Ужасное сияние - Мэй Платт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трава поддалась первой. Стебли оказалась зазубренными и колючими, полоснули мокнущую содранной кожей ладонь. Нейт взвыл, прижимая окровавленную ладонь к животу.
— На! На тебе!
Трава мялась и пригибалась. Он выдрал целый пучок и растоптал его босыми ногами, расплатился пузырями ожогов; они мигом налились жёлтой сукровицей, а вокруг обстрекало красными пятнами.
— Вот тебе! — прокричал Нейт, а потом устремился к камню. Теперь он точно сдвинется, поддастся и уйдёт — уйдёт из головы Дрейка.
Нейт дёрнул камень. Тот шевельнулся.
Таннер прикрепил респиратор, а потом раздражённо снял маску — плотный пластик облепил рот, словно какой-то клейковиной, дышать в нём было неудобно. На рукаве пискнул и отключился механизм очистительного фильтра. Костюм был тёмно-оранжевым, с метками Объединённых Полисов Ме-Лем — рисунок флуоресцировал на расстоянии, работал светоотражателем, улавливал даже ночное освещение. На голове — фонарик, встроенный в шлем. Портативная лаборатория в рюкзаке — всё необходимое, можно полевые исследования проводить.
Таннер остановился возле аквариума. Гипанциструс лениво проплыл мимо, вильнув чёрным в бело-жёлтую полоску хвостом. Система поддерживала себя сама, рыбы вполне обойдутся без Таннера, он заранее запрограммировал выдачу корма, поддержку кислорода на нужном уровне. Миниатюрная экосистема развивалась и существовала по собственным правилам: актинии метридиумы, «морские гвоздики» слабо флуоресцировали, привлекая золотых рыбок и пёстрых рифовых спинорогов, бычков и клоунов. Многоцветная мандаринка попыталась сожрать проплывающую мимо гуппи, но её вовремя отвлек «правильный» искусственный корм с аттрактантами. Жирный кои погнался за гипанциструсом, но выдохся после первых десяти взмахов плавниками. Водоросли скрыли его — карп запутался в яванском мхе, а потом так же лениво всплыл, как будто заинтересовался пушистым шаром кладофоры.
Аквариум обойдётся без Таннера, и почему-то сейчас эта мысль не успокаивала — «Я вернусь, здесь всё останется по-прежнему, боты поддерживают чистоту и благополучие рыб», — а почти раздражала.
Если бы всё было так же просто, как создать миниатюрную и очень искусственную экосистему. Держать её в нужной температуре, подсовывать рыбам корм — достаточно, чтобы они были сыты, но не слишком много, перекорм вреден. Добавлять бактериофаги со строго скорректированным ДНК- или РНК-кодом и поведением: уничтожьте только врагов, а «своих» не вздумайте трогать, а потом издохните, будьте так любезны.
Вереш так и не вернулся — тот, кто помог сделать этот аквариум столь совершенной замкнутой системой. Сбежал, сплетничали другие учёные в Лазуритовой лаборатории, от лаборантов до тех, кто вообще не имел отношения к делу Таннера. Каждый специалист по картофелю и мясным культурам считал нужным высказать своё ценное мнение.
Энси пытался сделать такой же аквариум из Интакта, из всех полисов. Таннер чувствовал себя глупой и упрямой рыбой, которая плыла против течения, не понимая, что находится в замкнутом стеклянном пространстве. Не хочу, где тепло. Хочу в холод. Жрать мальков — может, даже собственного вида. Хочу чего-то идиотского, вроде свободы.
Таннер фыркнул. Какая, к чёрту, свобода. Он отправлялся выполнять свою работу, Энси выдал ему персональный паёк с аттрактантами и подсветил фонариком нужные заросли амбулии или индийского папоротника. Они с Рацем сделали эту штуку, превратили женщину-раптора в чудовище, а другие рапторы не поняли, что с ней делать. Теперь Мари мертва. Теперь «Монстр», злобная хищная акула в мирной насыщенной кислородом воде, уплыла.
«Они мертвы. Все», — Таннер старался не думать о Леони. Парень-альбинос — ладно, с ним они никогда не общались. Ещё какого-то рыжеволосого мальчишку, сипая, судя по опознавательным нашивкам, Таннер вообще никогда не видел прежде. Но Леони…
«Она мне нравилась, да?»
Возможно. Возможно, даже так. Таннер не думал, конечно, о том, чтобы пригласить раптора жить здесь, в городе — дикие рыбы плавают в море, нечего им делать в аквариумах; и всё же горло пережимало, хотелось откашляться.
Энси позволил ему продолжить там, на базе, потому что проще дать рыбке немного еды или успокоить вибрацией. Куда она денется из аквариума, правда? Вереш ушёл, но Верешу, похоже, терять было нечего; странный одиночка, нервный и всегда как будто озирающийся по сторонам в ожидании удара, Таннер его так и не понял до конца, хотя они общались, хотя он почти считал его приятелем.
«А ведь я вернусь».
К дивану, аквариуму. К ботам, которые готовят тосты с яйцом и творожной массой на завтрак именно так, как ему нравится. К привычным ритуалам.
Таннер снова надвинул на лицо респиратор. В городе в нём нет никакого смысла, но он воспользуется телепортом до базы, а там — сразу Пологие Земли. Воздух там не ядовитый, защита дыхания, простое оружие-шокер в дополнение к переносной лаборатории, которую он закрепил особым рюкзаком-контейнером, и личным вещам — отдельный чемоданчик притаился в прихожей, ожидая сигнатуры передвижения, он «цеплялся» к образу владельца, тоже вроде глубоководной рыбы, которой показали источник света.
«Леони жива»
Он повторил это вслух, пытаясь убедить себя, и отвернулся от зеркала, потому что сам себе казался смешным и нелепым в этом костюме.
— Ладно. Пора.
Чемодан поплыл за ним. Таннер вошёл в обычный лифт, но набрал не стандартный запрос улицы или какого-нибудь бара, а шифр ангара для телепортов. Этот вид транспорта использовался нечасто. Люди редко покидали свои аквариумы-полисы, многие никогда не посещали полутёмное помещение, похожее на бесконечный коридор со стеклянными капсулами в стенах. В капсуле нужно было набрать числовые координаты направления. Это очень просто, справится и ребёнок; но телепортов всё равно боялись — иногда они не срабатывали или срабатывали неправильно, полным-полно бродило городских легенд о тех, кого доставило по кусочкам. Или, что хуже, о тех, кто застрял где-то вне времени и пространства. Квантовая телепортация, как бы активно её ни использовали, оставалась вещью в себе. Таннер точно не настолько разбирался в физике корреляций. Он пользовался телепортами несколько раз и ничего не чувствовал особенного ни до, ни после. Его не расщепляло на атомы и не собирало вновь, а если так, то это было не страшнее, чем моргнуть. Даже такую нестабильную структуру, как Мари-модификант, вышвырнуло ровно туда, куда нужно.
Таннер вошёл в капсулу и набрал адрес базы Леони.
Что бы там у них ни произошло, он сумеет помочь; уверенность явилась откуда-то извне. Таннер предположил бы остаточное воздействие «Пыли», но оно прошло, он принял очищающее кровь средство, которое заодно возвращало нейронам нормальные связи.
«Я смогу помочь Леони».
Очень глупо,
