Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я мусолил жемчужину в пальцах по старой привычке — всегда так делал с каким-нибудь мелким предметом, когда думал.
А занятно получалось.
«Десятка» каким-то образом вышла на Лазаря. Неплохо работали, если им даже удалось выяснить расположение лаборатории и заслать туда своего казачка. А директор Баранов явно имел очень влиятельную «крышу», раз действовал столь нагло. Еще и Орден вмешался — задело и их интересы. Короче, всех зацепило, и сошлось все это в точке по имени Хруст.
Налицо большая заварушка вроде войны местной элиты. А остров — так, частное проявление. Просто один нарыв вскрылся, и гноем забрызгало всех, кто был рядом. Вопрос лишь в том, кто и с кем воевал. И, главное, за что.
А Баранов сидит себе на острове и факи нам показывает. Тоже, небось, сообщил своей «крыше», что влип, и теперь дергает рычаги, чтобы тянуть время.
Самойлов был прав — сейчас в Академии наверняка шла зачистка под каким-нибудь благовидным предлогом. А мне все это было настолько противно, что хотелось действовать немедленно.
Хочу сам посмотреть, как над головой этого Баранова сломают шпагу. Знал ведь, сволочь такая. Все, тварина, он знал. И не просто знал. Сам это осиное гнездо свил.
Я поднял глаза на подполковника.
— Есть идея. Не уверен, что получится, но попытаться стоит.
— Сперва доложите.
— Это будет очень трудно объяснить, — я крепко сжал ставшую теплой от моих пальцев жемчужину. — Но если поможет, потом расскажу.
— Дар?
— Дар.
— А не опасно? А то если еще и вы у меня тут погибнуть решите, мне точно не видать пенсии.
— Рановато вы на пенсию собрались, — широко улыбнулся я.
Я прошел мимо него, завернутый в одеяло как в ритуальную мантию. До чего же смешно выглядело со стороны. Но плевать. Как говорилось в одной старой рекламе, имидж — ничто.
Берег был каменистый — ноги болели, ударяясь о гальку, соскальзывали, в лицо долбили водяные брызги, а ветер свистел в ушах, но я упрямо пер в воду. Умудрившись найти небольшую песчаную площадь, я остановился там, потоптался немного, а затем закрыл глаза и опустил жемчужину в воду.
— Моряна Нево, — шепнул я с улыбкой. — Кажется, ты кое-что у меня забыла. Возвращаю потерянное и прошу подмоги. Не мне, а тем, кого заперли на острове. Я ведь обещал, что могу помочь избавиться от неприятного соседства? Вот мы и собираемся. Только помоги этим людям пройти. Сделай, что-нибудь, пожалуйста. Ты же владычица озерная, тебе вся Ладога подвластна… Я знаю, ты можешь. Поэтому, прошу, помоги нам.
Если честно, я и сам до конца не верил в то, что это сработает. Да я даже не был уверен, что видел эту Моряну наяву. И если бы не эта маленькая жемчужинка, то и вовсе списал бы ту странную встречу на бред утопающего.
Но жемчужинка же откуда-то взялась. А фельдшер говорил, что они уже давно почти перевелись в этих местах. Так что…
Мне никто не ответил, а я и не понимал, какой реакции ожидать. Глупо это все было. Но в одном я был уверен — жемчужина принадлежала не мне. Откуда взял, туда и нужно вернуть. Просто знал — неизвестно, откуда.
— Ну, я попросил, — вздохнул я и побрел обратно.
Куривший очередную самокрутку подполковник вцепился в меня тяжелым взглядом, когда я перелез через валуны и подошел к нему.
— Ну и как шаманство? Сработало?
Я пожал плечами.
— Так гарантии и не было… Просто подумалось вдруг, что можно попытаться обкашлять один вопросик… Но, видимо, не судьба.
— Или судьба…
Самойлов уставился на что-то за моей спиной. Окруженные сеткой морщин глаза расширились, словно этот бывалый мужик увидел Лох-несское чудовище. Кутаясь в одеяло от резко поднявшегося ветра, я медленно обернулся… И обомлел.
Ладога уходила. Именно так — уходила. Вода медленно, но упрямо отступала к горизонту, обнажая каменистое дно и покрытые водорослями валуны. Пядь за пядью, метр за метром темные воды отходили от берега, пока не обнажили путь к острову.
У Самойлова выпала изо рта его самокрутка, но он этого, казалось, даже не заметил, продолжая завороженно пялиться на чудо природы.
— Что вы сделали? — Прошептал он, так и не отрывая глаз от воды. — Как… Как, черт возьми?
Я пожал плечами.
— Договорился. С озером.
Подполковник тряхнул головой, словно пытался сбросить наваждение. Нет, это происходило наяву, и я сам поразился ловкости и изяществу решения Моряны. Если она не могла по каким-то причинам остановить бурю, то хотя бы лишила это буйство воды… Элегантно.
А я в этот момент вспомнил, что лишил жизни природника-воздушника. Ну что, Артурчик. Наше знакомство было кратким, и вспоминать его лишний раз я не хотел. Но нудно же извлекать хоть какую-то пользу из существования такой твари, как ты. Пусть хотя бы твой дар пригодится.
Я обернулся к Самойлову.
— Это не все, — я кивнул на дрожащий воздух — этакую прозрачную стену, сотканную из мощных потоков ветра. — Собирайте людей. Я пока пойду вперед, попытаюсь сделать с этим что-нибудь.
— Оболенский, вы уверены?
— Один раз уже получилось. Может и еще на что-нибудь сгожусь. Только одеяльце оставлю здесь. Вы уж попросите кого-нибудь приглядеть, чтобы его не сперли. А то собственность медпункта как-никак.
Чем дальше, тем больший азарт во мне просыпался. Остапа понесло, так сказать. Я поймал странный кураж, некую форму безумия, но сейчас даже наслаждался этим. Странная, но до одурения приятная эйфория.
Ладога ответила. Мне почему-то было проще думать не обо всех этих озерных девах, морянах и прочей подводной иерархии. Я, как и местные рыбаки, воспринимал само это гигантское озеро как одушевленное существо. А уж кто там водится помимо нерпы и рипуса…
Сейчас даже холод не чувствовался. Я сбросил одеяло и потопал как был — в белье да повязке на башке, прямиком к стене ветра. Удивленные возгласы за моей спиной стихли, я слышал короткие и не всегда печатные выражения Самойлова, отдававшего приказы своим людям.
А я шел. И чувствовал себя… Нет, не всемогущим. Свободным. Сейчас не было ничего, кроме холодного воздуха, пропитанного запахом тины и рыбы, кроме этого бледного северного солнца, начавшего понемногу припекать забинтованную макушку.
Я шел и улыбался, как ребенок.
Потому что сейчас я шел в бой и знал, что просто так не сдамся.
— Владимир Андреевич, — раздался за моей спиной голос брата Луция.
Я замедлил шаг, но не остановился.
— Чего вам?
— Уверены, что справитесь?
— А вы мне помочь решили?
