Дом духов - Исабель Альенде

Детство Альбы прошло в знакомстве с вегетарианскими диетами, японскими военными играми, тибетскими танцами, дыханием йоги, в изучении науки расслабляться и концентрировать внимание с профессором Хуассером и многих других интересных приемов, не считая влияния, которое оказали на нее оба дяди и три очаровательные сеньориты Мора. Ее бабушке Кларе непостижимым образом удавалось поддерживать этот огромный рыдван, полный фантазеров, в который она превратила свой дом, несмотря на то что она была лишена склонности к ведению домашнего хозяйства и презирала все четыре арифметических действия. Вся организация дома и счета со временем перешли в руки Бланки, которая делила свое время между заботами мажордома этого призрачного королевства и своей керамической мастерской в глубине патио, последним прибежищем в ее тревогах. Там она давала уроки отстающим в развитии детям, а также сеньоритам из общества и творила свои немыслимые поделки, которые, вопреки всякой логике, продавались так же быстро, как свежеиспеченный хлеб.

С самого раннего детства в обязанности Альбы входило расставлять свежие цветы в вазы. Она открывала окна, чтобы в комнаты потоком хлынули свет и воздух, но цветы не доживали до вечера, ибо суровый голос Эстебана Труэбы и его удары тростью обладали способностью пугать природу. Когда он проходил мимо, домашние животные разбегались, а растения увядали. Бланка начала выращивать эвкалипт, привезенный из Бразилии, худосочный, робкий побег, единственным достоинством которого была его цена: он оценивался по листьям. Когда в доме слышали, что идет сенатор Труэба, тот, кто находился ближе всех, бежал на террасу спасать эвкалипт, потому что едва старик приближался, растение опускало листья, а на стебле появлялись слезы, бежавшие как молоко.

Альба не посещала коллеж, так как ее бабушка говорила, что тому, кто так обласкан звездами, нет нужды уметь более, чем писать и читать, а этому она может научиться и дома. Она так спешила обучить ее грамоте, что в пять лет девочка читала газету во время завтрака, комментируя известия вместе со своим дедушкой, а в шесть обнаружила таинственные книги в загадочных ящиках своего легендарного прадедушки Маркоса и пришла в этот мир во всеоружии разнообразных знаний. О ее здоровье тоже не беспокоились, потому что не верили в пользу витаминных добавок и считали, что вакцины предназначены для кур. Кроме того, бабушка изучила линии ее руки и предсказала, что у нее будет железное здоровье и долгая жизнь. Ей позволяли красить волосы «Байрумом», чтобы смягчить их темно-зеленый цвет, несмотря на то что сенатор Труэба предпочел бы оставить их такими, ведь Альба была единственной, кто унаследовал что-то от прекрасной Розы, пусть это был всего лишь морской цвет волос. Чтобы доставить ему удовольствие, в юности Альба перестала прибегать к «Байруму» и споласкивала голову настоем петрушки, что делало зеленоватый цвет особенно густым. В отличие от большинства женщин в их семье, она не могла похвастаться статью, была небольшого роста, с мелкими чертами лица.

В редкие минуты досуга, когда Бланка задумывалась о себе и о своей дочери, она сожалела, что девочка росла в одиночестве, без сверстников, с которыми могла бы играть. В действительности Альба не чувствовала себя одинокой, наоборот, иногда была бы счастлива избежать ясновидения своей бабушки, интуиции матери и шума взбалмошных людей, что без конца приходили, уходили и снова возвращались в «великолепный дом на углу». Бланку беспокоило то, что ее дочь не играла в куклы, но Клара соглашалась с внучкой, говоря, что эти маленькие пластмассовые трупики со своими открывающимися и закрывающимися глазками и притворно скромной улыбкой просто отвратительны. Иногда она сама мастерила некие бесформенные существа из остатков шерсти, когда вязала вещи для бедных. Эти создания не имели ничего общего с человеческими, и поэтому их легче было баюкать, качать, мыть, а потом выкидывать на помойку. Любимым местом игр для девочки был подвал. Из-за мышей Эстебан Труэба приказал сделать засов на двери, но Альба пролезала вперед головой через слуховое окно и спускалась в этот рай забытых вещей. В этом месте, куда подолгу никто не заглядывал, всегда царил полумрак, точно в запечатанных пирамидах. Здесь громоздилась вышедшая из употребления мебель, инструменты непонятного назначения, сломанные машины, детали, оставшиеся от «Ковадонги», доисторического автомобиля, который ее дядюшки разобрали и хотели переделать в экипаж для скачек и который в конце концов превратился в металлолом. Этот чудесный хлам служил Альбе для строительства домиков по углам. Из баулов и чемоданов со старой одеждой она извлекала наряды для создания театральных спектаклей, которым никто не рукоплескал. В подвале же Альба обнаружила мохнатый ковер, черный, изъеденный молью, с головой и лапами собаки, который, если его разложить на полу, казался несчастным животным. Это были останки верного Баррабаса.

Однажды в рождественскую ночь Клара сделала своей внучке сказочный подарок, которому суждено было заменять порою соблазнительные путешествия в подвал: ящик с баночками красок, кисти, маленькую лестницу, а также разрешение пользоваться по своему желанию самой большой стеной в ее комнате.

— Это послужит ей для того, чтобы отводить душу, — сказала Клара, когда увидела Альбу, забравшуюся на лестницу и живописующую под потолком поезд, полный зверушек.

В течение нескольких лет Альба разрисовала эту и другие стены своей спальни огромной фреской, на которой среди флоры таинственной планеты и сказочной фауны с выдуманными животными, подобно тем, что вышивала Роза на своей скатерти и создавала Бланка в своей керамической печи, поселились желания, воспоминания, печали и радости ее детства.

Рядом с девочкой жили ее дяди. Хайме был любимым. Этот добрый великан должен был дважды в день бриться, и все равно казалось, что он не брит. Брови у него были черные, непокорные, он зачесывал их вверх, чтобы племянница думала, будто он похож на дьявола, а волосы были жесткие, как помело, и напрасно он то и дело смачивал их водой и смазывал бриллиантином. Он появлялся с вечными книгами в руках и чемоданчиком, как у водопроводчика. Он как-то признался Альбе, что работает вором, охотником за драгоценностями, и что в страшном чемодане носит отмычки и кастеты. Альба притворилась испуганной, но она знала, что ее дядя врач и что в чемоданчике лежат медицинские инструменты. Они изобретали разные фантастические игры, забавляясь дождливыми вечерами. — Тащи сюда слона! — приказывал дядя Хайме. Альба выходила и возвращалась, ведя на невидимой веревочке воображаемого толстокожего гиганта. Они могли провести добрых полчаса, кормя его особыми травами, вычищая его землей, чтобы предохранить кожу от непогоды, и натирая до блеска слоновую кость его бивней, в это же время горячо споря о радостях и неудобствах жизни в тропических лесах.

— Этот ребенок кончит тем, что лишится ума! — говорил сенатор Труэба, когда видел маленькую Альбу, сидящую в галерее и изучающую медицинские трактаты, которые ей подсовывал дядя Хайме.

Она была единственным человеком во всем доме, кто хранил ключи от туннеля с книгами дяди Хайме. Она могла входить в комнату когда хотела и брать любые книги. Бланка считала, что следует ограничивать чтение, ведь существуют вещи, которые девочке читать еще не по возрасту, но Хайме думал, что люди не читают того, что им неинтересно, а если книга захватывает, значит, человек созрел для этого. Той же теории он придерживался насчет купания и еды. Он говорил, что если девочка не желает мыться, значит ей этого не нужно, и что следовало ее кормить тем, что она хочет, й в те часы, когда она испытывает голод, потому что организм знает свои потребности лучше, чем кто бы то ни было. Однако в этом вопросе Бланка была непоколебима и обязывала свою дочь следовать режиму дня и нормам гигиены. В результате, кроме привычной еды и мытья, Альба глотала лекарства, которые приносил ей дядюшка, и купалась под шлангом всякий раз, когда ей было жарко, и ни одно из этих занятий не вредило ее здоровой природе. Альбе очень хотелось, чтобы дядя Хайме женился на ее маме, потому что надежнее было бы иметь его отцом, чем дядей, но ей объяснили, что от подобных кровосмесительных союзов рождаются умственно отсталые дети. У нее появилась мысль, что ученики из мастерской ее мамы, приходившие по четвергам, доводятся детьми ее дяде.

Николас тоже был близок сердцу девочки, но в нем было что-то эфемерное, переменчивое, поспешное, точно он перескакивал на бегу от одной мысли к другой, что вызывало у Альбы беспокойство. Ей было пять лет, когда ее дядя Николас вернулся из Индии. Устав взывать к Богу с помощью стола о трех ножках и гашиша, он решил искать Его на земле менее грубой, чем его родная страна. Два месяца он надоедал Кларе, постоянно преследуя ее и нашептывая ей что-то на ухо, когда она спала, пока не убедил продать бриллиантовое кольцо, чтобы оплатить его путешествие в страну Махатмы Ганди. На этот раз Эстебан Труэба не противился, полагая, что поездка в эту далекую землю голодающих людей и священных коров принесет пользу его сыну.