Искушение чародея(сборник) - Кир Булычев

   – Не надо меня на опыты, – испугался Корнелий Иванович. – Просто сделайте меня, как раньше, а?

   – Тихо! – одновременно приказали Саша и Минц. И Удалов послушно замолк.

   – Я тебе говорил, что без образования в науке делать нечего? Говорил… что ж ты наделал? – укоризненно посмотрел на друга Минц. – Он желания исполняет собственными руками! Чужие желания – своими руками.

   – Но ведь, Лев Христофорович, вы это сможете исправить?

   – Смогу, – просто согласился Минц. – Смогу. А ты заодно посмотришь, как работают настоящие профессионалы. Корнелий Иванович, мне у вас кровь взять нужно. И хорошенько подумать…

   Удалов молча протянул руку, отчаянно моргая глазами.

   – Ох, боже мой. Говорите, Корнелий Иванович, говорите, – сообразил Минц. – Нужно быть осторожнее при вас, а то так что-нибудь брякнешь… идите домой, отоспитесь. Как только будет готово, я дам знать.

   – Я завтра зайду, узнаю, как дела? – жалобно, с надеждой спросил Удалов.

   – Да. Нет! Завтра у меня гости, – вспомнил Минц, – будет сам Орехов, артист, кумир женщин в возрасте от 18 до 100, мне будет некогда.

   – А как же я? – позволил себе напомнить Удалов. – Кирпич же…

   – Я знаю. Послезавтра приходите, оба, – решил Минц. – К этому времени все сделаю.

 //-- * * * --//

   Через два дня гордый Минц продемонстрировал Удалову и Грубину маленькую пробирочку с голубоватой жидкостью.

   – Здесь антидот, так сказать, – довольным голосом пояснил он.

   – Что? – не понял Удалов. – Антидот? Из чего?

   – Не из чего, а из кого! Из комара, – и Минц радостно захихикал. – Подумать только – из комара. Я перепробовал все. Человека – себя то есть. А что делать? Наука требует жертв. Собаку, кошку, рыбку, даже мух. Ни-че-го… И вдруг – смотрю, комар летает. Вот его, думаю, еще не пробовал. Кинулся ловить, Орехов сначала перепугался, думал, я умом тронулся. Пришлось объяснять – без подробностей, конечно, – что это для опыта. Проводил его и взялся за дело. И вот он – результат.

   – Выжимка из комара? – уточнил Удалов.

   – Не совсем, конечно, но мысль верная. Теперь это нужно выпить и дело в шляпе. Пейте! – он протянул Корнелию Ивановичу пробирку. – Не бойтесь, не ядовитая. Смелее!

   Дрожащими руками Удалов поднес пробирку к губам и одним глотком опустошил.

   – Ну… попросите у меня что-нибудь? – умоляюще поглядел он на Минца.

   – А проползите-ка под столом, уважаемый Корнелий Иванович, – развязно предложил Грубин.

   Удалов поддернул штаны, присогнул колени, а затем резко выпрямился.

   – Да что вы себе позволяете?! Сами там ползите!

   – Работает! Лев Христофорович, работает! – в восторге заорал Саша. – Вы – гений!

   – Ну, я всегда это знал, – немного смущаясь, согласился Минц. – Я столько лет этому учился. Ну, любезный, теперь можете смело идти в контору и посылать вашего дельца куда подальше.

   – Да, да. Теперь могу, – Удалов сиял, как начищенный самовар. – Спасибо вам, дорогой вы мой! Спасибо! Я пойду.

   – Но если вдруг что, вы приходите, – Минц проводил гостя до двери.

   – Если – что? – перепугался Корнелий Иванович.<

>   – Ну, это просто образное выражение такое.

   – А-а-а, – протянул Удалов, – тогда, если что – обращусь, – пожав хозяину руку и махнув Саше, вышел.

   Он шел под дождем, не замечая его. Все казалось Корнелию Ивановичу особенно прекрасным сегодня. И дети, прыгающие по лужам, и машины, несущиеся по улицам, и улыбающиеся ему женщины, идущие навстречу… все улыбающиеся женщины, идущие навстречу. Они улыбались, строили глазки, а одна особо активная молодая особа лет двадцати пяти даже прижалась к нему в автобусе. Правда, справедливости ради стоит заметить, в автобусе было много народу, поэтому Корнелий Иванович справедливо не придал этому значения. Единственно, что немного удивило, – почти все женщины из автобуса вышли вместе с ним и пошли следом. Но Удалов шагал слишком быстро, и скоро женщины остались позади. В остальном же день ничем не отличался от всех предыдущих.

   Елена Анатольевна, как обычно, принесла бумаги на подпись. Как всегда, подавала их начальнику через стол, но чем больше она находилась в кабинете, тем необычнее себя вела. Сначала она просто поправляла прическу, и без того идеальную, затем стала одергивать юбку-карандаш, потом расстегнула верхнюю пуговку блузки. А потом произошло вообще нечто невообразимое, отчего Корнелия Ивановича сначала обдало жаром, а потом резко – холодом.

   Елена Анатольевна обошла стол и встала за спиной шефа. Подавая бумаги, она склонилась вперед, отчего бок ее прижался к плечу начальника, и стала по одной выкладывать бумаги на стол перед Удаловым. Корнелий Иванович сдвинулся влево, бок Елены Анатольевны проследовал следом. Удалов подвинулся еще немного, Елена Анатольевна не отставала. В конце концов отступать стало некуда – колено Удалова уперлось в боковую стенку стола.

   – Елена Анатольевна, с вами все в порядке? – смущаясь, спросил он верную секретаршу.

   – Ах, Корнелий Иванович… – прошептала та, заливаясь краской, собрала бумаги и, кокетливо виляя бедрами, стремительно вышла из кабинета.

   Удалов на секунду завис в раздумьях. Явно что-то происходило. Но он никак не мог нащупать ниточку, которая привела бы его к решению проблемы. А тут еще Елена Анатольевна, томно вздыхая, сообщила по селектору, что к нему посетительница.

   Посетительница влетела в кабинет раскрасневшаяся, явно настроенная на эмоциональный разговор, решительно пробежала до самого стола начальника стройконторы, не забыв от порога представиться: «Надежда Синевратова, председатель ТСЖ № 3» и вдруг стушевалась. Лицо ее резко побледнело, а затем щеки внезапно залились свекольным румянцем. Она поправила прическу (при этом движении Удалов замер), одернула юбку (Удалов затаил дыхание) и разгладила складочки на блузке на груди (тут Удалов непроизвольно повернул стол одним боком ближе к стене, а сам повернулся спиной в другую сторону, облокотился о столешницу).

   – Я вас слушаю.

   – Ах, – выдохнула посетительница, – прошу меня извинить… Я совсем не хотела вас беспокоить, Корнелий…

   – Иванович, – подсказал Удалов.

   – Корнелий Иванович, – кокетливо повела глазами дама. – Ах, можно я буду называть вас просто – Корнелий?

   – Я это… того… – Корнелий Иванович повернул стул еще сильнее, пытаясь перекрыть посетительнице пути к собственному телу, так как стало понятно – сейчас она подойдет к нему, вон, уже подбирается.

   – Корнелий, у вас такое мужественное лицо!

   Удалов искоса глянул на себя в зеркало. Лицо как лицо, обыкновенное, залысины вон намечаются. Хотя чего уж – намечаются, наметились. А дама подбиралась все ближе. Когда незнакомка достигла стола, Корнелий Иванович резко отодвинул придвинутую часть стола и позорно отступил из кабинета.

   – Корнелий Иванович, – в голосе Елены Анатольевны послышались знакомые вибрации, услышанные у незнакомки. С потемневшими глазами она шагнула к Корнелию, тот обреченно всхрюкнув, ломанулся наружу, стремительно проскочил через группу женщин, стоящих у входа, – одна из них показалась похожей на темпераментную двадцатипятилетнюю особу, прижимавшуюся к нему в транспорте, – торпедой пронесся по улице и влетел в первый же подошедший к остановке автобус.

   – Какой номер? – спросил Удалов у кондукторши, еле переводя дыхание.

   – На стекле написано было, – недружелюбно бросила та, подошла к Корнелию. – Платите за… Ах, мужчина, будьте так любезны, – голос ее моментально поменялся. Теперь он просто звенел, подобно весеннему ручейку, – оплатите, пожалуйста, проезд, – она поправила прическу, и тут нервы Удалова сдали окончательно. Он закричал, чтобы водитель остановил транспорт, прямо здесь! Немедленно! И только двери раскрылись, выскочил наружу. Вслед ему неслось: «Мужчина, куда же вы?», но Корнелий, не задерживаясь ни на мгновение, огромными шагами несся к дому Минца. «Он меня спасет! Он должен!» – повторял про себя Удалов, и эта мысль поддерживала его силы. Обернувшись перед самым подъездом профессора, Корнелий, к своему ужасу, увидел идущих в том же направлении Елену Анатольевну, сегодняшнюю посетительницу, узнал парочку женщин из толпы у стройконторы, сзади спешила кондукторша из автобуса. К ним присоединилась пара женщин, мимо которых Удалов имел несчастье пробежать. Корнелий влетел в подъезд и с наслаждением услышал легкий щелчок, с которым сработал кодовый замок.

 //-- * * * --//

   Пока Удалов звонил в квартиру Минца, соседняя дверь приоткрылась, и в щелке показался любопытный глаз. Корнелий с ужасом подумал, что это может быть женщина, и его кинуло в жар. Если сейчас Минца не окажется дома? Что делать? Наружу не выйдешь, здесь тоже оставаться опасно. Остается только чердак. Корнелий поднял голову, словно пытаясь сквозь лестницу разглядеть верхнюю часть дома. И тут раздался спасительный звук открываемого замка.