без помощи высокомерного выражения. Густые брови, прямой нос, высокие скулы. Каждый понимал, общаясь с ним, что имеет дело с одним из самых влиятельных и благородных представителей высшего света.

Воспитывался дедом, Ричардом Денвером. Мать Дугласа умерла родами. Отец Дугласа, оставив его младенцем на руках деда, увлекся политикой, да так и сгинул на эшафоте за свои взгляды в возрасте сорока шести лет.

Дед, погоревав над смертью своего единственного сына, отныне уповал только на внука, однако ему трудно было надеяться дожить до того времени, когда внук возмужает. Поэтому мальчика с раннего детства воспитывали в строгости и готовили к управлению огромным семейным достоянием.

К счастью, Дуглас обладал врожденными деловыми качествами и с самого раннего детства привык к ведению дел и в дальнейшем блестяще справлялся с этим нелегким трудом.

Отличается упрямством, верностью своим друзьям и своей земле. Имеет твердые политические принципы. Бескомпромиссный, но благоразумный человек. Благоразумием, осторожностью и дальновидностью он пошел в деда. Верностью – в своего отца. Упрямство – самая заметная наследственная черта вообще всех Денверов.

Именно из-за упрямства и погиб его отец. Именно из-за упрямства его дед и дожил до того времени, когда Дуглас осознал свою ответственность перед родом. Поначалу же он выказал большую строптивость, противореча деду буквально во всем.

Долго не мог простить тому своевольство, проявленное в устройстве его личной судьбы. Дед женил его в возрасте четырнадцати лет на одиннадцатилетней Катерине, наследнице второго из самых влиятельных директоров, управляющих Ост-Индской компанией.

Эта свадьба, больше похожая на фарс, к счастью, стала началом долгого и счастливого брака. Девочка выросла в разумную и прекрасную молодую женщину, внушившую большое чувство своему мужу.