Возрожденный любовник - Дж. Уорд

О, так вот каков Дхунд, подумал он. Противоположность сверкающему Забвению. Место теней, в котором грешившие на земле томятся в бесконечности.

Это был Ад Омеги, и воистину, тут было жарко.

Его живот весь горел…

– Нет, ты ошибаешься. В этого лессера стреляли также сверху. На поле боя был кто-то еще.

Чувства быстро вернулись к Тро, словно восход солнца смел тьму… но он старался не сменить дыхания и не двигаться: говоривший мужчина – не его товарищ-солдат.

Равно как и другой мужчина:

– О чем ты говоришь?

– Когда я подошел, чтобы заколоть его, отправляя назад к Омеге, он был нашпигован пулями, некоторые из которых были выпущены сверху. И я говорю тебе, что верхушка его черепа, плечи – это дерьмо было изрешечено.

– Наши парни были наверху?

– Нет, насколько мне известно.

– Нет, – раздался третий голос. – Мы все были на земле.

– Кто-то посторонний вывел его из строя. Тор всадил в него свинца, конечно, но не он один…

– Захлопнитесь. Наш гость пришел в себя.

Закончив свое притворство, Тро открыл глаза. О, да. Это не Дхунд… но крайне близко к нему: все Братство Черного Кинжала выстроилось по периметру стен палаты, в которой он лежал, мужчины смотрели на него с агрессией. И это еще не все. С ними были и другие, очевидно, солдаты… а также женщина, та, что убила Бладлеттера.

И великий Слепой Король.

Тро сосредоточился на Рофе. На мужчине были темные очки, но, несмотря на это, всеобъемлющий взгляд за стеклами был очевиден. Воистину, самый важный вампир на планете был таким же, как и всегда: огромный воин, ловкий стратег, с лицом палача и телом достаточно сильным, чтобы подтвердить все перечисленное.

Имя[1] идеально подходило ему.

И Кор выбрал опасного, крайне опасного оппонента.

Король шагнул к кровати.

– Мои хирурги спасли твою жизнь.

– Не сомневаюсь в этом, – отрывисто сказал Тро. Славная Дева-Летописеца, его горло болело.

– Вот как я смотрю на происходящее: при нормальных обстоятельствах, достойный мужчина будет должен мне. Но учитывая, с кем ты якшаешься, обычные правила тут не работают.

Тро сглотнул пару раз.

– Моя главная преданность, моя одна… единственная… принадлежит моей семье…

– Какая гребаная семейка, – пробормотал Брат Вишес.

– Моим кровным родственникам. Моей… любимой сестре…

– Я думал, что она мертва.

Тро посмотрел на воина.

– Так и есть.

– Бла-бла-бла… – произнес король, встав между ними, – вот в чем дело. Когда позволит здоровье, ты уйдешь отсюда на все четыре стороны, рассказывать всему миру, какие мы с парнями сострадательные и благородные, словно гребаная мать Тереза, что мы помогли тебе, невзирая на то, кем является твой босс…

– Был таковым.

– Плевать. Основная мысль: тебе позволят сохранить конечности при себе…

– Если не вытворишь какую-нибудь херню, – вмешался Вишес.

Король раздраженно посмотрел на Брата:

– …пока ты ведешь себя как джентльмен. Мы даже приведем тебе ту, кто покормит тебя. Чем раньше ты покинешь это место, тем лучше.

– А если я захочу сражаться на вашей стороне?

Вишес сплюнул на пол.

– Мы не принимаем предателей…

Взгляд Рофа метнулся в сторону.

– Ви. Захлопни варежку. Или выйдешь в коридор.

Вишес, сын Бладлеттера, был не из тех мужчин, к кому можно обращаться таким образом. Очевидно, Роф составлял исключение. В данном случае, Брат с татуировками на лице, репутацией извращенца и рукой смерти сделал в точности то, что ему было велено. Он заткнулся.

Это многое говорит о Рофе. Не так ли?

Король снова повернулся к нему.

– Но я бы хотел узнать, кто пырнул тебя.

– Кор.

Ноздри Рофа расширились.

– И он бросил тебя умирать?

– Да. – На каком-то уровне он до сих пор не мог поверить в это. Что свидетельствовало о его глупости. – Да... бросил.

– И по этой причине сейчас ты предан только своей крови?

– Нет. Так было всегда.

Кивнув, Роф скрестил руки на груди.

– Ты говоришь правду.

– Всегда.

– Ну, хорошо, что сейчас ты ушел от них. Шайка Ублюдков ворошит гнездо гадюк, от которых просто так не уйдешь.

–  Воистину… мне нечего сказать сверх того, что вам уже известно.

Роф тихо рассмеялся.

– Дипломат.

– … скорее мертвая псина… – встрял Вишес.

Рука Рофа метнулась в воздухе, черный бриллиант при этом блеснул:

– Кто-нибудь, выведите этого болтуна из комнаты. Или я сделаю это собственноручно.

– Я сам уйду.

После того, как Брат гордо вышел, король потер лоб.

– Окей. Покончим с болтовней. Выглядишь ты дерьмово… где Лейла?

– Я не нуждаюсь в крови… – закачал головой Тро.

– Брехня. И ты не умрешь под нашим присмотром, чтобы Кор обвинил нас потом в твоей смерти. Я не вручу ему такое оружие. – Когда Роф направился к двери, Тро впервые заметил, что подле него держалась собака… с поводком, который держал Роф. Он на самом деле был слеп? – Не стоит упоминать, что за кормлением будут следить… здравствуй, Избранная.

Мозг Тро полностью выключился, когда видение ступило в комнату. Абсолютное… видение. Высокая, со светлыми волосами и глазами, в белой мантии, женщина действительно была Избранной.

«Она необыкновенно красива» – подумал он. Живое воплощение восхода солнца… чудо.

И она не была одна, как и подобало драгоценности вроде нее. Рядом с ней, словно защитная стена, стоял Фьюри, сын Агони, его лицо было так напряжено, что можно было подумать, будто женщина принадлежит ему. У него в руке даже лежал черный кинжал… хотя он благоразумно держал его на уровне бедра, несомненно, потому, что женщина, заметив оружие, начнет беспокоиться.

– Я оставлю вас, – сказал Роф. – Но на твоем месте, я бы следил за собой. Мои парни здесь, и они слегка раздражены.

После того, как Слепой Король ушел вместе с палевой собакой, Тро остался наедине с Братьями, солдатами и… этой женщиной.

Когда она ступила в комнату, ее улыбка стала источником спокойствия и женственности среди коварных ловушек войны и смерти, и если бы он сейчас не лежал, то благоговейно бы  рухнул на колени.

Очень долго он не бывал в обществе достойной женщины. Воистину, он слишком привык к обществу шлюх и проституток, к которым он относился как к леди скорее из привычки, а не заботы.

Его глаза увлажнились.

Избранная напомнила ему о том, кем была его сестра.

Фьюри встал перед ней, блокируя обзор, наклонился и придвинул рот к уху Тро. Сжимая его бицепс, пока тот не закричал от боли, Брат тихо прорычал: