Крестоносец: Железная Земля - Андрей Астахов

- Этот мир может быть уничтожен, если воля Эская не исполнится, - произнес я. - Ты должен отдать нам меч.

- Эскай был мудр, - прогудел Урчиль. - Он знал будущее и умел видеть то, что сокрыто в пелене времен. Но он был слаб. Он не отважился дать решающее сражение мертвым тварям, восставшим из Неназываемой Бездны, потерял землю, которая породила меня и моих детей. Трупная кровь Нави осквернила ее, превратила питающие нас соки в яд, поразила Заповедный Лес болезнью, от которой нет исцеления. Один я избег проклятия, потому что пребывал в Нум-Найкорате, и сокровище Кланх-о-Дора все эти века было единым целым со мной. Но мои дети страдают. Заповедный Лес должен был стать светлым садом, прекрасным и животворным, но вместо этого зло и мерзость захватили его!

- Скажи, как тебе помочь, и мы сделаем это, - сказал я.

- Мужчина народа салардов, что тебе до заповедного леса Аэрдвиарна - последнего из тех лесов, которые некогда бескрайним зеленым морем шумели в этих краях? Знаешь ли ты, что значит быть вечным узником этой земли? - Урчиль опустил руки-ветви, и листва на них зашумела, словно под ветром. - Я разделен с моим племенем, заключен в эти скалы по воле Эская. Мне даже отказано быть рядом со своими детьми, которые жестоко страдают долгие века. Я слышу их плач, я чувствую их боль, но ничего не могу поделать, потому что Эскай взял с меня обязательство пребывать здесь до назначенного часа, и я не мог нарушить данное слово. Мое тело стало слабым и трухлявым, древний червь гложет его, но эти муки ничто в сравнении с теми страданиями, которые я вижу во внешнем мире. Демоны попирают землю, некогда бывшую раем. Я вижу в своих снах, как падают повсеместно великие деревья под топорами чужеземцев, как кровоточит их кора, раздираемая железными когтями порожденных Ваир-Аноном оборотней. Знаете ли вы, что сама смерть идет за вами? Готовы ли вы заглянуть в звериные очи погубителей Кланх-о-Дора? Поможешь ли ты мне, соплеменница Эская? Поможешь ли ты мне, воин?

- Если ты вздумал пугать нас, Урчиль, это плохой путь, - сказал я. - Давай поговорим о деле. Нам нужен меч Зералина. Ты знаешь, где он? Поможешь нам заполучить его?

- Я знаю, где меч. И я вижу твою суть, салард. Ты человек из пророчеств, пришедший ниоткуда. Возлюбленный Блайон-О-Реах, носительницы крови Зералина. Ты пришел за тем, что принадлежит твоей избраннице по праву. Я отдам вам Донн-Улайн, если вы поклянетесь выполнить волю Эская.

- Эская? Не твою?

- Эскай был моим другом. Он был мудрейшим из виари, и я верил ему. Я до сих пор верю ему, хоть он и обрек меня на одиночество и страдания.

- Говори: что мы должны исполнить?

- Меч Зералина должен вернуться к виари. Никто более недостоин владеть им.

- Что? - Суббота шагнул вперед. - С чего ты взял?

- Если бы ты знал, сын вампира, то, что ведомо мне, ты бы не задавал таких вопросов! Два лезвия меча - это символ. Он может убить, и может спасти. Так говорил Эскай.

- Туманны твои речи, древень, - нахмурился Суббота. - Я не понимаю.

- Зло ждет. Как только меч вновь вернется в мир, оно немедленно узнает об этом. Вам придется драться. Но еще опаснее неверный выбор. От того, кому вы отдадите Донн-Улайн, зависят судьбы мира.

- Это все слова. Мы пришли сюда за мечом, и мы хотим его получить.

- Да, я знаю, - вздохнул Урчиль. - Но я не отдам вам меч, пока не услышу клятвы.

- Проклятье! - прошептал Суббота. - Это говорящее бревно и в самом деле от своего не отступится.

- Значит, надо делать так, как он говорит, - рассудил я. - Мы не можем уйти отсюда без меча.

- Обмануть древня? - Суббота пожал плечами. - Демоны с тобой, шевалье, поступай, как знаешь.

- Я не буду обманывать его, - сказал я и, повернувшись к Урчилю, крикнул: - Хорошо, я, Эвальд Данилов, шевалье де Квинси, даю тебе клятву, что передам меч вождям народа виари. Ты доволен?

- Я верю тебе, человек ниоткуда. И хочу сказать тебе напоследок - ежели ты нарушишь данное мне обещание, меч Зералина принесет этому миру смерть, а не спасение. Ты все еще намерен забрать его?

- Да.

- Я должен испытать силу вашей веры и чистоту ваших мыслей, - сказал древень. - Вас шестеро, и каждый из вас пришел в Нум-Найкорат, ведомый судьбой. Потому я предлагаю вам испытать себя. Подойдите ко мне и заберите меч, скрытый в моем чреве. Не бойтесь причинить мне боль.

- Что за вздор! - Суббота вышел вперед. - Что ты несешь, древень? К чему эти идиотские состязания? Отдай меч, и мы уйдем.

- Я не с тобой разговариваю, - громыхнул Урчиль. - Начнем же! Заберите меч!

Мы переглянулись. Суббота, втихомолку выругавшись, подошел к Урчилю, осмотрел его и покачал головой.

- Это просто ствол дерева, - сказал он. - Ни единой складки или дупла. И как мне вытащить из его нутра клинок? Безумие какое-то!

- Позволь мне, - решился Домаш и, шагнув к Урчилю, со всего маху ударил по древню топором. Но топор, будто ударившись в камень, вылетел из руки роздольца и упал на песок, не оставив на толстой коре даже зарубки.

- Эвальд, иди ты! - велела Элика, встретившись со мной взглядом.

Я был обескуражен. Мне подумалось, что древень просто издевается над нами. Тем не менее, я шагнул к Урчилю и осторожно коснулся ладонью шероховатой теплой коры. И тут случилось то, что заставило меня отшатнуться и с криком одернуть руку: древесина разошлась, образовав огромное вертикальное дупло, будто раскрылось чрево древня.

- Ну что же ты? - пророкотал Отец Заповеди. - Возьми меч!

Я запустил руку в дупло, нащупал холодный металл. Миг спустя Донн-Улайн был у меня в руках.

- Хвала предкам! - вырвалось у Элики.

В моем представлении уникальное оружие должно и выглядеть по-особенному. Ну как же, если меч должен решать судьбы мира, оружейники должны вложить в него все свое искусство. И потому, в первое мгновение я был чуточку разочарован. Донн-Уллайн был слишком прост для волшебного клинка. Ни золота, ни богатой гравировки, ни дорогих материалов. Обычный прямой бастард, чуть легче и короче стандартного ростианского полуторника, в скромных ножнах из черной вываренной кожи с серебряными накладками и клепаной перевязью, с дугообразной гардой и рукоятью, позволяющей держать клинок обеими руками. Единственным украшением легендарного меча были крупные зеленоватые самоцветы, вставленные с обеих сторон круглого оголовника. Я не удержался, вытянул клинок из ножен. И мне все стало ясно.

Я не специалист в кузнечном деле, но сталь клинка выглядела великолепно. Минувшие века не оставили на ней ни царапин, ни ржавчины. Меч будто вчера вышел из кузницы, где умелый кузнец ковал его на радость воину. Острота лезвия впечатляла. На фухтеле была выполнена тончайшая гравировка, будто морозный рисунок на зимнем стекле - сплетенные в причудливом орнаменте ветви акации, шиповника и терна, священные растения виари. И еще виарийские письмена.