Семья - Сергей Александрович Плотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ж. Хорошее начало: самолет слушается рычагов, двигатель почти беззвучно держит обороты, винт слился в сплошной диск, заряда накопителей хватит очень, очень надолго. Пусть так и будет до конца полета. Ну пожалуйста! И чтобы мы успели…
Глава 27 без правок
Компас, крен, горизонт и планшет с картой — вот и все “приборы”, по которым я должен был провести самолет. Ах да, еще подаренные при попадании карманные часы. Причем крен и горизонт — просто две трубки-”уровня” с рисками-отметками, к которым еще и приноравливаться пришлось. Но потихоньку, потихоньку, не делая резких движений, я вывел наш аппарат на заданный азимут, выставил рули в ноль… и с огромным усилием заставил себя снять руки с рычага штурвала. Уфф… пальцы-то подрагивают! Но, вроде, летим.
— Сепеш, меня слышно? — обернулся я. Магопривод винта работал почти беззвучно, вот только встречный поток воздуха уносил все слова назад. Прямо пассажиру к ушам. А вот что с обратной связью?
— Что? Да, прекрасно слышно! — фух, “чуткое ухо” вытягивает! Даже с учетом того, что я нацепил капюшон, маску и взятые в Академии очки-консервы “для защиты глаз от агрессивных сред”. Вполне за пилотские сошли, проф такими же воспользовался. — Трясет меньше, чем на драконе! И почти не качает! Кажется, мы еще и быстрее движемся чем ящер без магического усиления!
— Мы должны пролететь над Карьерами, где добыча щебня и камня идет, — я сверился с проложенным курсом, потом проверил ход часов. Тикают. — Тогда смогу посчитать примерную среднюю скорость!
— Понял!
Дальше мы больше молчали: мне неудобно было перекручиваться на сидении, чтобы орать назад, да и все мы друг другу по большому счету на земле сказали. Скорость относительно земли неожиданно насчиталась вполне себе приличной — около ста семидесяти километров в час! Попутный ветер поймали, что ли?
После Карьеров потянулся сплошной такыр, кое-где пробитый верблюжьей колючкой, без единого ориентира, изредка сменяющийся невысокими дюнами — и назад. Несколько раз видел самих верблюдов группами и поодиночке, один раз удалось разглядеть у самого горизонта оазис, никак на моей карте не отмеченный. Надеюсь, я правильно определил и поставил точку. И опять минуты потекли мимо нас, складываясь в оставленные за хвостом километры. Солнце ощутимо пригревало, но обдуваемая всеми ветрами открытая кабина не давала и шанса перегреться. Вот задремать от скуки — вполне. Хорошо, когда выносливости хватает не беспокоится о таких “мелочах” после бессонной ночи.
Посчитав примерную скорость, я чертил карандашом линию нашего предполагаемого движения. Когда она уперлась в Разлом джиннов, а вокруг продолжала расстилаться все та же сухая пустыня, свалил все на погрешность инструментов навигации. Но когда курс пересек Башни джиннов, одновременно и столицу, и центр их сухой странной страны, а снизу разве что добавились редкие камни, торчащие из безжизненной выглаженной глины — вынужден был признать: мы сбились.
— Ветер сменился на боковой, нас сносит к югу! — прокричал я Сепешу. Пришлось использовать такой “точный” прибор как освобожденный от перчатки облизанный палец.. — Попробую некоторое время лететь строго на север, возможно, выйдем к Разлому и сможет взять коррекцию!
— Принято! — донеслось сзади.
Заложив еще один пологий маневр, я принялся вглядываться в горизонт прямо по курсу. Причин, по которым я выбрал тот путь, что выбрал, было на самом деле две. Во-первых, так меньше риска было промахнуться на финальном этапе полета, а во-вторых потому что над пустыней и дальше самолет летел фактически по прямой, по кратчайшему из возможных путей к моему дому. Да, был риск сбиться без ориентиров на земле, зато если двигаться, повторяя путь по земле и воде до хребта и дальше вдоль него — долететь за светлое время суток точно не получилось бы. А это гарантированная посадка с неясным исходом. Ибо оставаться в воздухе в темноте на нашем пепелаце если не гарантированное самоубийство, то что-то около того.
Разлом джиннов, который я сейчас пытался отыскать с воздуха, выглядит как обширный, несколько тысяч квадратных километров, выход каменных пород посреди пустыни. Никаких тектонических ущелий там нет, само название отсылает к феномену появления там из-под земли самых первых на планете магических источников. Типа после Импакта — удара, стёршего с лица этого мира цивилизацию Древних — в планетарной коре что-то поломалось и вырабатываемая (или запасенная?) в ядре энергия начала потихоньку диссипировать через получившиеся трещины. Над ними джинны и построили свои первые башни.
Вроде пропустить объект размером с Москву вместе с пригородами не так-то просто — а я еще и повыше поднял самолет, увеличивая расстояние до горизонта. Но нет: такыр с камнями все тянулся, тянулся… а потом и вовсе стал сменятся дюнами. Проклятье! Зря вообще штурвал трогал, похоже, только время потерял. В любом случае, мимо Великой, либо северного края пустыни я точно не промахнусь. Если компас врать не начнет. Хотя, есть еще солнце и часы, по ним можно азимут проверить…
— Справа! На три часа! — привлек мое внимание Сепеш.
— Я резковато дернул рычагом — нервы, блин! — и самолет накренился на правый борт. Какое-то кошмарное мгновение мне казалось, что машина сейчас соскользнет в неуправляемый штопор, встав на крыло, но мощности двигателя хватило сделать вираж и выровняться. Правда, мы здорово просели по высоте. Вообще, пески пустыни оказались гораздо ближе, чем думал, хотя я все время держал одну высоту. Надо было взять барометр в Академии — дошло до меня только сейчас. Не уверен, что смог бы им корректно воспользоваться для определения высоты, но все же…
Тем временем мы приблизились к тем объектам, что заметил ученый — и я невольно сглотнул. Торчащие из песка полуразрушенные характерные тонкие башни джиннов — вот что это было. Много башен, не меньше пятидесяти — и наверняка обломками под слоем песка покоилось не меньше. Этакий мертвый каменный лес или века назад заброшенный завод, если принять башни за трубы.
— Что это за место? — и опять на карте у меня не нашлось никаких брошенных поселений.
— Понятия не имею, но оттуда идет ток маны, — Сепеш опасно перевесился за борт, отстегнув ремень безопасности. — Крайне странно, синекожие бросают свои постройки только
