Японские народные сказки - Коллектив авторов

С тех самых пор у обезьян красные морды и короткие хвосты.

69. Треугольные хвосты

В старину это случилось, в далекую старину. Жили в одном городе два приятеля: Тэппэйроку и Хатикоробэй. Раз в новогодний вечер сговорились они между собой рассказать друг другу какой сон каждому приснится[138]. За беседой и вином Хатикоробэй незаметно для себя вздремнул. Во сне разобрал его смех: хе-хе-хе, хи-хи-хи! Тэппэйроку поскорей растолкал приятеля:

— Ага, Хатикоробэй, ты уже видел свой новогодний сон. И, уж наверное, любопытный! Скорей выкладывай, что тебе снилось.

— А, глупости! Я, правда, немного клевал носом, но чтоб я спал! Да ни одной минутки!

— Не ври, дрых вовсю и так громко хихикал, будто тебя щекочут. Значит, тебе сон привиделся. Ну, говори какой, мне не терпится узнать.

— Не знаю, хихикал я или нет, но никакого сна я не видел. Что пристал? Мне-то лучше знать. Не видел — и все!

— Нет, врешь, видел, видел. Зажилил сон, сквалыга!

Тут закричали оба: «Ты видел сон!» — «Нет, я не видел!» Слово за слово, закипел у них спор, а где спор, там и ссора: «Посулил мне сон, так выкладывай!» А после ссоры пошла у них тяжба. Потащил Тэппэйроку Хатикоробэя в суд.

А судья стал требовать: сознайся да сознайся, что утаил новогодний сон. Но Хатикоробэй уперся на своем: не видел я сна, которого не видел. Разгневался судья и велел привязать Хатикоробэя к верхушке сосны на горе Готэн. Качает его там холодный ветер.

Ночью вдруг прилетел тэнгу[139], кружась и порхая в воздухе, словно большая птица, и опустился на сосну.

— Эй, кто тут?! Отзовись!

— Это я, Хатикоробэй.

— А зачем ты здесь, на верхушке дерева, ночью?

— Да вот, принуждает меня судья сознаться, что я видел сон, которого не видел, и велел привязать меня к сосне.

— Ах ты бедняга! Я развяжу тебя.

— Спасибо тебе, господин тэнгу, от всей души спасибо. Но скажи мне вот что: как ты летаешь по воздуху? Верно, мудреное это дело?

— И вовсе нет, наука здесь небольшая. Каждый может так летать, кто владеет сокровищем тэнгу.

— А что это такое, сокровище тэнгу?

— Вот оно, погляди. Видишь эту палку? На вид простая, но есть у нее чудесное свойство. Когда хочешь взлететь на небо, надо махнуть палкой и сказать: «Ситяракатянтян, ситяракатянтян». А надо тебе спуститься вниз, махни палкой и скажи: «Одзуйдзуйнодзуй, одзуйдзуйнодзуй». Только и всего. Но вот что я тебе скажу! Ты уверяешь, будто не видел сна, а на самом деле видел, да еще какой! Хочешь меняться со мной? Ты мне отдашь свой вещий сон, а я тебе — чудесную палку?

— И правда, что палка — чудо из чудес. Пожалуй, давай меняться. Но покажи наперед, какова-то она на деле.

— На, попробуй, — сказал тэнгу и отдал чудесную палку.

Хатикоробэй крикнул: «Ситяракатянтян, ситяракатянтян!» — взмахнул палкой и легко взлетел в небо. Понравилось ему, летает, летает, а назад не спускается. Ждал его тэнгу, ждал и завопил громким голосом:

— Хатикоробэй, довольно, верни мне мое сокровище. Не надо мне твоего сна, только отдай палку!

Но Хатикоробэй летел все дальше и дальше. Что мог поделать бедный тэнгу?

Долго бы еще носился в воздухе Хатикоробэй, но есть захотелось. Надо было спускаться вниз. Сказал он: «Одзуйдзуйнодзуй», взмахнул палкой и очутился на земле в городе Нумата[140].

Смотрит Хатикоробэй по сторонам, где бы ему поесть. А неподалеку стоит дом, на нем треугольная вывеска с надписью: «Харчевня „Три угла“».

«Вот тебе на, странная вывеска! Что бы это значило? — думает Хатикоробэй. — Зерна гречихи — треугольные; может, здесь гречишной лапшой кормят?»

Постучал он в дверь:

— Эй, кто тут хозяева? Нельзя ли поесть у вас гречишной лапши?

На стук вышел хозяин с заячьей губой:

— Пожалуйте в дом, вот сюда, вверх по лестнице.

Поднялся Хатикоробэй в верхнее жилье и очутился в треугольной комнате.

Спрашивают его:

— Не угодно ли сначала в баньке помыться?

Пошел он в баню. Стоит там треугольный чан, а Заячья Губа огонь под ним разводит. Выкупался Хатикоробэй.

— Ну, теперь несите мне лапши, да побольше!

Поставили перед ним столик. Глядит Хатикоробэй: и столик-то диковинный — с тремя углами.

— Э, видно, у них тут все на три угла.

Начал Хатикоробэй уплетать за обе щеки. Вдруг, откуда ни возьмись, запрыгала по столу треугольная лягушка — шлеп, шлеп, шлеп! Только кончил он есть, как Заячья Губа подал счет. А денег у Хатикоробэя, как на грех, ни одного мона.

— Не стоит эта лапша денег, по ней лягушка прыгала. Не буду платить.

— Вот еще, выдумал! На дармовщину поесть захотел. Давай деньги!

Заспорил Заячья Губа с Хатикоробэем и схватился с ним врукопашную.

Получил Хатикоробэй тумака и скатился с лестницы. Как ударился лбом о треугольный столб! Вскочила у него на лбу треугольная шишка. От боли Хатикоробэй охнул и открыл глаза… Какое счастье! Все было только сном!

А приятель спрашивает:

— Так что же приснилось тебе в новогоднюю ночь?

70. Кто на свете самый могучий?

Жил в одной деревне каменщик. День-деньской он долбил камень — каттин-каттин! Прискучило ему такое ремесло, уж, кажется, хуже не бывает. Как-то раз он размечтался: «Ах, если б я стал самым могучим на свете! Весело бы я зажил тогда!» Но как узнать, кто на свете самый могучий?

Пошел он к святилищу божества, чтимого в той деревне, и спросил: кто всего сильнее на свете?

— Да уж, конечно, солнце! — ответил бог.

— Преврати же меня в солнце, молю тебя! — попросил каменщик — и в тот же миг стал он солнцем.

Сияя веселой улыбкой, озарило солнце весь мир. Но вдруг набежала черная туча и затмила солнечный лик! Что ж, выходит, туча сильнее солнца? В горькой обиде воззвал каменщик к богу:

— О боже, преврати меня в черную тучу! Я хочу быть самым могучим на свете.

Бог внял мольбе и превратил каменщика в черную тучу.

«Вот теперь-то и вправду сильнее меня нет!» — И туча горделиво поплыла по небу. Вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер и погнал тучу вдаль. Так, стало быть, ветер сильнее тучи? Заплакала туча, ливнем полились слезы:

— О боже, не хочу я быть тучей, преврати меня в буйный ветер! Он на свете самый могучий.

В тот же миг исполнил бог и эту просьбу.

Возликовал ветер и понесся по небу: «Кто устоит против меня? Я всех сильнее!» И вдруг с налету ударился о высокий камень на вершине горы. Но камень даже не дрогнул. Разъярился ветер и приналег изо всех сил. Но камень остался невозмутимо-равнодушным, как ни в чем не бывало.

Значит, камень сильнее ветра?!

— А если так, о боже, не хочу я быть ветром, преврати меня в большой камень! Он самый могучий на свете.

— Хорошо, хорошо, — отозвался бог и в тот же миг исполнил просьбу.

Лежит камень на высокой горе и чванится, поглядывая на деревеньки в долине:

— Наконец-то я самый могучий на свете!

Но тут пришел какой-то каменщик и стал бить молотом по макушке камня — коцун-коцун!

Камень сначала сладко подремывал, но удары так и сыпались, все сильнее и сильнее. Ой, больно, больно! Да к тому же камень стал понемногу тощать и укорачиваться. Вот тебе и самый могучий на свете! Каменщик-то сильнее!

— О боже, преврати меня снова в каменщика! Не буду я больше гнушаться своим ремеслом.

— Охотно, охотно! — согласился бог, лукаво посмеиваясь, и в то же мгновение исполнил просьбу.

Каменщик вернулся в деревню и снова принялся с утра до вечера стучать молотом. Но теперь работа шла весело: ведь каменщик знал, что он — самый могучий на свете!

71. Золотой топор

В старину жили по соседству два деда — добрый со своей старухой и злой со своей старухой. Кормились тем, что обтесывали срубленные деревья в лесу. Добрый дед был очень беден, а злой дед накопил деньжат и безжалостно подымал на смех и корил нищетой своего соседа. Но добрый старик, не смущаясь этим, верил, что если человек честно работает, то рано или поздно к нему придет счастье.