Физик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев

Выйдя из автомобиля, Теслин удивленно замер перед открывшимся перед ним видом. В нескольких десятках шагов от него возвышалась кирпичная громада заводского корпуса. Его очертания терялись в темноте, оставляя ощущения массивности и угловатости. Из плотно забитых досками окон не пробивалось ни лучика. Можно было подумать, что погруженный в темноту завод спал, набираясь сил перед новым трудовым днем. Однако, это ощущение полностью опровергал непрерывный рваный шум, заставляющий дрожать землю под ногами. Где-то за кирпичными стенами непрестанно работал тяжелый пресс, били кувалдами клепочники, визгливо ревела пила. Все эти звуки, переплетаясь между собой, превращались в мощную давящую силу. Казалось, где-то рядом застыл перед прыжком страшный зверь, тяжело и хрипло дышавший в предвкушении перед атакой.

— Завод уже месяц назад перешел на круглосуточную работу, товарищ Теслин, — пояснил сержант Абросимов, заметив удивление на лице ученого. — Пройдемте. Нам к проходной. Слышите? Это, кажется, директор распаляется…

С папкой под мышкой Николай Михайлович поспешил за своим охранником. В темноте в лабиринте заборов и переходов одному было немудрено заблудиться.

— Воюет с кем-то, — усмехнулся сержант, останавливаясь у очередной двери; из-за массивного железного листа, который по какому-то недоразумению обозвали входной дверью, действительно, раздавались громкие недовольные крики.

Вслушиваясь в начальственные вопли, сержант чуть промедлил возле двери.

— … Дурья башка! Сколько там у тебя извилин⁈ Две или одна⁈ Или, вообще, нет? У нас план горит! Один бронепоезд не успеваем в строй поставить, а тут второй на очереди. Люди по шестнадцать часов у станка стоят, — гремел яростный бас с такой силой, что даже на улице ощущалась его сила. — Мне уже с фронта звонили по поводу этого бронепоезда. Он там, как воздух нужен! Слышишь⁈ Какого хера так долго⁈

С металлическим грохотом свалилась какая-то железяка, разнося гул по всему корпусу. Следом еще что-то грохнулось, отозвавшись еще более сильным гулом.

— … Какие еще к черту люди⁈ Откуда я им еще один локомотив достану⁈ Из порток что ли вытащу⁈ Слышишь, Абросимов⁈

Услышав фамилию, Теслин понял, что за дверью ругают брата его телохранителя — сержанта государственной безопасности.

Наконец, тяжелая дверь со скрипом отворилась, впуская их внутрь корпуса. Здесь они сразу же натыкаются на двух человек — чумазого крепыша в запыленном ватнике и полного лысого мужчину в сером халате. Последний, судя по раскрасневшемуся лицу, вероятно и был тем человеком, чьи разгневанные крики они только что слышали.

— Вот они у меня где! — рубанувший по шее ладонью директор замер, увидев посторонних. — Кто вы такие?

Сержант мягко придержал Теслина и вышел вперед, доставая удостоверение.

— Сержант государственной безопасности Абросимов. Товарищ Кернес, по поводу нас должны были позвонить из наркомата, — внушительно произнес парень, давя взглядом.

Скорчив злую мину, директор всплеснул руками.

— Звонили, звонили, — недовольно забурчал он, засовывая руки в карманы халата. — Только нету у меня свободного локомотива! Нету, хоть режьте меня! И броневых плит нет! Ни одно лишней колесной пары! Говорил я уже товарищам из наркомата.

Тут он заметил, как Теслин прошел чуть дальше в цех и замер возле громадного локомотива. Переднюю часть этой машины как раз уже закрывали броневыми листами. Директор мгновенно подскочил, как ужаленный, и встал между ними и паровозом.

— Этот не дам! Товарищи с фронта уже за ним приехали, — со всклоченными волосами и растопыренными руками он напоминал взъерошенную наседку, защищавшую своим телом цыплят. — Нет у меня больше ничего!

Рявкнув это, он, странно щурясь, исчез в глубине цеха.

— Действительно, грозен, — протянул ученый, провожая глазами ковыляющую фигуру. — Чувствую, каши мы с ним не сварим. Плохо… А этот локомотив бы хорошо подошел нам. Пожалуй, был бы самым лучшим вариантом.

На скорую руку он уже и прикинул примерное расположение агрегатов силовой установки, и даже рассчитал потенциальную мощность выстрела нового орудия. Прост идеальный вариант мог бы получиться.

Стоявший рядом парень в замасленной фуфайке, брат сержанта Абросимова, тяжело вздохнул.

— Василич нормальный мужик, товарищ ученый. Такого директора еще поискать. По-хорошему, здесь все на нем и держится, — с жаром рассказывал он. — Если бы не он, совсем худо было бы. Вон пару недель назад из наркомата пришел приказ наладить на базе нашего завода производство боеприпасов — мин и снарядов. Срок определили в неделю. Представляете, в одном цеху нужно вагоны и локомотивы ремонтировать, а во втором — снаряды собирать. Василич же не стушевался… А шибко нервный он от контузии, — мастер наклонился к ним и заговорщическим тоном продолжил. — Недавно Василич под бомбежку попал. Слишком сильно приложило его. Пластом почти сутки лежал, не вставал. С той поры у него мигрени сильные пошли. Иногда, когда ему совсем худо, он в своем кабинете запирается и стонет. Жалко мужика…

К сожалению, открывшиеся факты ничем Теслину помочь не могли. Было абсолютно ясно, что директор паровозоремонтного завода с первых же секунд его невзлюбил и помощи от него можно было не ждать. Для ученого же любое промедление было смерти подобно.

Наладить отношения с Кернесом удалось лишь через несколько дней благодаря одной случайности. Случилось это следующим образом…

В тот день Николай Михайлович после очередной стычки с директором из-за необходимого ему оборудования заперся у себя в маленькой комнатке, которую ему отвели на заводе. Настроение было хуже некуда. Шел уже второй день его пребывания здесь, а в постройке бронепоезда и, главное, капсулятора плазмы, он продвинулся лишь на самую малость. Взъевшийся на него директор держал крепкую оборону по всем фронтам, неизменно упираясь по поводу каждой его просьбы. Нужны фрезеровщики — заняты выполнением особого задания наркомата, требуются генераторы особой мощности — таковых не имеется и в помине, необходимы стометровые бухты с кабелем — стратегический материал. Такая карусель разворачивалась почти по каждому возникающему вопросу. Главное, всякий раз директор оказывался совершенно правым. На каждую просьбу Теслина он вытаскивал из нагрудного кармана пиджака бумажку с гербовыми печатями, где жесточайшие кары обещались за малейшие задержки поставки на передовую очередного изделия. Такая карусель продолжалась вторые сутки.

— Черт побери! — в сердцах старик шмякнул о стол папкой с чертежами. — Лучше бы тогда попробовал к острову рвануть. Может паровоз бы и дотянул до Балтики. Установка, хоть и дышала на ладан, но работала. А сейчас что делать? С этим пнем бодаться можно до морковкиного заговенья!

Дотянувшись до