Лотар-миротворец (Демон Жалын) - Николай Басов

— Конечно, господин мой, но она — штука довольно грубая, почти целиком связанная с физиологией и чересчур сильными воздействиями на органы чувств. Часто у неё отвратительные внешние приёмы, если исходить из нашей воинской техники.

— Ну, — Лотар помялся, — вообще-то, я спрашивал о другом. Я хотел знать, есть ли наука о влюблённости?

Сухмет задумался:

— Если исключить физиологию, то можно сказать так: в маскировочных разделах есть магия совпадения и несовпадения привлекательности. Если ею пользоваться с умом, то можно сделать так, что любовь будет длиться очень долго. Теоретически гораздо дольше, чем срок одной человеческой жизни.

— Это хорошо, — решил Лотар и собрался спать.

Но тут неожиданно заинтересовался Рубос. Он даже сел на своей кровати.

— Что же ты молчал, старик? Если что-то… можно поправить, то тебе нужно торговать этим. И я собираюсь быть первым покупателем.

— Торговать? — Сухмет переспросил так, словно вдруг перестал верить своим ушам. — Торговать вообще-то можно и многим другим. Только хотелось бы знать, что именно людям нужно, а что они сами должны в себе вырабатывать. Если заняться этим всерьёз, может, и можно нажиться на эмоциональном дискомфорте, но это будет такое же малопочтенное занятие, как торговля костылями… Или даже так — как продажа наркотиков здоровым людям. Этот путь ведёт к тому, что ты не помощь им окажешь, а только поработишь их. — Сухмет вдруг очень грустно улыбнулся: — Это очень старая проблема. Уже всё было и ни у кого не сработало, Рубос. На этом поле даже Харисмус — Учитель Учителей — потерпел поражение.

— Всё, — очень трезво сказал Рубос, — я был не прав. Я беру свои слова назад и собираюсь спать. — Он оглянулся на окно: — Да закроет кто-нибудь это окошко, дует так, что завтра все встанем с ревматизмом.

— А ты ведь ещё не так стар, — буркнул Сухмет с сухим смешком.

А ведь и в самом деле очень холодно, подумал Лотар. С чего бы это? Не может быть так холодно, не может… Если здесь нет чего-либо ещё.

На просьбу Рубоса отреагировали Санс и Бост. Но Бостапарт был проворнее и действовал быстрее. Пока лейтенант поднимался, мальчишка уже накинул плащ Лотара на плечи и прошёл полдороги. А Лотар всё думал, но теперь его глаза смотрели в огонь камина.

Огонь не мог быть таким ярким, если не реагировал на присутствие то ли магии, то ли очень враждебней воли. Странно, почему тогда молчат колокольчики?..

И вдруг он понял, почему они молчали. Обычно они начинали звенеть, когда опасность угрожала ему, Лотару, и почти всегда молчали при угрозе для кого-то другого, пусть даже очень похожего и мечтающего ещё больше походить на него…

— Бост, стой! — заорал Лотар, скатываясь с кровати. — На пол, вниз!

Но было уже поздно. Раздался тупой и холодный звук разорвавшейся живой плоти… В груди Бостапарта торчала тяжёлая, фунта на три, арбалетная стрела. От неё веяло такой бешеной магией, такой неукротимой злобой и ненавистью, которой хватило бы, чтобы отравить население целого города.

Бост повернулся к Лотару, чуть улыбнулся холодеющими губами, стараясь извиниться за то, что не успел как следует исполнить приказ Учителя, и упал. С такой стрелой в груди не выжил бы никто. И даже Сухмет со своей знаменитой на полконтинента сумочкой лекарств и хирургических инструментов был тут бессилен.

Башенное окно, выходящее во двор замка КаФрам, так и осталось незакрытым.

Глава 34

— Сухмет! — заорал Лотар так, что чуть штукатурка на стенах не осыпалась. Вероятно, этот крик был слышен даже в замковом дворе.

— Понял! — ответил восточник.

Он схватил посох Гурама, замаскированный от посторонних глаз перед визитом в замок Афиса КамЛута. Волшебный жезл в его руках мигом принял свой подлинный вид — сучковатого, перепачканного, сбитого на концах посоха. И Сухмет принялся колдовать.

Сначала от посоха ударил в потолок луч света, потом мощная волна жара прокатилась по комнате, но почти без остатка ушла в тёмное, бесчувственное тело Бостапарта.

Внезапно юноша сел и, не открывая глаз, произнёс:

— Я видел её, это Бетия. А теперь я ухожу… ухожу…

Голос его истаял. Но до того, как погас последний звук, Лотар поддерживал его, чтобы мертвец не упал назад слишком резко, словно ещё мог удариться.

Пока Сухмет колдовал, Лотар полностью облачился в доспехи. Когда он подхватил Боста за плечи, то был уже готов к бою. За это время ни Рубос, ни, тем более, дрожащий от ужаса Санс не успели даже как следует выпутаться из простыней.

Но вот Сухмет встал в позу главного магического называния. Его руки взметнулись над головой, а старческий, не очень внушительный голос вдруг сделался низким, рокочущим, ужасным, как рычание могучего хищника перед последним прыжком. Этому голосу вдруг тонко, мелодично, но почему-то тоже страшно стал отзываться и посох.

Лотар взглянул в тёмное окно. Ветер там стих, а вечерний туман собирался на невесть откуда возникшем подоконнике, которого раньше не было. Он присмотрелся и вдруг понял, что эта влага крупными каплями собиралась и дальше — блестящая дорожка протянулась до башни напротив, откуда, скорее всего, и был сделан выстрел.

Лотар уже стоял у самого окна и примеривался ногой к решётке. Потом с выдохом ударил в самый центр, и решётка, которая, казалось, была поставлена на века, выгнулась наружу, как тонкий лист. Лотар схватил её, отогнул, словно она была сделана не из кованых прутьев, а из теста, и вытащил из пазов в стене. Потом Желтоголовый со звоном швырнул её назад в комнату и вылез наружу. Проверил прочность той невидимой поверхности, на которую ступил. Сухмет уже полностью построил её, потому что с поклоном отложил посох, а сам принялся одеваться так, словно их ожидало долгое путешествие.

Рубос делал то же самое. Вздохнув, и Санс принялся за дело.

— Поверхность не скользкая и прогибается, но всё-таки будьте осторожнее, когда пойдёте, — сказал Лотар через плечо и двинулся по беззвучному воздушному мосту, словно по узенькому карнизу высоко в горах, осторожности ради расставив руки для поиска равновесия.

— По двое не ходить, — отчётливо сказал Сухмет. Потом, заметив, что Лотар уже идёт по мосту, вдруг крикнул: — Она может поджидать тебя там!

Но Лотар не обратил на это ровным счётом никакого внимания. Он был не против, чтобы Бетия ждала его на том конце воздушного мостика, перекинутого магическими заклинаниями Сухмета. Он был готов к этому.

Следом за ним, уверенно семеня ногами, по мосту пробежал Сухмет. Потом затопал Рубос. От его тяжёлых шагов даже мост, казалось, заколебался, отозвавшись каким-то странным, бухающим звуком, словно эхо в глубоком колодце…