Ни дня без мысли - Леонид Жуховицкий

Что же совершил преступник?

Не совершил он ничего — не успел. Но замыслил ужасное: этот скромный автовладелец подозревался в намерении дать взятку сотруднику ГАИ (или ГИБДД, как больше нравится, так и называйте). Он чего-то там нарушил, и страж дорожного порядка препроводил его в машину с мигалкой. Там пошла обычная в таких случаях тягомотина: нарушаете, гражданин, да я нечаянно, да если каждый нечаянно — и т. д. Водитель быстро понял, что спорить себе дороже, на штраф согласился, но предложил оплатить его на месте. Именно это и стало преступлением. Причем, вполне доказанным, ибо, как позднее выяснилось, в милицейской машине стоял «жучок», и все переговоры фиксировались на пленку. Вон ведь как поймали — не отвертишься. А еще говорят, что наша милиция плохо работает. Могут, когда захотят.

Милицию стоило бы похвалить за хитроумие, если бы штрафом дело и кончилось. Но — не кончилось, а только началось: правоохранительная машина тяжеловесно пришла в движение. Большие чины в тесной спайке с телевидением доложили населению о поимке важного государственного преступника, прокуратура сурово напомнила, что за дачу взятки полагается до восьми лет крайне неприятного режима, а суд моментально принял дело к производству. Странно, что уличенного злодея не отправили тут же в Бутырку — ведь заслужил, голубчик.

Так против чего же устроили свою нестандартную демонстрацию московские водители? Им что, закон не по нраву?

Закон им по нраву. Им не по нраву чиновничье шулерство, юридическая показуха, заказное правосудие. Ежедневно по всей стране сотни тысяч гаишников вымогают, а сотни тысяч водителей дают взятки. Так почему же на скамье подсудимых оказался именно Ильдар Бичаров, один за всех? Кроме того, провоцирование взятки — а именно это происходило в машине с мигалкой и «жучком» — тоже преступление. Почему же водителя судили, а провокацию предпочли не заметить?

Причина абсолютно понятна любому россиянину: потому что водителя заказали, а провокаторов нет. И приговор был всем понятен: два года условно. Ибо реальный срок мог бы дорого обойтись властям — ведь выборы когда-нибудь состоятся, и кто знает, как поведет себя раздраженный народ?

А народ давно уже раздражен правоохранительной показухой.

Вот поймали пятерых или шестерых «оборотней в погонах» — аккурат перед выборами. Чем тогда дело кончилось, никто не помнит, да и не интересно. Ведь все знают, что таких «оборотней» в России многие тысячи. Но их никто и пальцем не тронет. Проведя показательное мероприятие, запас справедливости исчерпали полностью. Хотите еще? Подождите до следующих выборов. Когда в Италии правительство провело операцию «Чистые руки», тысячи вороватых полицейских чиновников лишились кто должностей, кто свободы, коррупцию выскребали до фундамента. У нас борьба с «оборотнями» обернулась чистой показухой. На всю миллионную милицию обнаружилось шесть взяточников, а у остальных руки такие чистые, что и мыть не надо.

Вот осудили полковника Буданова. Он что, единственный такой в федеральных войсках? Да нет, наверное, еще десяток наберется. Почему же один отдувается за всех? А потому что его заказали, а прочих нет.

Несколько лет назад заказали банного министра Ковалева — дошел до суда и получил девять лет, хотя и условно. Вскоре после этого в сауне с платными девочками засекли прокурора Скуратова. Но заказа не было, и он стал не подсудимым, а кандидатом в президенты России. Достойному человеку — достойное место!

К сожалению, у заказного правосудия в России давняя традиция. Об этом писали все наши классики, от Радищева до Чехова. Судебная реформа Александра Второго породила в обществе вполне обоснованные надежды на справедливость, присяжные судили по совести — но прорвавшиеся к власти большевики признавали справедливость только классовую, а право только телефонное. Символом дореволюционного суда был адвокат Плевако, символом советского — прокурор Вышинский. За семьдесят лет от былых свобод не осталось ничего. В начале девяностых коммунистов прогнали — но многое ли изменилось? Те же самые «партийные» судьи получили несменяемость и неприкосновенность — но реакция на телефонный звонок никуда не делась. Кстати, губернаторы, мэры и прочие влиятельные люди хорошо знают границы своих возможностей: легко выигрывают суды у себя дома, а в чужие угодья благоразумно не лезут.

Несколько раз в неделю новостные программы ТВ в самом начале передач сообщают нам о заказных убийствах. О заказных судебных решениях не говорят. Киллеров здесь не ловят, заказчиков не ищут. Да и что толку искать? Ведь и те, и другие чаще всего — неприкосновенны.

ПАТРИОТИЗМ В ЛИВРЕЕ

Некий читатель прислал в московскую городскую газету письмо с серьезным предложением. Газета послание напечатала. Получилась, так сказать, инициатива снизу.

Почин заключался вот в чем. Можно ли учить молодежь патриотизму, вопрошал автор, если в центре столицы стоит памятник иностранцу? Конечно нельзя. А вот если монумент убрать, тогда будет можно. Тем более что персона, увековеченная в граните, принесла России немало бед.

Речь шла о памятнике Марксу в Охотном ряду.

Публикуя письмо, газета демократично попросила читателей высказаться.

Через пару номеров один из читателей высказался. Поддержав идею Маркса убрать, он хозяйственно предложил дорогостоящий пьедестал не ломать, а разумно использовать. Дело в том, что на окраине Москвы, близ станции Тайнинская, поставлен памятник другому историческому лицу, императору Николаю Второму. К сожалению, местные жители венценосную особу не одобряют, и последнему российскому царю отбивают то нос, то сразу голову, а восстановление этих деталей стоит денег. Вот и следует переставить Николая на место Карла, ибо в центре города из-за обилия фонарей ночи гораздо светлее, милиции не в пример гуще, и есть надежда, что гранитный царственный нос от грубого обращения больше страдать не будет.

Из множества напастей, грозящих нашей стране, едва ли не самая реальная — вот такая верноподданность. Легко столкнуть камешек с горы, но как потом остановить обвал?

На Ленинградском проспекте, прямо у метро «Аэропорт», стоит памятник Тельману. Да, антифашист, да, расстрелян в тюрьме — но ведь чужеземец! Могут ли патриоты терпеть?

Вблизи Водного стадиона, среди зелени, бронзовый Дон Кихот. Дон Кихот есть, а Обломова нет. Даже Наташи Ростовой нет. Даже Татьяны Лариной.

Карта столицы буквально набита иностранными именами. Набережная Шевченко, улица Руставели, улица Фучика — неужели своих знаменитостей мало?

А кинотеатры? Есть «Прага», есть «Варшава», есть «Бухарест». А где «Чита», где «Магадан», где «Сыктывкар»?

Вот гостиница «Пекин». Почему не «Анадырь»?

Нет, объясните, куда смотрит власть?

Но что будет, если все инородное из Москвы убрать? Наверное, будет вот что: мировая столица превратится в провинцию, где всякий чужак вызывает неприязнь и страх. И дети начнут думать, что за Смоленском планета кончается, а восточнее Сахалина ничего интересного для нас нет.

Кстати, иностранцам придется худо не только в России.

Вон, в центре Европы, в Берлине, до сих пор стоит памятник советскому воину. Могут ли немцы терпеть такое? Могут. Терпят. Потому, что исторического беспамятства боятся больше, чем иноземца в центре столицы. Но это пока терпят. А ну как завтра немецкие газеты потребуют поставить на готовый пьедестал кого-нибудь из местных?

Помните песню — «Стоит над горою Алеша, в Болгарии русский солдат»? Ведь и в Болгарии хватает своих патриотов — вдруг возьмут пример с наших?

В Эстонии, как известно, любители родины уже добились своего — из центра Таллинна убрали памятник воину-освободителю. Большинство москвичей это возмутило. Может, нашим патриотам стоит проявить принципиальность и провести митинг солидарности с эстонскими единомышленниками?

Правда, выдвигается еще один аргумент — вина Маркса во всех бедствиях России. Да, бедствий в прошлом веке было поверх головы. Но причем тут Маркс? Последним последовательным русским марксистом был Георгий Валентинович Плеханов, тот самый, кто призывал не браться за оружие. Он умер в 1918 году. А в большевистской России марксистов у власти не было никогда. Лет пять были ленинцы, потом, лет семьдесят, сталинцы. И уж точно не Маркс должен отвечать за Ежова и Берию, за Соловки и Колыму, за подвалы Лубянки и мордовские лагеря. У всех этих грандиозных свершений совсем иные авторы.

А теория Маркса на деле оказалась не такой уж кошмарной. Марксисты правили и правят в Англии, во Франции, в Швеции, в Дании, в Норвегии, в Голландии, в Испании и в целом ряде других стран, где практически построен такой социализм, о каком нам только мечтать.

Что же касается последнего российского царя, далеко не факт, что он заслужил благодарную память потомков. Николай второй — это Ходынка, Кровавое воскресенье, столыпинские виселицы, две позорно проигранные войны, семь миллионов уложенных в землю российских мужиков в солдатских шинелях. И в разжигании жесточайшей русской революции личная заслуга Николая уж точно не меньше, чем роль лидера маленькой партии, скромного эмигранта Владимира Ленина.