Мертвые люди (СИ) - Мир Олег

Пока прогревали микроавтобус, посмотрели все ли исправно, хватит ли соляры в баке, Петр связался с патрулем. Те отчитались, что все хорошо, и мы смело можем ехать, набираться знаний.

Микроавтобус имел противно оранжевый цвет, мы выбрали задние сидения, за руль уселся Михалыч, я рядом. Петр с Коляном поехали впереди, как разведка, "Гольф" куда манёвреннее, чем "бус". До города, как обычно, добрались по проселочным дорогам, въехал через лес, максимально сокращая путь по улицам мертвого города. Зомби почти не встречались, пара тройку не активных, вот и все, прохладно сегодня, вот и прячутся. На гул машин не высовываются, в гнилых мозгах каким-то образом отложилось понимание, что эта жертва не по зубам. А вновь обращённым тут неоткуда взяться. Остановились напротив школы, в глаза сразу бросился развороченный шинами газон, Сарги не сплоховали, все добротно проверили. Вот и славно. Микроавтобус подогнали прямо к ступенькам, дабы меньше носить, машину припарковали так, чтобы при случаи быстро свалить куда подальше. Михалач занял свое место на крыше, как и договаривались, держа под контролем окрестности, мы втроем пошли вскрываться двери. Но не понадобилось, Сарги постарались за нас, как истинные вандалы выломали дверь со всеми внутренностями. Не расслабляться. Страхуя друг друга, проверили помещение, только затхлый запах бумаги без примесей мертвечины. Затем вскрыли дверь, ведущую в школу, быстро проверили коридор, уходя заклинили двери. Мертвяком тут, понятное дело, нет. Школы эвакуировали чуть ли ни сразу после писца, но бережёного Бог бережёт.

Ружья положили на стол, чтобы носить не мешали и потихоньку принялись за работу. Как бы это странно не звучало, но книги ничуть не легче кирпичей. Петр все больше отсортировывал, мы же, как юные таланты, носили всё в микроавтобус, получая навыки первичной логистики. Когда половину укомплектовали, прошло минут сорок, уезжать полупустыми — это не про нас. Решили еще чего понабрать. Книги я читал очень редко, в основном обязательную школьную программу по литературе и не потому, что читать не люблю, просто в век интернета книги казались чем-то архаичным, не для моего поколения. Поэтому, бродя между стеллажей, я выбирал книги сугубо по картинкам. А нет, вру — по именам, взял Булгакова и Гоголя (последнего, потому что начал читать одно его творений). Пошел в угол, где складировал книги, присел, прихватил нижнюю, верхнюю подпер подбородком, развернулся на пятках. Увидел в окно, как Петр состроил страшную рожу и губами прошептал красный код (пусть банально, нам не до изысков), я не с разу понял в чем дело. Вашу Машу да за ляшу, у нас неприятности, прижался за стеллаж, чтобы из окон не увидели, аккуратно поставил книги на пол, достал ПМ. Вот дебил, до ружья сейчас никак не доберусь. Затаил дыхание, вслушиваясь в происходящее наверху. Какие-то голоса, рация молчит, значит Михалыч не может говорить или того… нет, лучше не думать, что иначе. Я на корточках прополз к запасному выходу, кляня себя за лень, могли бы выломать пожарный выход, тогда бы вышел в тыл возможному противнику. Сердце, как сумасшедшее, гоняло адреналин по венам, в горле сухость, а руки слегка трясутся. Ладно — наверх, а там разберемся что к чему. Полусидя, добежал до класса на втором этаже, тихо приоткрыл окно напротив машины. Михалыч то ли увидел, то ли услышал, глянул мимоходом на меня и сразу как-то расслабился.

— Эй, брат. Слезай, давай как люди поговорим. Покурим, — что за противный голос. Не вижу нифига же, — у меня сигареты есть.

— Да мне и тут не плохо, — холодно ответил старик.

— Ты чего, иди сюда, — в поле зрения вышел цыган, в щегольской куртке, с зализанными волосами, и морда ухоженная, словно только из "спа" салона вышел, — ты меня что, не уважаешь?

Вот же скотство, только этих нам не хватало. Лично я ничего против цыган не имею, они мне плохого не делали, как, впрочем, и хорошего. Жизнь распорядилась так, что я с этим народом не пересекался. Правда в новом мире они уже успели приобрести репутацию, точнее потвердеть старую дурную. Как мне рассказывал Петр, они пришли к Главному через неделю после писца, заявили, что будут жить в поселки и требовали выдать дома. Их культурно, но настойчиво, послали, мол, самим место мало. Когда те взвыли про политкорректность, их уже без всяких пиететов выдворили вон. Но они народ настойчивый, пришли еще раз, теперь уже плакаться на бедность, мол мы вот тут недалеко поселись, буте добры — кормите нас и охраняйте, мы же тоже люди. На что получили ответ — кто не работает, тот не ест. Цыганский барон обрадовался, мол, о чем речи — ща пришлю мужиков. Правда, в основном пришли женщины. Их хватило на неделю, потом началось: цыгане всеми правдами, а больше неправдами, лезли в начальники, сами при этом ни в чем толком не разбираясь. И понятно дело, пошли конфликты. А конфликты они решают только одним путем — толпой на одного. Когда им стали чистить рожи по первое число, началась поножовщина да стрельба. Тут Главный проявил характер и тупо всех выгнал. Сказав, узнает, что они безобразничают, то просто вырежет, как отморозков. Они не поверили, как это можно их убивать, так же не по-европейски. За что и поплатились, снижением популяции. Теперь живут где-то на выселках, стараясь не сильно мозолить глаза поселковым.

И вот на тебе, приперлись и мне слабо верится, что просто поздороваться. Что делать? Ладно, будем мониторить ситуацию: боевого опыта у меня нет, кроме игрового в шутеры, а это считай отрицательный. Связываться с напарниками не рискнул, мало ли услышат, а так я не известная фигура в этой ситуации.

— Эй, давай сюда, кому говорю, — похоже играть роль добродушного парня цыгану поднадоело.

Растерянность сменила злость, руки вспотели, дыхание усилилось. Что там ответил Михалыч не расслушал, еще где-то слышалась перепалка двух говорящих. Фу, главное не сдрейфить, то, что ситуация разрешится мирным путем я не верил. Как подросток не верит гопнику, что просит телефон дабы позвонить. Опа, это что? В коридоре послышались легкие шаги, словно кто-то пытался подкрасться. Мертвяк? Не может быть, мы же проверили все. Я, как можно тише, подошел к двери, присел на колено, выглянул в приоткрытую дверь, готовясь стрелять по первому признаку беды. Твою мать. Я с изумлением уставился на пацаненка лет десяти, с огромным, по сравнению с рукой, пистолетом. Он замер, удивлённого хлопая глазами, но секунда и лицо преобразилась в гадкую гримасу превосходства и торжества. Он привык к подобной реакции взрослых по отношению к себе. Именно благодаря этой его гримасничиству я остался жив, спрятался за мгновения до выстрела.

"Сученок любит наслаждать моментами", — я высунул руку и выстрелил дважды, потом вскочил, быстро глянул что там, попасть не надеялся, так пугать. Еще два выстрела в убегающую спину. "Какого хрена, это же ребенок", — вот и весь возглас совести. Пацан поскользнулся на повороте и, помогая себе руками, убежал в боковой коридор. Внизу началась маленькая война. Преследовать урода не стал. Еще додуматься — засаду устроить. Заблокировал дверь, перезарядил пистолет и бегом к окну в торце помещения, надо зайти с тыла. Не таясь, добежал, дернул окно, вот же скотство. Из-за угла по нашим стрелял еще один цыган, частично скрытый от меня "ланкрузером". Сука. Так, дышим, руки слегка потряхивало и перед глазами поплыли круги, в висках кровь бьет словно отбойный молоток. Два выстрела в спину, вижу, как завалился на бок, скрываясь за машиной. Сдох или нет? Если да, то вскоре сам встанет в виде мертвяка, надо подождать. Так, чего сопли жую, надо своим помочь. А выстрелов больше и не слышно. Победа? В кино перестрелки дольше длятся, а тут минута от силы.

— Это, Игорь, как вы? — связался со своими по рации,

— Нормально, — последовал короткий ответ, пауза, — что у тебя?

— Возле машины одного убил. Еще мелкий пацан куда-то убежал, — как же я ненавижу тонировку стекол, нихрена же не разглядеть если кто в машине.