Аддский отпуск - Александр Копылов

- Погоди заваливаться, - сонным голосом сказал я, закутываясь в колючее одеяло. - Надо на всякий случай спать по очереди. Решим, кто и когда будет сторожить.

- Отлично, тогда я первый... - устало ответил Лори. Конца его предложения я не расслышал - попросту уснул.

Глава 17.

- И как это понимать? - сурово спрашивал я, тормоша своего напарника. Лори мелко лупал глазами спросонок.

- Чего тебе? - хриплым голосом пробурчал он.

- Ты почему не стоял на страже нашего покоя?

- Чего? А-а, ты об этом. Так я же предупреждал, что сначала сплю я, а потом тебя сменяю.

- Не слышал такого.

- Вот оно что. Наверное, я отрубился прежде, чем закончил фразу, - с сомнением сказал Лори. - А ты почему меня не растолкал, если тебя так первоочередность волновала?

- Ясно, - замял я разговор, - раз никто не виноват, то никто не виноват. К счастью, наш сон не потревожили.

Палатка, под чьей крышей мы скоротали ночь, неприглядно потемнела. Снаружи ее штурмовали лучи утреннего солнца, но были не в силах пробиться сквозь толщу плотной грубой ткани, отчего внутри царил затхлый полумрак.

Судя по всему, было еще довольно рано. Ну а, как известно, кто рано встает, тому сразу счастье прет. А я свое счастье видел в том, чтобы быть отсюда как можно дальше.

Я осторожно отвернул "вход". С краю неуклюжих рядов из неказистых, чуть кособоких палаток, совсем недалеко от нас на корточках сидел часовой. Он лениво ковырял обгоревшей с конца веткой подернутые неживой чернотой остатки вчерашнего костра, рисуя в золе странные узоры, больше похожие на каббалистические знаки. Вороша былое, он, как мог, развлекал себя. Не сомневаюсь, что внезапная тревога еще больше его развлечет. Нет уж, пускай и дальше скучает, решил я, поплотнее задергивая отвислый полог.

Я давно подозревал, что так просто нас не отпустят. Должны же мы расплатиться за хлебосольное гостеприимство.

А может быть, нам все же удастся проскочить незаметно?

Я вновь выглянул наружу. За короткий период парень с веткой обзавелся скромным кругом почитателей. Из палаток периодически лениво вылезали, позевывая, другие ранние пташки с угрюмыми, заспанными рожами.

Слишком долгий сон вредит. Встали б мы раньше, глядишь, и удалось бы чего придумать, а теперь ничего не остается, кроме как продолжать паясничать и изображать из себя невесть кого. Надеюсь, хоть завтраком накормят - какая-никакая, а все ж выгода.

Хорошо, что я никогда особо не гнался за выгодой. Господин барон, обуянный жаждой справедливости, не позволил своим людям тратить драгоценное время на готовку. Вместо завтрака нам с Лори была уготована участь наблюдать, как недовольные воители подкрепляют силы тем, что завалялось в их личных сумках. У нас в сумках, как можно догадаться, ничего съедобного не нашлось. Да и не было их, этих сумок. Хранить запасы на черный день, кроме как в карманах, было попросту негде. Беспросветная нищета вгоняла меня в тоску.

Нетерпеливый вельможа задал подчиненным такой тон, что лагерь был свернут в мгновение ока. Располневшие в боевом облачении воины привычно забирались в седла, ерзая и поправляя амуницию. Нам тоже досталось по лошадке. Коновод подозрительно щурил глаза при виде того, как могущественные колдуны сражаются со стременами, но ничего не сказал.

Земля опасно ушла вниз. Меня начали посещать разные нехорошие мысли. Да, колдовать на полном скаку мне еще не доводилось. Хорошо еще, что никто не требовал от нас бежать вприпрыжку за всадниками или переноситься туда-сюда волшебным образом. Тряска в седле - малая плата за избавление от такого рода удовольствий.

Весьма комфортно ездить толпой. Даже если впереди дороги нет, ее всегда можно вытоптать копытами многочисленных лошадей. Единственное что плохо, всегда оставалась опасность повредить голову. Коварные сучья деревьев время от времени устраивали подлую засаду и внезапно выпрыгивали из мешанины листьев на уровне лба или даже чуть пониже. Чтобы избежать ненужного столкновения приходилось угодливо кланяться каждому встречному суку, низко пригибаясь к лошадиной шее. Меня утешало то, что даже бывалые воины, собаку съевшие на верховой езде, не гнушались выражать почет растущей где попало природе.

Такой способ передвижения, хоть и сопряженный с немалым риском, нравился мне гораздо больше жалкого путешествия пешком. Конечно, я бы предпочел совсем иную кампанию, в идеале ограниченную одним лишь моим "ученичком" Лори, но пока смирялся с тем, что есть, все еще не оставляя надежды, что мои и баронской шайки пути рано или поздно разойдутся. Может, судьба выкинет такой хитрый фортель, что и верные скакуны останутся при нас. Я с хозяйским видом стал посматривать на лошадиную голову.

Я слишком рано расслабился. Облюбованная мной коняга, вырвавшись на очередную поляну, бодро перешла на рысь, вдохновившись примером своих соплеменников. И вот тогда я пожалел, что в свое время не уделял внимания урокам верховой езды. Прогулка верхом мигом мне разонравилась. Седло начало жить своей собственной жизнью, жесткими, резкими ударами отбивая охоту садиться в него хоть еще один раз. Намертво вцепившись в переднюю луку, я при каждом подскоке вспоминал нехорошим словом всех, кого считал виновным в своем бедственном положении. Таких набралось порядком. Поляна кончилась, когда я не добрался еще и до середины обширного списка, а вместе с ней завершилась и зубодробительная скачка. Лошадь вновь меланхолично побрела шагом.

Ха, это было легко! Испытание пройдено с честью! Мне доводилось попадать и в более неприятные ситуации, и то я не дрогнул.

Я горделиво выпрямился. Впереди призывно замаячил просвет.

Чтоб вас всех перекорежило!

Вереница всадников радостно рванула прочь из тесного леса, туда, на свет. И сразу сбавила ход: на полянке уже было не развернуться - незнакомая конная группа изумленно встречала конкурентов.

Мы с Лори уже давно спокойно относились к тому, что в тутошней ненаселенной местности постоянно на кого-то натыкаешься. А вот наши спутники, похоже, к такому еще не привыкли.

Пока все недружелюбно буравили друг дружку глазами, я украдкой рассматривал новичков. И результат, если честно, не шибко радовал. Я слегка промахнулся, считая, будто уже имел честь повстречать весь цвет местной аристократии, ан нет. Малиновые ребята, как оказалось, были сами по себе. А третий, недостающий барон сейчас ловко прятался в гуще своих людей, предчувствуя опасную потасовку.

Ошибку удалось легко определить - с помощью пресловутых геральдических цветов. Известно, что по части раскраски церемониальной одежи существует всего два типа разукрашивания аристократии. Середняки принаряжаются в монотонные или же двух-трехцветные облачения. Самые же значимые фигуры предпочитают укутываться в немыслимо пестрые одежды, являющие собой сборник из множества церемонных цветов - памяти об ушедших поколениях. Многие из ныне здравствующих расфуфыренных господ любят порой с гордостью рассказывать, какой именно предок внес тот или иной лоскуток в общее дело. Слушателей мешанина предков на парадных камзолах зачастую просто вгоняет в ужас. Выслушивать битый час о генеалогических деревьях, наглядно изображенных на кошмарно раскрашенной ткани, - такое не каждому по плечу.